Хочу так же

Тихонов сидел в лаборатории и продумывал все возможные варианты, при каких обстоятельствах сделать предложение Оксане, когда в помещение зашла Рогозина, а следом за ней и Амелина. С новым делом, как всегда. "Черт бы побрал тех, кто режет людей под Новый год! Теперь точно подумать не удастся" - выругался про себя Иван, но виду не показал. Ему и так предстояло целый день провести в одной лаборатории со старлеем, выдерживать ее взгляды и отражать выпады. Так что тратить силы на такую ерунду не хотелось. Программиста нисколько не тронуло дело мальчика - обычный дворовой воришка, каких тысяча. А вот девушку, похоже, очень. Она весь день была какая-то взвинченная, постоянно привлекая тем самым внимание гения к себе и не давая тому подумать, потому что постоянно отвлекался на мысли о ней. И как бы парень ни пытался углубиться в работу, это действительно не получалось. Да еще и эта шутка про мальчика-немальчика. Намекает на возраст, что ли? Слава богу в середине дня она ушла в гараж проводить экспертизы, оставив наконец гения в тишине. Теперь в свободное от исследований опытов, пока Круглов и Лисицын не притащат очередной хлам с очередной помойки, он мог спокойно анализировать. Оксана почти целый день провела в гараже. Одна, лишь изредка отвлекаясь на Костю или Николая Петровича. Такое уединение не могло уберечь ее от мыслей, лавиной накрывающих девушку. Старший лейтенант понимала, что в последнее время что-то не так. Она слишком часто стала делать Тихонову недвусмысленные намеки: поглядывала на него, едва касалась рук или плеч, будто случайно, иногда в открытую флиртовала, целуя в щеку или приближаясь настолько близко, что, наверное, обжигало кожу. Но если раньше этот флирт был дружеским, едва заметным, то сейчас все иначе. Она стала относиться к нему по-другому. Она не знала, когда поняла, что влюбилась. Просто раз - и без него невыносимо. Но признаться первой значит сломить свою гордость. А она так не может. Лучше уж довольствоваться малым и ждать, пока он наконец-таки решится. Да, так определенно лучше. Когда Дима все-таки нашелся, также как и его родители, и семья воссоединилась, плакали все. Даже "железная" Рогозина и то пустила слезу, отчего у Круглова защемило сердце. У них никогда такого не будет... Тихонов стоял напротив одного из окон переговорной и улыбался, хотя глаза как-то странно поблескивали. Позади стояла Оксана и беззвучно глотала слезы. Он знал, что она там, но не думал о ней. Он думал лишь о том, как счастливы эти люди. И что он хочет так же. Хочет так же обнимать любимую жену и таскать на плечах своего сына или дочь. Их ребенка. Тихий, едва слышимый всхлип. - Ты плачешь что ли? - с улыбкой, даже не поворачиваясь к ней, чтобы узнать, правда или нет. И так знает. - Дурак, - шепотом, еле слышно, но улыбаясь. - Ну иди сюда, иди, - поднимает левую руку, давая место рядом с собой, - Только не реви. Она не может сопротивляться - эмоции зашкаливают, себя не контролирует. Удобно устраивается в его объятиях, склонив голову на плечо. Он же крепко прижимает ее к себе за талию. Молчат. Им вдвоем хорошо и без слов, и они это прекрасно знают. Тишину нарушает глава компьютерного отдела: - Знаешь, а я хочу так же. Такую же семью: крепкую, любимую, родную. Оксана улыбается, всхлипывая все реже. Она хочет того же. А Ваня, будто читая ее мысли, полушепотом продолжает: - С тобой... Что!? Ей сейчас действительно не послышалось!? Он хочет семью с... ней? И дабы убедиться в том, что сошла с ума, спрашивает: - Что? - поднимает на него огромные, удивленно-заплаканные глаза. - Замуж за меня выходи, говорю, - в это же мгновение залезает рукой в карман халата и достает маленькую бархатную коробочку. Да, это тот самый момент. Все карты раскрыты. Или все, или ничего. Ее не до конца еще высохшие глаза снова наполняются слезами. В этот раз слезами радости. - Тихонов, ты... ты.., - выпутываясь из его объятий, смотрит на него. Не находит слов, чтобы выразить бурю чувств и эмоций. И прежде чем программист успевает что-либо понять, подходит ближе и легко касается его губ своими. В первый раз по-настоящему. Он отвечает, понимая, что в данный момент самый счастливый человек в мире. - Нам же Рогозина выговор влепит за неуставные отношения, - едва переведя дыхание произносит она. Опять ее беспокоит работа. Видимо, это клиника. - А я присягу не давал, - улыбается во все 32. - Дурак, - так же полушепотом, опуская взгляд. - Но, заметьте, любимый дурак! Девушка усмехается. Действительно ведь любимый! А Тихонов вновь целует ее, уже на правах будущего мужа - единственного мужчины на всю оставшуюся жизнь. Ну, или не единственного...