***
Рокудо устало вздохнул и, положив отчет на стол обеспокоенно смотрящего на него Тсунаеши, вышел из кабинета. Задание не было сложным, но вот дорога туда и обратно отняла не мало сил. Да и сам Мукуро толком в последнее время не отдыхал, проводя все время у палаты Люси. В отличие от остальных. Иллюзионисту иногда казалось, что он один не потерял надежду и приходит к варийскому Облаку. Он даже не замечает, как автоматически поднимается на нужный этаж в медкорпусе, как подходит к нужной палате. Останавливает его только голос за дверью. — Сколько можно уже мучить нас, мелкая? Голос Скуало глухой, и Рокудо едва понимает, что тот говорит. От услышанного по спине расходится морозным узором холодок. — Мы устали ждать тебя. Приходить к тебе… такой… больно. Просто невыносимо. Мукуро слышит скрип и представляет, как мечник откидывается на спинку стула, как зарывается пальцами в длинные волосы и судорожно сжимает их. — Я не представляю, как Рокудо выносит это — сидеть с тобой каждый день, проводить возле тебя час за часом. И видеть на твоем лице маску спокойствия, будто ты просто спишь, но вот-вот проснешься. Только… ничего так и не происходит. Иллюзионист вздрагивает всем телом, стискивает зубы и чувствует металлический привкус крови прокушенной губы. Слушать Скуало больно. И Мукуро не выдерживает, исчезая в туманной дымке из коридора. Когда Суперби выходит из палаты, то буквально чувствует на кончике языка отчаяние и боль, будто пропитавшие пламя Тумана. В тот день Рокудо так и не зашел в палату Люси.***
Мукуро небрежно вытирает залившую лицо кровь рукавом плаща и вспоминает, когда в последний раз был в медкорпусе. Ему кажется, что целую вечность; кажется, что человеческий разум не способен в точности запомнить такие подробности. Но в голове сразу же всплывает — 44 дня. Ощущение брызг чужой крови на губах отвратительное, и Рокудо нетерпеливо стирает ее тем же рукавом плаща. Разворачивается на каблуках и выходит с территории разрушенного поместья какой-то мелкой семейки, аккуратно переступая через мертвые тела. У них на лицах застыли выражения ужаса, страха перед нападавшим. Раньше Мукуро улыбнулся бы этому, но сейчас ему все равно. Абсолютно. В голове невыносимо вертится «44». И оттого Рокудо кажется, что он сломался. Что пять с половиной месяцев назад он постепенно начал сходить с ума. Мукуро едва не спотыкается о последнее попавшееся ему на пути тело. Остановившись, он оборачивается назад и смотрит на лежащую на земле девушку. Светлые, испачканные в земле волосы, открытые в страхе глаза, кажущиеся бесцветными. На секунду ему видится маленький шрам у брови и его всего будто прошибает током. В висках пульсирует от напряжения, но Рокудо присаживается у трупа, касаясь лица неизвестной девушки дрожащими пальцами. На мгновение ему действительно показалось, что перед ним Люси. Тогда они были невыносимо похожи, но лишь прикоснувшись иллюзионист с облегчением понимает — не она. Не Хартфилия. Мукуро не видел Люси с того подслушанного монолога Скуало. Уже 44 дня прошло, а он все еще не навестил ее, без продыху мотаясь по миссиям. Даже в резиденцию заходить было невыносимо. Чувствовать на себе сочувствующие взгляды — не то, чего он хотел. Резко поднимаясь, Рокудо делает лишь один шаг, исчезая в пламени и появляясь уже в палате. Все равно, что он весь испачкан в чужой — да и своей — крови. В пару шагов оказавшись у кровати Хартфилии, Мукуро падает на колени, дрожащими пальцами стаскивает с рук перчатки и бережно касается ладони Люси. Не имея сил подавить свой порыв, касается губами бледной кисти и прижимается к ней лбом. Сквозь пелену нахлынувших чувств он понимает, что что-то не так. Открывая глаза, Рокудо чувствует под босыми ногами траву, а длинные пряди треплет ветер. Он едва сдерживает себя, когда мимо пролетавший лепесток сакуры задевает щеку. Начиная понимать происходящее, он отчаянно боится повернуться назад, но рывком разворачивается и видит сидящую у озерца в легком платьице Люси. — Мукуро? Лепестки сакуры, подхваченные ветром, теряются в длинных прядях Рокудо, обретшего надежду.