Прозвучавший выстрел

Pov Ульяна. Нет, нет, нет. Я не верю в это. Я отказываюсь верить в это. Феликс, мой Феликс, он… мертв. Все, его больше нет на этом свете. Его нет со мной. Я виновата в том, что произошло. Я и никто больше. Какой дурой я была, бегала то к Феликсу, то к Максу, а теперь, что теперь? Как жить? Что теперь будет с офисом? А с нами? Феликс, почему ты так с нами? Лучше бы я сдохла, но ты … за что? Не верю. Не верю. Не верю. Это какой-то жестокий розыгрыш и он, со своей такой редкой улыбкой, выйдет из-за потайной двери. Обнимет меня, приласкает, скажет, что любит… Но этого никогда не произойдет. Он ушел. Навсегда. Конец Pov Ульяна. Pov Никита. Ульяна сидит на диване, укутанная пледом, и, притянувшая ноги к подбородку. По ее щекам ручьями текут слезы, а руки комкают ткань. Мы смогли ее успокоить только после того, как Климов забрал тело шефа, а еще после успокоительного. Алексей был шоке. Он побывал на многих местах преступлений, но это оказалось самым сложным для него. Как и для нас всех. Никто ни разу бы не подумал, что такое случиться. Да, Феликс в последнее время вел себя странно. Был скрытным, угрюмым, нервным, но никто не думал, что все так серьезно. А может и думал, но боялся себе или кому-либо в этом признаться. Ульяне больно, очень больно. Я чувствую ее боль, как она ниткой проходит через организм, причиняя боль не только душевную, но и физическую. От нее ломит все кости, болят вены и щемит сердце. А что если бы на ее месте была бы Даша. Моя Даша. Хотя нет, я бы такого не допустил. Сделал бы все, что в моих силах, чтобы защитить от такого разворота событий, но все-равно, от смерти никто не застрахован. Даже, как показала практика, вампир. Даша сидит на кухне и обзванивает остальных. Что же будет с офисом? Что же будет с нами? Мы разъедимся, кто — куда и вряд ли встретимся. Нужно забрать Дашу из города, но согласиться ли она поехать со мной? Конец Pov Никита. Pov Даша. То, что произошло, ужасно. Даже в голове не укладывается, как это произошло. Феликс всегда был для меня примером. Сдержанный, слегка замкнутый, но заботливый — таким я его знаю. Никогда больше он не заварит свой профессиональный чай, не даст задание и не объяснит смысл непонятного и неизвестного простому человеку, не побеспокоиться о моем состоянии после видения. Тяжело сообщать остальным о смерти шефа. Очень тяжело. Никто мне не верит и считают, что это проверка. К сожалению это не так. Завтра все соберемся в офисе и будем решать, что будем делать дальше. Несколько часов назад забрали тело в морг, чтобы установить причину смерти. Но я-то знаю причину — самоубийство. Он неразделенной любви. Здесь он проявил слабость. Я бы ее проявила тоже. Любовь умеет убивать. Никита подходит ко мне и проводит рукой по спине. -Даша, ты устала? — спрашивает он. -Нет, — кладу телефон на стол, который до этого вертела в руках, — Я отказываюсь верить в то, что шеф покончил жизнь самоубийством. Я не верю, понимаешь, не верю. -Дашенька, я тоже отказываюсь в это верить. Он садится напротив и берет мою руку, начинает поглаживать. -Что же будет с нами? -Не знаю. Этого я точно не знаю, — произносит Никита, — можем, если, конечно, захочешь, уехать из города. Нет, уезжать я не намерена. Надо научиться жить с этим грузом. Очень тяжелым грузом Конец Pov Даша. Pov Феликс. Сначала была боль, но потом она утихла. Чувствую какую-то легкость, которой у меня не было давно, очень давно. Примерно с момента когда я около 500 лет проспал. В этот промежуток времени и умерли мои родители. А спустя 2 года. После того, как я проснулся, моя сестра. Но скоро мы встретимся. Как она отреагирует? Будет рада или наоборот назовет идиотом, как обычно она делала при каждом моем косяке. Или даст свой профессиональный подзатыльник. Причем отнюдь не легкий, от него, возможно, может вылететь мозг. Да и встретимся ли мы. Все же самоубийцы попадают в ад. А родители? Они явно не будут рады тому, что их ребенок покончил с собой. Мама взбесится. Она будет в ярости и, возможно, мне придется от нее побегать. Эмоциональная она у нас. А папа скорее отреагирует спокойно. Даже, может быть, холодно. Он мне всегда говорил, что умереть может даже бессмертный. Возможно, он готовился к тому, что все мы на том свете, рано или поздно, соберемся. Открываю глаза и вижу, что нахожусь в какой-то комнате. Серые стены и колонны. Нет окон, лишь дверь из светлого дерева с резной серебряной ручкой. Где я? Открываю ее и оказываюсь в чудном саду. Кругом деревья и цветы. Трава мне по щиколотку и мокрая. Недалеко озеро, за которым горы, возможно припорошенные со снегом. Как будто в свое детство попал. Обычно мы с сестрой носились по таким местам сломя голову. Иногда пешком, но чаще всего на лошадях. Она была прекрасной наездницей. А я только успевал за ней нестись. Ветер в волосах, грязь под ногами, приключения на жопе. Снимаю обувь и, взяв ее в руки, иду вперед. Трава щекочет ступни и щиколотки, но это очень приятно и навевает почти забытые ощущения и воспоминания. Когда я был ребенком, часто мы с отцом ходили рыбачить на озеро, которое было недалеко от места, где мы жили. Я всегда шел босиком, держа свою маленькую обувь в не менее маленьких ручках. Папа всегда шел впереди с удочками, а я только за ним поспевал. Однажды, он умудрился потерять меня в лесу. Мама тогда очень разозлилась и даже пару раз дала ему по башке полотенцем. «Чтоб не повадно было детей терять», — как потом она сказала. В нашей семье не было насилия. Мама с папой любили друг друга и любят до сих пор, скорее всего. Просто, моя мама очень эмоциональная женщина и может не поскупиться на пару матерных слов, которых, впоследствии, возможно, сестричка моя и нахваталась. Но мама никогда не материться при детях. Не при нас, ни при других. Моя сестренка характером пошла в нее и от ее фразочек иногда зудело ухо, но я по ней так соскучился, что готов их терпеть. Спустя какое-то время, возле озера, замечаю девушку. Рыжие волосы, заплетенные в косу, которая чуть-чуть недостает до ягодиц, длинное белое платье и светлая кожа. Слишком в ней все знакомо, но так непривычно. Я даже не уверен, что я ее знаю. Хотя сердце говорит об обратном. Я хотел окликнуть ее и спросить где я, но она обернулась первая. Карие глаза окинули меня с ног до головы, а рот раскрылся в немом удивлении. Обувь выскальзывает у меня из рук и падает на траву. Я уже пожалел, что попал сюда и столкнулся с ней. -Феликс?! Ты то тут каким маршрутом?! -Николь, я все объясню…