Дело принципа

- Как насчет соглашения, Росс? - ГОРИ В АДУ!

Командир Неудержимых всегда недолюбливал одиночество, какой бы смысл он не вкладывал в это понятие. Просто потому, что работать наемным убийцей - это совсем не то же самое, что заниматься ерундой на гражданке. Так что прописная истина "одиночка долго не живет" никогда не теряла актуальности. Всегда нужен кто-то, кто будет прикрывать тебе спину. Такие, как Волк, не в счет - исключения только подтверждают правила, уникумы вольны творить все, что им вздумается, а обычным людям лучше не увлекаться попытками показать кузькину мать законам природы. Но как бы не хотелось Россу избежать этого самого одиночества, закон Мерфи еще никто не отменял. Голова болела, настойчиво напоминая о проявленном безрассудстве. Лежать на бетонном полу было холодно, но подняться означало потревожить рваную рану на боку. Значит, обойдется без этого, может, удастся заснуть или хотя бы потерять сознание... Ничего хорошего в ближайшем будущем его не ждет, это точно. А будет ли отдаленное - вообще под большим вопросом. Так что лучше было бы закрыть глаза и провалиться в темноту. Вокруг и без того было темно, так что опущенные веки ничего не меняли. Не на что смотреть, а от бестолковых попыток вглядеться в окружающую действительность его начинало мутить. И о чем он, интересно знать, думал, когда отправлялся на заказ в гордом одиночестве? Не предупредив ни опекуна из конторы, ни даже своих людей?! Ясно, о чем - погеройствовать захотелось. Вот и получай теперь, что причитается. Придурок. За спиной в очередной раз звякнул, ударившись о стену, металлический короб в рюкзаке. Снять бы его, уже плечи болят, тяжелый все-таки... Но лучше так, чем содержащаяся на носителе информация попадет в руки тех, кто заведует этим местечком. Шеф поморщился и с усилием сдвинулся так, чтобы всем своим весом оказаться на рюкзаке. Так надежнее и лучше во всех отношениях. Интересно, он им нужен? В смысле, террористам или как они там себя называют... Жить хотелось, хотя временами, когда боль становилась почти невыносимой, это чувствовалось не так явно. - Есть такое умение: постоянно оказываться не в том месте и не в то время. Так вот у тебя это получается замечательно. А я, вероятно, обладаю строго противоположным качеством... - сверкнет глазами, убедившись, что Росс изображает внимание, и продолжит; как же все-таки смешно - прямо злодей из кинофильма, и любовь к пафосным монологам такая же. - Я всегда там, где нужно, тогда, и когда нужно. Иначе как объяснить столь невероятную удачу? Сам Шеф, да еще с лакомой добычей... У нас к тебе много претензий, и ты это прекрасно осознаешь. Но я полагаю, что соглашение всегда было достойной альтернативой убийству... Есть идеи, какую сделку я могу тебе предложить? Он с ненавистью скользнул взглядом по лицу своего давнего врага. Вот ублюдок, пытается поставить перед выбором: или подай ему рюкзак на блюдечке с каемочкой из чистого плутония, или... А вот хрен тебе, не дождетесь! Лучше уж пулю между глаз, чем договор с террористами... - Долго речь репетировал? Сложно, наверное, без бумажки со сценарием? - Неудержимый откинулся назад и хрипло рассмеялся; удар, ожидаемо последовавший в следующее мгновение, отозвался новой порцией боли между висков; из уголка рта вытекла струйка крови. - Ты мне вот что скажи... - "злодей" опустился на одно колено и склонился над Шефом, с интересом наблюдая за тем, как тот пытается сфокусировать взгляд в одной точке. - Ты один. Ни эти идиоты из ФБР, на которых ты то охотишься, то работаешь; ни твои люди, которых ты ценишь, словно семью, хоть и старательно это скрываешь - а все потому, что другой у тебя не было и не будет; ни даже другой наемник-одиночка, который вечно остается вам должен, и уникум с пулеметом, которому должен ты - никто из них, как и все остальное человечество, понятия не имеет о том, где ты и что с тобой. Значит, надеяться не на что, и никакого "плана Б" нет и не может быть. Так к чему это дурацкое упрямство? Я мог бы тебя убить и забрать то, что меня интересует. Но я этого не делаю. Одна из причин такова: мне не чуждо любопытство... Так каков же будет ответ? - У меня... Есть... Границы, которые я не нарушаю... - прохрипел Росс, чувствуя, что мир понемногу теряет ясные очертания. - И одна... Из таких границ... Никаких сделок... С поганью вроде тебя! В этом - вся разница... Между нами... Еще одна граница... - Очень мило, - усмехнулся собеседник, и его лицо оказалось совсем близко к лицу зашедшегося надсадным кашлем командира. - Тогда предлагаю проверить принципы на прочность и решить, стоят они того или нет. Жаль, - он демонстративно внимательно окинул Шефа взглядом и поднялся. - Мне не хотелось тебя бить, а уж тем более - лишать жизни. Но упрямство редко приносит пользу. - Хватит, хватит! Не