То, что дает силы жить

Зиндан-каменная тюрьма, мрачный колодец, пропахший сыростью и плесенью. Есть ли возможность спастись отсюда? Вряд ли... А смысл? Если принять за чистую монету слова Лексы о том, что через несколько часов Кармелита станет женой Жданова, смысла тоже нет. И все же что-то заставляет меня тянуться к отколотой ножке фужера с острым краем, поблескивающей в тусклом свете старой лампы. Что-то заставляет бороться и жить. Что? Воспоминания о ней. Не может женщина, способная предать, так преданно смотреть в глаза, так нежно обнимать и целовать так страстно! Или может? Сомнение, закравшееся в душу, полоснуло по сердцу, словно острый цыганский нож. "Нет-нет-нет! Она не могла! Не могла так бессовестно лгать мне!"– эта спасительная мысль, стеной отгородившая меня от всех терзаний пришла в голову одновременно с первой попыткой избавиться от пут при помощи осколка. Боль обожгла окровавленные руки, заставив меня стиснуть зубы, но я продолжал пытаться " перепилить" узлы. "Миро! Почему все так несправедливо?!" –всплыл в памяти ее полный отчаяния стон– "Я не хочу расставаться! Не хочу прощаться! Я люблю тебя!" Как же давно была та история с катакомбами. Сколько всего изменилось с тех пор. Но именно этот всхлип перепуганной девочки, обжигающей мои губы жадным поцелуем, придавал мне сейчас силы. "Мы не расстанемся, родная. Мы не простимся" – пообещал я мысленно, почти теряя сознание от боли в руках.– "я выживу вопреки всему. Выживу, чтобы еще хоть раз обнять тебя, любимая"...