***
Люси всегда вставала рано: регулярные утренние тренировки приучили к этому, как и задания, что часто приходилось выполнять ни свет ни заря. Только, как говорил Лусс, иногда у нее это выходило из-под контроля. Особенно после сна на новом месте. Подскочить в четыре утра в какой-то гостинице, ближайшей к месту выполнения миссии — очень даже привычно. Этот раз не стал исключением — Хартфилия проснулась резко и едва сдержала порыв ухватиться за предусмотрительно спрятанный под подушкой пистолет. Неясное чувство кололось, обращая на себя внимание, заставляя вцепиться тонкими пальцами в край подушки. Казалось, что в комнате кто-то присутствовал, наблюдал и с удовольствием подмечал реакцию девушки. Пропустив несколько импульсов пламенем по помещению с одинаковой частотой, и не найдя ничего подозрительного, Люси беспорядочно пустила пламя, сразу же пропитавшее стены комнаты, мебель, воздух. И почти сразу почувствовала попавшегося в ловушку Мукуро. Вытеснив даже малейшие искры пламени Тумана, Хартфилия позволила себе встать: нужно было сделать привычную зарядку и идти готовить есть. Люси, конечно, знала, что некоторые иллюзионисты могут бродить таким образом во сне, но не думала, что вонгольский туманник из таких. А уж о том, что тот пробрался к ней в комнату и говорить не стоило. Хотелось побиться лбом о стену (или о пол, так соблазнительно маячивший перед глазами сейчас, когда она села на шпагат). Впрочем, лучше она преподаст урок наглому Рокудо, чем будет вредить себе и заставлять беспокоиться своих. Пусть и делать они это будут в своей собственной манере. Уже приведя себя в порядок после упражнений, Люси поправила одеяло на все так же спящем Фране и вышла в коридор. То ли совпадение, то ли Лусс просчитал, что она проснется рано, но Солнышко бодро выходил из своих апартаментов и направлялся к ее дверям, едва ли не насвистывая прилипчивый мотивчик из кино, на которое они не так давно ходили. — Доброе утро! Только хотел проверить: не проснулась ли ты, милая, — Луссурия приобнял Хартфилию за плечи и предсказуемо потащил вниз — где-то там располагалась кухня. — Не такое уж и доброе, — буркнула Люси и, заметив недоуменный взгляд Лусса, пояснила: — Рокудо приперся к нам во сне. Проснулась даже не столько по привычке, сколько из-за чувства присутствия постороннего. Сначала даже подумала, что галлюцинации после того боя. — У тебя? Галлюцинации? Хо-хо, я скорее поверю в то, что у тебя не получилось запечь мясо, чем в твои галлюцинации, — Солнце задорно улыбнулся и поспешил вперед, чтоб злобно пыхтящая Хартфилия не обнаружила в себе способности к созиданию сковороды из воздуха. — Ты… Ты! Зато у меня лучше сладости получаются, — Люси фыркнула и, догнав, пихнула бедром друга. — Ладно-ладно, поспешим. Нужно еще приготовить завтрак, — Лусс рассмеялся, влетая на кухню, куда сходились повара. Задумчиво постучав пальцем по губам, он развернулся к Хартфилии: — И выгнать отсюда всех.***
Стандартно завтрак в Вонголе проходил в восемь часов утра, и вставшие за три часа до этого Луссурия с Люси, перекидываясь советами и шуточками, носились по всей кухне, старательно не замечая выглядывающих из-за угла поварят. Те следили за их движениями настороженно-восхищенно, явно пытаясь запомнить побольше секретов и проследить, чтоб не подсыпали чего лишнего в еду. Хотя через час стало понятно, что если кто что и подсыплет, то это будет Люси — некоторые уже успели наслушаться обреченных вздохов по отношению к «безмозглому ананасу». На логичный вопрос Лусса о наличии у ананасов мозгов Хартфилия скорбно махнула на него полотенцем и принялась вытаскивать из духовки десерт. Аккуратных пирожных было всего-то одиннадцать: Занзас попросту терпеть не может сладкое, а Люси и Лусс за время приготовления успели попробовать всего по чуть-чуть. Хотя Солнышко наверняка захочет сладенького… В голове мгновенно созрела идея мести зарвавшемуся иллюзионисту. Мелочная, но все же… Отдав сияющему Луссурии пирожное, Хартфилия принялась аккуратно выводить на оставшихся имена тех, кто будет присутствовать на завтраке. Лусс благородно подсказывал имена тех из Вонголы, кого Облако не успела запомнить или попросту забыла. По правде говоря, знала она только Такеши, Тсунаеши и Рокудо (еще век бы не знала). Хранители с боссами начали подтягиваться ровно к тому моменту, как на столе не осталось ни единого свободного места от приготовленных блюд. Только тарелки блестели свободным пространством. Как только все расселись, Люси с веселящимся Луссурией поставили на своих местах тарелки, накрытые металлическими крышками. Заулыбавшись и едва сдерживая смех, толкая друг друга бедрами, шутливо поклонились: — Доброе утро! Мы уже успели перекусить, так что… Приятного аппетита! И все так же пихаясь и хихикая, сбежали в сторону лестниц. Посмотрев на них недоуменно и пожав плечами, все принялись за еду, изредка переговариваясь на какие-то отдаленные от «работы» темы. Правда, взгляды все равно притягивали те самые металлические крышки. Мукуро уже успел сунуть любопытный нос в десерты и, обнаружив вопиющую несправедливость в качестве отсутствия пирожного с его именем, хотел уже пожаловаться Тсунаеши на пристрастность некоторых личностей. Остановило от этого тихое звяканье снимаемых крышек. На белоснежных тарелках, аккуратно поставленные, расположились записки: «Мукуро плохой мальчик!» и «Мукуро наказан!» В тишине, воцарившейся над столом, было четко слышно шипение недовольного Рокудо, то и дело желавшего материализовать трезубец. А внизу, в тренировочном зале, хохотали на матах Люси и Луссурия, кое-как извернувшиеся и давшие друг другу «пять».