хочу, чтобы наш гость скончался раньше времени... И это время желаю установить сам, - командир террористов брезгливо поморщился, всматриваясь в лицо Росса, и склонился над ним, плавным движением перевернув того на спину; рюкзак все так же оказался вне досягаемости, хотя теперь, вздумай коммандер отнять его силой, у Неудержимого не было бы ни единого шанса защититься; и тем не менее чертов сукин сын по-прежнему оставался при своем - месте, времени и мнении; отряд расхохотался, но Виндзор движением ладони утихомирил людей. - Ну и чего ты добился? Твое глупое благородство стоит того, чтобы умереть глупо и больно? - Шеф молча смотрел куда-то вверх, сквозь лицо собеседника, давясь не то холодным подвальным воздухом, не то собственной кровью; и без того было ясно, что о сделке и возможном выкупе можно было не думать, и все же этот мерзавец приводил командира в бешенство; он несколько секунд молча смотрел на искаженные, но все еще хранящие то самое выражение абсолютной уверенности и упрямства черты наемника, после чего не выдержал и с силой пнул лежащего перед ним Неудержимого, прошипев что-то злое и полное ненависти. - Надеюсь, тебе понравится следующее развлечение... Россу уже ничего не могло "понравиться". Он не слышал слов и почти не почувствовал, как неприятно хрустнули ребра под тяжелым кованым сапогом. Тело инстинктивно приняло какие-то меры, из легких вместе с выходящим воздухом вырвался глухой стон, и лицо Виндзора приняло злорадно-удовлетворенное выражение, но Шеф этого уже не слышал. Весь его мир замкнулся на раздирающую на части боль и почему-то на холодную железную штуковину под спиной, которую нужно было держать при себе, во что бы то не стало. Неизвестно - зачем. - Так, все смотрите сюда. Вот план здания, самая большая вероятность найти наших оппонентов приходится на подвал. Обмен претензиями в виде свинцовых приветов производить подальше от заложника, а заодно и от его добычи. Брифинг прямо в вертолете, чтобы не терять времени. Заходим вот отсюда, вертушка сядет куда-нибудь сюда... Всем все ясно? Ну, тогда поехали. Со временем, как и обычно, у нас не слишком хорошо. - Ты уверен, что информация при нем? - озабоченно переспросил сопровождающий из конторы, не расстававшийся с планшетом. - О да, - усмехнулся подошедший со спины снайпер, мимоходом заглядывая в экран. - А еще я уверен, что медики будут кстати. Барни всегда отличался несговорчивостью, - он еще раз беззастенчиво пробежался глазами по выведенным на сенсор сводкам и странно прищурился. Штурм оказался скоротечным и жестоким, ФБР могло быть довольно: взяли и пленных, и информацию, правда, не совсем ту, на которую надеялись, но плутоний там фигурировал, а это, похоже, было главное. Коммандер отморозков тоже пригодился Конторе. В каком качестве, Священник не знал и не желал знать. Однако цель, ради которой он инициировал небольшую войну по официальной линии, пока оставалась вне досягаемости. - Чертов Шеф... - споткнувшись о какую-то железную штуковину, техник негромко выматерился, и луч фонаря истерично запрыгал по помещению, выхватывая то бетонный пол, то странные металлические конструкции - все, что угодно; кроме Росса. - Чертов Шеф, твою душу так... Ну и где?.. Штурмовик остановился и замер, стараясь не шуметь и вообще не дышать. Луч фонаря мягко скользнул за очередной каркас и высветил темное пятно на грязно-сером покрытии. Под ярким светом пятно шевельнулось и зашлось кашлем, пытаясь укрыться от прямого освещения. - ШЕФ! - проорал Священник и в два рывка оказался около командира; за стеной уже шумело "сопровождение", вертушку готовили ко взлету. - Не дрова везете! - наставительно заявил техник, отдирая руки ошарашенного пилота от штурвала. - Дай сюда, иначе мы попадем в больницу лет через двести. Или аккурат к собственным похоронам, один хрен... Вали, говорят тебе, от управления! Убедившись, что никто более не претендует на право заделаться асом в небе, он потянул рукоять одного из регуляторов на себя, демонстративно проигнорировав страховочную подвеску. Вернуть вертолет в руки его пилота Священник полагал возможным только в небе над госпиталем. Позже, когда наконец-то можно будет вернуться в пассажирский отсек, подробно растолковав перед этим пилоту, как сажают вертушки (чисто на всякий пожарный случай), и по улыбкам на чужих лицах понять, что все - нет, не хорошо, а очень даже хреново, но когда-нибудь станет "в порядке" и даже лучше того, он подойдет к носилкам вплотную и, ободряюще усмехнувшись, скажет во всеуслышание: - Твою мать, Росс! - убедившись, что тот его видит и слышит, закончит мысль, подводя итог очередной завершившейся шутке судьбы, которые та явно издает для них пачками - вроде сборников анекдотов. - Твою мать, Росс. Ты когда-нибудь перестанешь быть благородным идиотом?