Fix you

Пролог Приятно было ощущать горячим лбом успокаивающую прохладу стекла единственного окна в комнате, открывающего потрясающий вид на шумевшее неподалёку море. Сегодня оно было тревожным. Море будто угадывало его настроение. Беспокойные волны раз за разом накатывали на песок, смывая нечёткие следы босых ног влюбленной пары, гулявшей здесь поутру. Это чувство повсюду. Казалось, оно преследует его. Он выбрал самое тихое и безлюдное место, но любовь дразнящее ходила вокруг него, заставляя заново переживать те события. Где чувства – там и воспоминания. Их невозможно стереть, как ученик стирает мокрой тряпкой неправильное решение на доске. Нельзя нажать backspace и удалить ненужные тебе воспоминания. Нельзя штрихом замазать неправильные моменты, а затем дописать новые, «правильные». Прошлое приходит так же неожиданно, как и уходит. Волнами, как в море. Оно посещает тебя стихийно, как вдохновение – начинающего художника, депрессия – жизнерадостного человека. Прошлое нельзя ни стереть, ни зачеркнуть. Его можно лишь принять как данность и позволить воспоминаниям унести тебя. Позволить заново пережить то, что ты так старательно избегаешь. От упоминаний чего вздрагиваешь, невольно поводя плечами. Те чувства, которые ты испытывал, обязательно вернутся вновь. Да, порой ветер, гуляющий в голове, уносит много ненужного, но никакой ураган или даже торнадо не способно унести то, так даже торнадо не способно унести то, так отчаянно вцепившееся в тебя своими острыми когтями, от чего ты усердно бежишь. Часть 1 18 июля 2012 года. Пять часов вечера. Семь месяцев. Двести десять дней. Пять тысяч сорок часов. Ровно столько времени он не видел её. Не ощущал ласковых рук, любивших перебирать его непослушные волосы, её сбивающееся дыхание, стоило ему лишь раз посмотреть ей в глаза. Вечно холодный нос, так естественно утыкавшийся в его ложбинку на шее. Кажется, только сегодня утром она будила его своими нежными поцелуями, обязательно ласково дуя в ушко. Кажется, только сегодня он видел её смеющиеся глаза. Другой человек сказал бы, что в её глазах нет ничего особенного. Обычные зелёные глаза. Но нет, в них была скрыта вся её сущность. Как сияли эти изумруды, когда она смеялась! Как загорались искорки, когда она смотрела на него. Яркие, глубокие, ему хотелось смотреть в них без конца. Семь месяцев разлуки и ни одного дня порознь. Она всегда была с ним. Но обида и злость, выедающие его душу, гордость и самолюбие, струны которых она задела, давали о себе знать. Он больше не писал ей, хотя слышал от ребят о том, что она ищет его. Он не стал слушать её. Не хотел видеть, смотреть в её глаза. Потому что боялся. Боялся самого себя. Но что-то с самого утра не давало ему покоя. Он безумно хотел ещё раз ощутить её в своих объятиях, почувствовать сладкий привкус их поцелуев. Нет, сегодня он найдёт её и обязательно выслушает. Нельзя вечно мучать её, и мучаться самому. Всему есть предел. Засунь ты уже свою гордость в любимое место Луи, чёртов Найл Хоран! Громкий звук сообщения прервал его раздумья. Ширан. Блондин усмехнулся, но тут же стал серьёзным. Три слова. Одна фраза, разбившая его жизнь:«Её больше нет». Одна фраза. Три слова, перевернувших сознание. Ослепляющая боль и яростно колотившееся сердце. 17 декабря 2011 года. Они отправились на очередную вечеринку, устроенную Саймоном в целях пиара группы. Ему никогда не суждено было понять, зачем Коуэлл делает это. Найл любил своих фанатов как родных, всегда неизменно смущаясь, когда те начинали его идеализировать. Разве человек может быть идеалом? Тем более он, скромный ирландский паренёк с нетипичным для британца акцентом? Хоран глубоко сомневался в этом, но ни разу не пытался переубедить поклонников, прекрасно зная, чем это может кончится. СМИ обвинят его в тщеславности и обольют очередной грязью. Как всегда. Он прекрасно помнит её в тот вечер. В чёрном платье она казалась миниатюрнее, чем обычно. Для Найла она была его недостающей частью, его второй половинкой, в которой он так отчаянно нуждался. Всё было прекрасно