Ух, заживем!

— Ну как вам, семья? — войдя в дом крикнул Алексей, с присущей ему бодростью. В руках был небольшой плакат, где красным по белому нарисовано: «Алексей Иванов — кандидат от народа!» Ну, а справа, по шаблону, фотография главного героя с улыбкой в 32 зуба, который показывает большой палец вверх. Все сидящие за столом перевели взгляд с картинки на оригинал. Несомненно, сходство было стопроцентным. Однако мотивов утреннего представления так никто и не уловил. — Сделал себе фотографию на надгробную плиту? — с наигранной надеждой спросила супруга. — Не угадала, Лидка, подаю заявку как кандидат в президенты… — задумчиво ответил Иванов, — правда, пока нашего небольшого и дружного поселка. Масштабы каждого нового плана самого инициативного члена семьи увеличивались с непреодолимой силой. Казалось, удивлять больше нечем, но тут Иванов с несравненным энтузиазмом пытался покорить Эверест обходными путями. — Боюсь, Алексей, бюджет твоей предвыборной кампании досрочно ушел в минус, — заявил Антон, перемещая взгляд с плаката на самого мужчину и так по кругу. — Я уже все продумал, — уверенно заявил Алексей. Стандартная фраза, после которой каждый спасательный план давал пробоину. Долгая пламенная речь Иванова больше смахивала на впаривание сотрудником МТС защитного стекла для телефона или новой сим карты по акции. Выступление как всегда отличалось эффектностью: жестикуляция, условные графики роста семейного бюджета, которыми Алексей разрисовал всю комнату. Зрители были идеальными: не перебивали, лишних вопросов не задавали. Для них выступление было альтернативой сломанного радио, ну, а рассказчик тем временем счел своих слушателей за вежливых интеллигентов. В таком темпе все прекрасно справлялись со своими ролями. — … в итоге нам возвращается особняк, машина, вертолет и даже рысь! Ух, заживем, друзья! — закончив свою речь, на семью с самой искренней улыбкой смотрели аж два Алексея (плакат героически стоял у стенки и верно выполнял свою обязанность). Однако в ответ Алексей Викторович, новый кандидат в президенты поселка, получил лишь молчание. Но он привык, что все его идеи заработать денег первые 5 минут оцениваются молчаливыми возгласами. Тем более, раз слушатели вежливые, то комплименты и нарекания будут обдуманными. А ради такого можно и подождать. — План хороший, — сказал Антон, получив в ответ одобрительный и восхищенный взгляд однофамильца, — а главное, в случае коррупционной проверки не обнаружат ни офшорных счетов, ни заграничной недвижимости. Сразу дадут зеленый свет! — А если и обнаружат, то мы будем только рады, — рассмеялся дед, намазывая на батон клубничного варенья. Ожидание всегда не совпадает с реальностью, но только глупцы от этого бросают задуманное. Кстати, один из жизненных принципов нашего самовыдвиженца. — Ты, Тоха, зря смеешься, — уже тише и спокойнее сказал Алексей, — ты в этом плане играешь важную роль. Все-таки, не одному мне кормить наше дружное семейство. — Интересно… — взволнованно произнес Антон, не в первый раз пораженный самоуверенностью этого мужчины. Голова сразу затуманилась всеми авантюрами, в которые Алексей успел втянуть его за последние два месяца. — Будешь моим спонсором! — уверенно заявил оратор, по всей видимости, игнорируя факт недавнего банкротства. — Один вопрос, на какие такие средства? — усмехнувшись, переспросил бывший миллиардер, — картошкой? Куриными яйцами? Или может… подбадривающими плакатами? — Вот последнее было бы сейчас очень кстати, — заметил Алексей. — Ты разве еще не заметил, что все твои беспроигрышные планы обходятся нам боком: расходами, нервами, — заявила Лида, убирая со стола тарелки, — ты бы лучше на работу устроился. Вот это да! Вот это дело! Вместо восторженных аплодисментов, Алексей получил упреки и насмешку. Теперь он окончательно пришел к выводу, уж в ком, а в этом доме у людей точно пропал дух авантюризма. — Да я вам покажу, что род ИванОвых призван поднять страну с колен! За мной — народ! За мной — поселок! — крикнул мужчина, проспойлерив часть своей агитационной речи. Да, к сожалению, как раз этого Алексей и не показал, и для начала решил поднять фужер с дедовой медовухой. На столе тем временем красовалось именное письмо из местного избиркома. — Кто бы мог подумать два месяца назад, что шведский стол в шикарном особняке будет заменен на ужин с самим кандидатом в президенты! — ирония и отчаяние воедино смешались в голосе Антона. — Ты бы отдал за меня голос? — Алексей в одну секунду стал серьезным. — А разве у меня есть выбор… Против демократии не попрешь. Указательный палец Алексея Викторович поднялся вверх как альтернатива словесному тосту. — Надеюсь, ты не очень расстроился, что эта президентская гонка пройдет без твоего мотоцикла? — поинтересовался Антон, прочитав письмо. — Обидно, конечно. Не разглядели они во мне Димки Донского. Ну теперь пусть сами борятся со столичными варягами. Антон уже привык не реагировать на умение однофамильца вставлять в свою речь сравнительные обороты. — Ну ничего, один раз не… кандидат, — усмехнулся Алексей, похлопав собеседника по плечу. Недавний миллиардер так и остался сидеть на кухне. В руках было письмо, на столе чай, над диваном злосчастный плакат. А комната залилась ярким и бодрым смехом вчерашнего самовыдвиженца в президенты.