Анна и Штольман. Дело №4. Вызов

- Анна, где ты была? Зачем забрала письмо? Оно нужно папе, – Мария Тимофеевна была в крайне нервном состоянии, однако затем она обнаружила, что дочь пришла домой не одна, и окончательно растерялась: - Яков Платонович, здравствуйте. Какой неожиданный визит. Что-то случилось? - Здравствуйте, Мария Тимофеевна, - ответил полицейский. – И боюсь, что да, кое-что случилось. Нам надо поговорить с вашим мужем. Как он себя чувствует? - Уже лучше, - несколько неуверенно ответила женщина, и вновь обратилась к дочери: - Папа уже проснулся. Петр к тому времени тоже, наконец, встал. Так что вот уже час как они заперлись в кабинете и что-то обсуждают. - Ну, вот и прекрасно, - решительно беря инициативу на себя, сказал Штольман. – Проводите нас, пожалуйста, в кабинет. Для братьев Мироновых приход полиции также стал крайней неожиданностью, так что Виктор Иванович даже не выговорил дочери за то, что она без разрешения взяла присланную ему фотографию. В то же время он мгновенно понял, что приход Штольмана и Коробейникова непосредственно связан с произошедшим, и попросил жену выйти, осознавая, что нервы Марии Тимофеевны могут не выдержать тяжелого разговора. - Анна, наверное, тебе тоже лучше оставить нас, - сказал он дочери. Однако не успела девушка и рта раскрыть, как за нее вступился Коробейников. - Именно Анна Викторовна поняла важность произошедшего и обратилась к нам за помощью, Виктор Иванович. Мне кажется, что будет правильным, если она будет присутствовать при разговоре. - Не возражаю, - слегка ворчливо согласился с подчиненным Штольман, после чего сразу перешел к делу: - Виктор Иванович, скажите, пожалуйста, вам знакома фамилия Набокин? - Стас Набокин? – уточнил Миронов. - Совершенно верно, - подтвердил полицейский. – Подозреваю, что знакомы вы, поскольку служили вместе. - Да, мы были однополчанами, - подтвердил Миронов. – А в чем дело? - Набокин скончался сегодня ночью, - коротко ответил Штольман. - Что случилось? – прямо спросил адвокат. - Обстоятельства его смерти вызывают вопросы. Следствие продолжается. Но главное другое. У него в квартире была найдена точно такая же фотография, что сегодня прислали вам. Штольман достал из кейса и положил на стол перед Мироновым оба снимка. Рядом шумно выдохнул Петр Миронов, а его старший брат мрачно смотрел на фотографии. - Виктор Иванович, расскажите, пожалуйста, что за история связана с этим фото, - попросил Штольман. Миронов помолчал, а потом ответил: - Я знаю, где, когда и при каких обстоятельствах сделан снимок, но я никогда раньше не видел его самого. Эта фотография сделана в восемьдесят восьмом году в Афганистане, где я в тот момент служил по призыву. Так получилось, что у нас в роте оказалось довольно много выходцев из здешних мест - из Слободки, окрестных сел, я был из Затонска. Всего четырнадцать человек. В общем, было настоящее землячество. И однажды мы решили сфотографироваться все вместе. Фотографировал мой приятель – Митя Шапкин. Он тогда едва успел встать в кадр… Миронов снова замолчал, а потом закончил деревянным голосом: - А через несколько часов десять человек из этих четырнадцати были мертвы. Включая Митю. В комнате повисла мертвая тишина. Анна и Коробейников были, очевидно, потрясены сказанным. Петр Миронов выглядел просто грустным, он явно был в курсе этой истории. - Что тогда произошло? - прямо спросил Штольман. - Нашу роту перебрасывали на другое место. Мы сфотографировались прямо перед погрузкой в грузовики. А по дороге мы попали в душманскую засаду. Да там еще произошло несчастливое совпадение. Мы всем землячеством загрузились в один грузовик, и когда произошло нападение, наша группа оказалась вместе в самом пекле. Роте тогда пришлось отбиваться несколько часов, пока не подошла подмога. Раненых было много, но получилось, что все погибшие десять бойцов были на нашем участке – и все из этих мест. - То есть выжили четверо – те, кто отмечен на фотографии? – уточнил Штольман. - Да, - подтвердил Виктор Иванович. – Я, Стас Набокин, Павел Ишутин и Кирилл Дубов… - Что? – вдруг очень резким, «следовательским» тоном спросил Штольман. - Что «что»? – не понял Миронов. - Виктор Иванович, вы явно что-то не договариваете, - пояснил полицейский. – Поэтому рассказывайте все до конца. На лице Миронова, несмотря на обстоятельства, появилась легкая улыбка. - Ну и хватка у вас, Яков Платонович, - уважительно покачал головой он. – Я сказал, что все погибшие в той засаде были из этих мест. А не упомянул я того, что виноват во всем произошедшем, возможно, тоже был один из наших. - А именно? – заинтересовался Штольман. - Засада была слишком хорошо и удачно организована. Было очевидно, что у душманов была информация, когда и где пойдет колонна. В общем, после всего произошедшего было расследование с выяснением, где произошла утечка. Однозначных выводов сделано не было, но одним из наиболее вероятных источников утечки был назван Михаил Садковский. - Садковский? - Да, он был из Слободки. Неплохой парень, но совершенно не умел держать язык за зубами. Он накануне был отправлен по какому-то делу в штаб, и где-то там услышал про предстоящую нам переброску. Вернулся и, разумеется, рассказал всей роте. Так что мы были в курсе предстоящей операции заранее. Но главное другое. В тот же день у него была увольнительная, он выходил в город и общался с местными. В общем, никак нельзя исключать, что, учитывая его болтливость, он где-нибудь ляпнул больше, чем можно было. Твердых доказательств, что это его вина, нет, но скорее всего дело было именно так. - Он тоже погиб в той засаде? – уточнил Штольман. - … Да, - с некоторой задержкой сказал Виктор Иванович. - Вы не слишком уверенно ответили, - отметил полицейский. - Формально в том бою он пропал без вести. Скорее всего, погиб. Там была расщелина, в которую он мог упасть. Проверить ее не было возможности. Ну, или как вариант, попал в плен. Но в любом случае, он уже давно мертв. - Это слишком поспешное умозаключение, учитывая обстоятельства, - задумчиво сказал Штольман. - Вот собственно и вся история, господа, - развел руками Миронов. – Яков Платонович, у вас еще остались ко мне какие-то вопросы? - Только один, - после небольшой паузы ответил Штольман и улыбнулся. – Виктор Иванович, как вы, учитывая ваше происхождение и социальное положение, вообще попали тогда в Афганистан, да и в армию, в общем, тоже? Братья Мироновы переглянулись и широко улыбнулись в ответ. - Это отдельная непростая история, Яков Платонович, - продолжая улыбаться, сказал старший Миронов.