Бабочки под стеклом

На улице холодно, но Рейн не мерзнет, однако для того, чтобы смешаться с толпой людей, одевает короткую шубку и плотные чулки, ботинки, подбитые мехом, покрывает голову капюшоном, но лицо у дампира все такое же белое, как безе, стоящее за стеклянным щитом витрины кондитерской, нос не покраснел и щеки не цветут румянцем, словно поспевшие яблоки. А вот Зигмунд весь раскраснелся, глаза у него слезятся и немец шмыгает носом; Рейн хочется достать платок и заставить его высморкаться, как маленького. Вместо этого она поправляет шарф Зигмунда, - красный, в тон ее перчаткам, - и прижимается к нему теснее; порыв ветра заставляет дампира поежиться, а Кригера - втянуть голову в плечи. Приобняв Рейн за талию, он увлекает ее к кондитерской, где пахнет кофе, корицей и ванилью. - Закажем кофе? - спрашивает он, пока дампир, не мигая, смотрит на покрасневшие от холода уши немца и стискивает кулаки, чтобы не начать их растирать прямо в кафе, на глазах у остальных посетителей. Смущенный кашель Зигмунда вынуждает ее отвлечься от его ушей: - Правда, я не уверен, что здесь подают кровь. - Кофе будет вполне достаточно, - убеждает немца дампир, переключая свое внимание на прилавок с пирожными; маленькая Рейн любила песочные, с фруктами и заварным кремом, но на свидании объедаться и жадничать несколько... неприлично. Однако мгновение спустя озорно добавляет: - И ванильный рогалик, если позволите.