в это вечер. Улыбающиеся парни, довольный Саймон. Множество других лиц, который мелькали перед ним весь вечер. Но видел он только её одну. Её сияющие глаза, когда она начинала тихонько смеяться шуткам Луи, немного закидывая назад свою очаровательную головку. Как горели её глаза. Ему нравилось видеть её такой. Ослепительной, поражающей всех своим великолепием. Он пьянел от одной мысли, что настоящее её «я» надёжно скрыто ото всех и доступно лишь ему одному. Официанты сновали туда-сюда, ловко предлагая без того пьяным гостям шампанское и коньяк. - Дорогие друзья, - раздался голос Саймона, который поднял свой бокал с шампанским. – Завтра мои парни уходят в море. В море работы и удовольствия, подаренное им их первым туром. Они встретят на своём пути множество трудностей, но я верю в то, что они справятся. Я верю в них, господа! За вас, мои мальчики, за по-настоящему золотые голоса! Оглушительный шквал аплодисментов обрушился на Найла, от чего он слегка вздрогнул. Завилистый смех Гарри. Кажется, парень - истинный любитель публики. Подошедший Эд долго развлекал Найла пустым разговором, а затем галантно предложил даме хорановского сердца потанцевать. Она медлить не стала, лишь одарила Найла немного дерзким взглядом и ушла с Шираном. Блондин чуть слышно усмехнулся и подсел за столик к Лиаму и завязал разговор. Тот с сияющим лицом рассказывал о беременности Дани, о его бессонных ночах, посвящённых чтению книжек о воспитании детей. Улыбаясь, Коран искал глазами её. Но бесполезно. Танцы давно закончились, а она не появлялась. Ещё не осознанная тревога медленными шагами подкрадывалась к блондину. Он бы никогда в жизни не объяснил, что с ним произошло. Он невольно вздрогнул и пару раз дёрнул плечами – он всегда так делал, когда волновался. Потом оставил Лиама и, внезапно охваченный диким желанием уйти домой, лихорадочно искал её глазами. Тревога не покидала его. Неожиданный уход его спутницы и её долгое отсутствие он теперь связывал с Эдом. Поднявшись на второй этаж, он оглядел всех присутствующих и собрался было уйти, как что-то неведомое заставило его открыть дверь в первую комнату. Они стояли у окна спиной к Найлу. Странно, что Эд не обнимал её. - О чём ты думаешь? - Я думаю сейчас о Найле, - сказала она. – Ему было бы тяжело, если бы он узнал. - Тебе его жаль? Она лишь дёрнула плечами. - Ты его любишь? - Да….Мне легко с ним, и я чувствую что…Нет, Эд! Я была неправа! Ему будет больно. Нет. Какая же я дура! Я верю в него, Эд, понимаешь? Теперь я понимаю, что верю ему! – горячо говорила она ему. – Найл…Он такой честный…И чистый…Он не простит меня, если узнает! Понимаешь? - Откуда ты знаешь? – раздался голос Эда. Найл не верил своим глазами. Его лучший друг. Он стоял в оцепенении, не зная что делать дальше. То ли разрушить - как тогда ему казалось- эту интимную идиллию, то ли слушать дальше. -Послушай меня, Эд! - Нет, это ты послушай! – резко оборвал её Ширан. – Ты становишься философом, дорогая! Ты сама мне предложила, разве нет? Вспомни? Вспомни, ради чего я отказался, чтобы сделать это? Он не мог больше слушать. Но не могу и помешать им. Обстоятельства благополучно разрешили всё за него. Ваза, до которой он случайно дотронулся в поисках опоры, с грохотом упала, разбившись на маленькие кусочки. Почему-то в тот момент ему показалось, что он слышит звук своего разбитого сердца. Она резко отшатнулась от Эда и застыла. - Найл? – растерянно спросил Эд. - Да, я, - холодно ответил блондин. - Друг, послушай! Это не то, что ты думаешь! – начал Ширан и резко замолчал. Притянув бывшего друга к себе, Найл с силой ударил его в челюсть. Тот охнул, прижимая руку к лицу. Резко развернувшись, он собрался уходить. - Найл…. – раздался растерянный голос сзади. – Найл, не уходи! Стиснув зубы, сомкнув кулаки, Хоран не оборачиваясь, вышел из комнаты, с грохотом захлопнув дверь… На следующий день он уехал в первый в своей жизни Up All Night тур, не желая ни разъяснять ребятам эту ситуацию, ни слушать Эда, ни видеть её. Замкнулся в себе, полностью отдаваясь на концертах.