Портрет

      София, без всяких споров, была прекрасной женщиной. Такой молодой, искренне любящей, хрупкой. И все это изящество юности, благоухающее в ее прекрасном теле, становилось лишь ярче, когда рядом находился Эцио - немного грубый, уже не такой молодой и прыткий, как раньше. Но Леонардо казалось, что рядом с этой прекрасной леди Аудиторе мгновенно скидывал десяток лет, выпрямлялся и смотрел уже не так устало на все происходящее вокруг.       Приглашение на свадьбу стало для Леонардо полной... неожиданностью. Он пересекался с Эцио и Софией в Риме, когда был там проездом. Чета Аудиторе (пока еще не официально) встретила его довольно радушно. Во время всех этих дружеских разговоров, во время ужина Эцио Аудиторе да Фиренце ни на шаг не отходил от Софии, постоянно смотрел на нее так нежно-нежно... По нему было видно - Эцио влюблен. Влюблен в эту восхитительную рыжеволосую девушку, на удивление умную и начитанную. Однако Эцио любил многих женщин. Наверное, именно поэтому Леонардо сразу не воспринял все серьезно.       Напрасно.       До свадьбы оставалось всего ничего - два или три месяца. И это было прекрасно. И совсем не это вогнало его в тяжелые размышления. Аудиторе просил почти невозможного. Леонардо при всей своей гениальности никак не успевал нарисовать портрет прекрасной Софии. Тем более - по памяти, которая имела свойство размывать черты лица. Но не мог он и подвести друга, который - о, Леонардо прекрасно это знал - ради любимой женщины свернет горы и изменит орбиту земли. "Что же делать..." - мужчина сидел в кресле, сжимая письмо в руке, словно это что-то могло изменить. Взгляд его беспорядочно блуждал по мастерской, цепляясь буквально за все вокруг, как вдруг... — Эврика! Ну конечно!

***

      Празднование прошло на вилле в Флоренции. Никакого шума, никаких гулянок, пьяных драк. Теплый семейный вечер в кругу самых близких и добрых старых друзей. Да, Эцио и София были прекрасной парой. Они прекрасно друг друга дополняли. Леонардо убедился в этом в очередной раз, но теперь уже без тени глупых сомнений и предрассудков. После прекрасного тихого и душевного вечера, многие стали разъезжаться. Леонардо тоже сначала сомневался в правильности своих решений (сроки, в конце концов, не резиновые), но в конечном итоге остался у них на ночь, ведь, черт дери, когда еще он сможет вот так к ним приехать? Да, наверное, в следущей жизни. Да Винчи был популярен и как художник, и как инженер, заказов всегда было много.       Пожалуй, слишком много.

***

      К демонстрации Леонардо приготовился основательно и заранее. Даже когда счастливый жених утром помогал ему тащить "эту штуковину" на второй этаж, Лео таинственно молчал и не вдавался в подробности. Благо, заглянуть под покрывало ассасин не мог.       И вот момент истины.       Будем откровенны, Леонардо так не волновался даже перед самыми знатными своими спонсорами, хотя иногда - стоило. Но тут дело было совсем другое. Тем более, что впервые он делал все совсем не так, как его попросили. Но был ли у него выход?       — Дорогие мои Эцио и София... - он вздохнул, собираясь с мыслями, оглядывая супругов. — Эцио, начнем с того, что то, о чем ты попросил, прекрасно. И я, конечно, не мог тебе отказать. Особенно, когда у нас здесь такой повод. И я хочу, чтобы вы знали, особенно София, что человеческая натура изменчива. Люди меняются. И мой подарок отражает эту изменчивость ежедневно. Каждый час. Минуту. Секунду. Эцио... - он виновато улыбается другу, — ...возможно, ты разочаруешься после этого во мне, я знаю, ведь это не совсем то, что ты хотел от меня.       Леонардо неуверенно взялся за ткань, аккуратно сдергивая его. В воздухе повисла неловкая пауза.       — Лео, merde, это же просто зеркало! - непонимающе воскликнул Аудиторе, уставившись на свое отражение.       — Это портрет. - невозмутимо (хотя и немного дрогнувшим голосом) заявил Леонардо и аккуратно встал рядом с супругами, положив руку на плечо Эцио. - И я теперь на нем вместе с вами.       Эцио обиженно хмыкнул, заставляя великого художника рядом с ним понервничать.       — Amico mio, - Лео заставил ассасина посмотреть на себя. - Я обязательно напишу тебе портрет. Красками. Как ты привык. Но сейчас...       — А мне нравится этот портрет. - София подошла к зеркалу и каснулась пальцами его поверхности.       — П-правда? - Эцио оттаял прямо на глазах.       — Конечно. - девушка улыбнулась, — Это самый лучший портрет, который мы сможем потом дорисовать сами. Когда-нибудь на нем появятся наши дети и внуки... Маэстро, - она развернулась к Леонардо и присела в реверансе, - Вы и правда гениальны настолько, насколько ходит молва. Спасибо вам за такой прекрасный подарок.       — Не стоит благодарности, мадам. - Лео поклонился ей, мысленно выдыхая и чувствуя, как с плеч падает огромный валун. На самом деле, сейчас он должен рассыпаться в благодарностях за то, что ему на месте не разбили нос.       "Она и правда удивительная женщина."