Петля

На этот раз на двери не было записки. Саймон спустился в будущее логово… и подумал, что лучше бы записка была. Фронт работ действительно впечатлял. Он прошелся по помещению — называть это квартирой язык не поворачивался — осматривая разбитые или неработающие световые панели, груды мусора, облупленные стены и ржавые трубы. С потолка даже свисало какое-то растение, давно издохшее и непонятно, как вообще там выросшее. Похоже, вкалывать придется без выходных и с утра до вечера. Отработки по сравнению с этим просто ерунда. И еще неизвестно, хватит ли на всё денег, оставшихся после похода к Сету. Надо, чтобы хватило. Надо составить смету, надо сходить к владельцу и заключить договор аренды, надо купить много мешков для промышленного мусора и матрас. Ему уже изрядно надоело спать где попало, всё время оставаясь невидимым, и просыпаясь от малейшего шороха. Еще один парадокс. Он знал имя и адрес владельца помещения только потому, что нашел и прочитал договор аренды, оставленный ему будущим Саймоном. Аренда была оплачена на год вперед и он ни разу не встречался с этим владельцем. Пора было познакомиться. Как и следовало ожидать, никаких проблем с заключением договора не возникло. Мужик был страшно рад, что кому-то понадобилась эта рухлядь, назначил смешную цену и даже обещал вернуть часть денег, если Саймон и впрямь сделает там ремонт (строго говоря, стоимость ремонта с лихвой перекрывала стоимость аренды и даже не за один год, но Саймон не стал торговаться). Он использовал свои настоящие документы, чтобы оформить сделку и получил от владельца комплект ключей. Уже второй, потому что первый принес с собой из будущего. *** Начались будни. Оказалось, что быть пришельцем из будущего довольно скучно. Подъем. Пробежка. Душ. Завтрак. Ремонт. Обед. Поход по магазинам. Снова ремонт. Приготовить еду. Пробежка. Ужин. Работа в сети. Спать. И по новой. Иногда Саймон из настоящего видел его — фигуру в оранжевом худи, с маской на лице. Эти встречи не беспокоили Саймона из будущего, они должны были случиться и случались. Через неделю он повесил на дверь записку и ушел в магазин. Сталкиваться с самим собой — дурная примета. Завел твиттер на имя superhoodie, впрочем, постить пока было почти нечего. По вечерам он сидел в сети, осваивая даркнет, разыскивая весьма специфические сайты, на которых собирались люди с весьма специфическими потребностями. Сначала он беспокоился, что просто не сможет найти желающих. Он ошибся. Желающих было много, очень много. Пришлось даже устроить своеобразный отбор, отсеивая менее подходящих кандидатов. - Почему ты хочешь умереть? - Моя девушка меня бросила. … - Почему ты хочешь умереть? - Я никому не нужен, меня никто не любит, жизнь не имеет смысла. … - Почему ты хочешь умереть? … Столько людей, похожих на него прошлого, и не похожих. Не умеющих устроиться в этом мире и желающих смерти. Столько глупых подростков и несчастных влюбленных. Столько людей, которым незачем умирать. Наконец он остановился на девушке, по имени Лиа. Она жила в Лондоне, неподалеку, и ее полностью устраивали его условия. - Почему ты хочешь умереть? - У меня рак. Я боюсь, что буду мучиться перед смертью. - Ты можешь вылечиться. - Таких, как я, не вылечивают. Только отсрочивают смерть. - Зачем тебе я? Садись на поезд и поезжай в Голландию или Швейцарию. Эвтаназия не везде вне закона. - Я так и хотела сделать. Мои родители узнали. Они очень религиозны и запрещают мне самоубийство. Они забрали у меня все документы, я не могу выехать из страны. Саймон молчал. То, что он делал, было неправильно. Даже если она сама просит, даже если без него ей будет только хуже. Это всё равно неправильно. Он не помогает ей, он использует её. - Пожалуйста! Скоро я уже не смогу передвигаться сама, не смогу о себе позаботиться. Они запрут меня дома, умирать. Что если обезболивающие уже не будут на меня действовать? Что, если они не будут мне их давать? Я боюсь, Саймон. И тогда он увидел. Миниатюрная девушка в постели в комнате без окон. Она кричит от боли, а потом, когда голос срывается, уже просто хрипит. Это длится и длится, кажется, целую вечность... Он вынырнул из видения, чувствуя, что задыхается. От увиденного было физически больно, перед глазами всё плыло. С трудом попадая в буквы, он набрал «я согласен» и неверной походкой пошел к раковине. Выпил воды, прижал мокрые руки к лицу, чувствуя, как сердцебиение постепенно замедляется. У него никогда не было видений, не связанных непосредственно с ним самим. Значит, почему-то важно, чтобы он выбрал именно её.