Бабочки под стеклом

Они едут ночью, когда за окном поезда сплошная мгла, и тонкого серпа месяца недостаточно, чтобы осветить хвойный лес, поле и заснеженные верхушки Карпатов, но они оба прекрасно видят в темноте. Рейн сонно наблюдает за убегающими соснами; стук колес и мерное покачивание убаюкивает, но проспала почти весь день, потому что спал он, и если дампир сейчас уснет, то потом у нее будет ломить виски. Рейн прячет зевок за ладонью; ей не холодно, но она в перчатках с ярко-красными, словно пропитанными свежей кровью, отворотами. Дампир кладет руку на колено мужчины; его глаза мерцают в ночном мраке, как у кота. Наклонив голову, он целует Рейн в высокий гладкий лоб. Симон, сидящий напротив них, закидывает ногу на ногу и пренебрежительно фыркает. - Нежности, - бросает младший Кригер, улыбаясь; его клыки хищно выпирают, острые и крупные. Рейн с оттенком самодовольства думает, что у Зигмунда они больше. - Не завидуй, брат, - небрежно роняет старший из близнецов и обращается уже к дампиру: - Малыш Симон просто чувствует себя одиноким, любовь моя. Не обращай внимания. - Если бы фройлян Рейн обратила на меня чуть больше внимания, то, боюсь, у тебя бы не было шансов, - прищелкивает языком Симон и смеется в ответ на приглушенное рычание, родившееся в груди Зигмунда. Рейн возводит глаза к потолку; какие они все-таки мальчишки! Она до сих пор не верит, что им удалось сбежать с территории лагеря "Голов смерти" без потерь. Минс осталась прикрывать их отход, и Рейн планирует вернуться к ней сразу же, как только поможет близнецам устроиться. Рейн немного жаль рядовых, которые заменили Симона и Зигмунда в печи крематория, но дампир об этом быстро забывает, когда Кригер касается прохладными губами ее щеки. - Так куда мы едем, фройлян? - спрашивает Симон, потягиваясь. - За вами Зигмунд пойдет хоть черту в пасть, а вот я хочу определенности... - Мы едем домой, Симон, - негромко произносит старший Кригер, и младший смущенно затихает. Немец смотрит на Рейн голубым глазом, блестящим серебряной монеткой: - Верно, моя милая фройлян? - Верно, - улыбается дампир, нежась в его объятиях. Симон делает вид, что его тошнит, но охает и сдавленно бранится на немецком - каблук сапога Рейн впивается в его левую ногу, а носок ботинка брата бьет по щиколотке правой.