Mudblood

Северус Снейп медленно брел по коридорам Хогвартса, злорадно отмечая, как перед ним расступаются ученики. Профессор знал, что едва ли является всеобщим любимцем, и этот факт омрачал его меньше всего. Возможно, ему и вовсе не следовало становиться преподавателем. Какой драккл занес его в Хогвартс? Снейпа, вообще-то, бесконечно раздражали дети. В особенности гриффиндорцы. Все как один — бесконечно упрямые ослы с девиантным поведением и презрением к школьным правилам. Не то чтобы его собственный факультет отличался покладистостью. Половину драк и ссор между двумя «враждующими домами» затевали именно слизеринцы. У Северуса Снейпа, собственно, была своя концепция справедливости. Если чуть ли не каждый в этом замке считает Слизерин факультетом темных магов, то хоть кто-то должен быть на их стороне. Ну и что, что это идет вразрез со справедливостью? Каменные коридоры Хогвартса мелькали перед глазами, замок просто жил отдельной жизнью, дышал старыми историями, которые закручивались в бесконечную спираль. Северус не сразу расслышал какой-то задушенный всхлип, списав на то, что ему просто показалось. Звук повторился еще раз. Снейп остановился и прислушался: под одной из многочисленных винтовых лестниц кто-то явно плакал. Кто-то, скорее походивший на скулящее животное. И только звание профессора не позволило ему пройти мимо. В Хогватсе постоянно кто-то плакал, кто-то смеялся, разбивались чьи-то сердца, сплетались судьбы. А сейчас история вновь совершала свой крюк, потому что за пятнадцать лет ничего нового под солнцем не появилось. Забившись в уголок, Гермиона Грейнджер тихо рыдала. Отлично. Просто замечательно. Северус замер перед второкурсницей, абсолютно не понимая, что ему делать. Порой зельевару казалось, что всех гриффиндорцев на ночь пугают не вампирами какими-нибудь, а конкретно им, Снейпом, так что на роль утешителя двенадцатилетней представительницы красно-золотых он походил меньше всего. Грейнджер подняла на преподавателя большие умные оленьи глазки, вероятно, подумав о том же. Она коротко выдохнула, собралась с силами и… разревелась пуще прежнего. — Мисс Грейнджер, — суховатый голос прорезал тишину коридора. В школе давно начались уроки, а значит нужна веская причина, чтоб такая неисправимая зазнайка прогуливала. Пусть даже и плача. — Мисс Грейнджер, Вас кто-то обидел? — медленно, но не то чтобы ласково или доверительно проговорил Снейп. — Или что-то случилось? Гриффиндорка только качала головой, поочередно вытирая слезы то с одной щеки, то с другой (на правой, кстати, остался след от чернил). — Вам поставили оценку ниже «П»? Мадам Пинс запретила приходить в библиотеку? Да, глумился. Потому что выяснили — не святой. Гермионе это явно не понравилось — девочка, ощетинившись зверенышем, бросила на профессора гневный взгляд и резко выдохнула: — Это Драко Малфой. Ну разумеется. Если плачет гриффиндорец — ищи слизеинца. Снейп уже открыл рот, чтобы в своей излюбленной саркастичной манере бросить что-то обидно-несправедливое, когда его опередила Грейнджер: — Он назвал меня… грязнокровкой. Ба-бах. Челюсти стукнулись друг о друга, а в легких отчего-то пропал весь воздух. Северус едва ли успел выдавить из себя севшим голосом: — Как он тебя назвал? — Грязнокровкой, — всхлипнула девочка, а затем добавила: — Так говорят о волшебниках, которые… — Я знаю, что это значит! Он знает это чертово слово вдоль и поперек, каждую буковку, каждый отзвук, ударом звонкого молоточка по вискам. Г.р.я.з.н.о.к.р.о.в.к.а. Если бы у Северуса Снейпа была такая возможность, то он бы проклял того, кто впервые произнес его, чтобы сейчас не стоять бессилым против слез маленькой девочки. Профессор опустился на корточки рядом с ней. Можно было бы бесконечно отнекиваться и отпираться, но пора признать: судьба безжалостна, но постоянна. А карма будет постигать Снейпа в виде магглорожденных девочек с Гриффиндора, которым не занимать упорства и тяги к знаниям. Время проводить очевидные параллели и отвечать за собственные поступки пятнадцать лет спустя. — Гермиона, — мягко и осторожно начал он. — Понимаешь… Она — нет. Он — да. Понимает все без слов (кроме одного), а еще думает, почему его лучший ученик попался на этот крючок. — Мальчики, парни, мужчины очень часто будут говорить тебе совсем не то, что имеют в виду… Видимо от обиды, Гермиона не подумав бросила: — Они что, все идиоты. О-ой… На удивление, Снейп кивнул: — Почти… Драко просто не знает, как привлечь твое внимание, — Северус продолжал, несмотря на то, как расширились от удивления ярко-карие, пронзительно-ясные глаза девочки. — Поверь: в один прекрасный день он осознает свою ошибку… …и поймет, что уже мучительно поздно что-либо менять. — и пожалеет о том, что сказал. Снейп говорил медленно, почти успокаивающе, заставляя Гермиону верить каждому слову. — И потом, с уверенностью профессора могу заявить: нет никакой корреляции между статусом крови и магической силой. Маленькая Гермиона не знает, что такое «корреляция», но это слово ей нравится: оно звучит очень умно и по-взрослому. Гриффиндорка едва-едва улыбается, глядя на ненавистного преподавателя; Снейпу кажется, что где-то наверху его уже простили. А он все еще не святой. — Минус пять баллов с Гриффиндора, мисс Грейнджер. За прогул уроков. На удивление, девочка только кивает, подхватывает свою огромную, набитую толстыми фолиантами сумку и быстро вскакивает с места, спеша на встречу к знаниям. История удивительно постоянна. И Снейпа это, почему-то, радует.

***

В дверях раздался нерешительный стук. — Можно, профессор? — из-за проема показалась блондинистая голова Драко Малфоя. Северус коротко кивнул. Слизеринец уверенно зашел в класс Зелий, ни капли не боясь быть отруганным или отчитанным. Хотя, наверное, такой страх в принципе не присущ представителям «змеиного» факультета. — Драко, — тут же протянул Снейп, уставившись в глаза своего ученика. Весь чистокровный бомонд в один голос твердил, что мальчик — точная копия Люциуса; сейчас же Северус был уверен, что на него смотрит Нарцисса Блэк. — Расскажи мне, пожалуйста, — если Малфоя-младшего и взволновала приторная мягкость голоса своего декана, то он держался по-аристократически стойко. — Почему ты назвал Гермиону Грейнджер грязнокровкой? Секундная заминка промелькнула ярким всполохом из воспоминаний. Драко, кажется, совсем не ожидал, что его начнут отчитывать за такие обыденные и привычные вещи. Мальчик насупился и наклонил голову вниз, игнорируя и вопрос, и взгляд Снейпа. Северус пару секунд повертел в руках палочку, а затем услышал звонкий девичий голос: «Зато в Гриффиндоре никто не покупал себе место! Всех игроков взяли за талант». Зальевар только покачал головой. Драко поднял глаза: — Теперь Вы накажете меня? В светло-серых глазах взрываются искры, и Драко словно понимает, что профессор в курсе вообще всего. — Ты сам себя накажешь, — устало проговаривает Снейп. Мальчик унаследовал какое-то истинно-блэковское безрассудство и нелюбовь к правилам. — Просто не повторяй моих ошибок, Драко. На большее Северус, увы, не способен. А история ткет и ткет нити судеб, переплетая их между собой. Гермиона повторяет про себя, что нет никакой корреляции между статусом крови и магической силой, пока Беллатриса царапает на ее коже г.р.я.з.н.о.к.р.о.в.к.а., шрамами обнажая суть. А Драко продолжает повторять чужие ошибки. Одну за другой. 13 июля, 2017 год.