Капкан

Участница популярного шоу оказалась совсем юной девушкой, еще не успевшей познакомиться со звездной болезнью и не надевшей корону на голову. Она приветливо встретила Соню на первом этаже интерната для детей-сирот и любезно согласилась на интервью. Правда, пиарщики «Голоса», приехавшие вместе с ней, отвели на разговор лишь сорок минут. Соня успела задать самые важные вопросы, хотя могла бы продолжать вечно. Ровно через две трети часа, как по будильнику, ребята с Первого канала постучали по часам, мол, пора закругляться. Соня тепло попрощалась с собеседницей, обняла ее и сделала традиционное селфи. До мастер-класса оставалось еще около часа. Отойдя в тихий уголок, Соня набрала номер Калининой. Судя по звукам в трубке, она готовила еду. – О-о, я как раз ждала твоего звонка! – воскликнула она, услышав голос Сони. – Как все прошло? – Неплохо. Она еще совсем ребенок, эта Аглая. Не успела пока зазвездиться. Так что, можно сказать, мне очень повезло. – Здорово! Рада за тебя. – Хотя я еще несколько вопросов хотела задать... – Ой, Сонька, опять ты за свое! Радуйся хотя бы тому, что имеешь, сколько раз тебе говорить! Вспомни лучше, как я интервью у Пелагеи брала. Софья улыбнулась. – Ты тогда так истерила... А Гизатуллин наезжал, аки дорожный каток. – Во-во. Так что не надо тут... Ты сегодня его писать планируешь? – Неа, время же есть. Сейчас надо псину наконец-то на улицу вывести и заняться догхантерами. – А-а-а, ну да, это тоже важно. А что твой Константин? Не звонил тебе? – С чего бы? – хихикнула Соня. – Ну, мало ли... Помощь, там, предложить... – Ой, Ир, мне кажется, об этом следует забыть. Мы с ним в тот раз как-то не очень хорошо поговорили... Он, наверное, ждет от меня первого шага. – Так позвони! В конце концов, вы, можно сказать, союзники. Добровольные, надо заметить. Поэтому все. Сонин телефон завибрировал в руке. Она отстранила его от уха и взглянула на экран. – Ничего себе! – Что там? – поинтересовалась Калинина. – Написал, – Соня заулыбалась. – Представляешь, написал! «Соня позвони мне, пожалуйста». – О-о-о, ну вот, и делать ничего не надо, – засмеялась Ира. – Все, звони давай, потом расскажешь. Сбросив вызов, Соня мгновенно набрала номер Константина. – Да, Сонь, привет. Извини, не хотел тебя отвлекать от дел. – Да я уже все. Ты что-то хотел? – Да. Сонь, я узнал тут кое-что... В общем, может, ты все-таки примешь мое предложение? – Какое? – Соня за всей этой суетой уже успела забыть, что предлагал ей осетинский доктор. – Ну... – он немного смутился. – Переехать ко мне. – Гецати, я сейчас брошу трубку. Ты за кого меня держишь вообще? – За человека, которому грозит опасность. – Что-о? Какая опасность? Ты пил, что ли? – Сонь, долго рассказывать, просто поверь мне на слово. Поезжай домой и одна никуда не выходи, вечером я за тобой приеду. – Блять, Гецати, ты точно или надрался, или обкурился! Что случилось-то? Что ты там такое узнал, что мне аж из дома нельзя выходить? – В общем, – Константин вздохнул, – я проследил за другом Кураева, который второй догхантер. Он говорил с Кураевым о тебе. Во-первых, дохлую собаку они тебе подбросили, а во-вторых, они полны решимости подстроить несчастный случай, чтобы ты пострадала и перестала копать под них. – Херню ты какую-то несешь. Хотели бы убить – давно бы завалили уже. И потом, зачем им это все? Неужели так трудно просто перестать убивать собак? Платят им за это, что ли... – В точку. Я говорил с еще одним человеком. Платят, Сонь, еще и как. – Да ну бред какой-то... Кто? Зачем? – Ладно, не хочешь – не верь. – Да не, подожди... Соня вздохнула и облизала губы. – Сможешь подъехать к 16-му детскому дому? Через полтора-два часа? – Хорошо, жди. «Что за дичь вообще», – недоуменно пожала плечами Соня и тут же вспомнила о журналисте, телефон которого вчера дала ей Калинина. Она снова набрала знакомый номер, однако из трубки доносилось механическое «абонент временно недоступен». – Оке-ей, пойдем другим путем. Найдя в интернете номер редакции «Криминальных новостей», Соня позвонила. Приветливый женский голос заученно ответил: – Редакция «Криминальных новостей», техредактор Виктория Белоусова, слушаю. – Здравствуйте. Меня зовут Софья Егорова, я из газеты «Московское время». Скажите, пожалуйста, как я могу услышать Антона Терехова? – Боюсь, что уже никак, – голос девушки моментально поменялся. – Он погиб неделю назад.

***

– А ведь он реально мог что-то знать, – Константин задумчиво постучал пальцами по рулю. – Ты вообще узнавала, о чем был его последний материал? – Конечно! За кого ты меня принимаешь? Он писал о пропавшем ребёнке Алены Дьяконенко, девушки, которую обвинили в убийстве и которая в колонии родила сына. Кураев-старший был главным свидетелем против нее. А Терехов все те годы, что она сидела, доказывал ее невиновность, поддерживал с ней связь, писал о ее судьбе. Кость, я уверена, что дело Алены и гибель Терехова напрямую связаны. Константин внимательно посмотрел на нее. – Сонь, не исключено, что они следят за каждым твоим шагом. Ты хочешь стать следующей? – Гецати, не придумывай. Я же никуда не лезу, и вообще... – Хорошо, Егорова... – вздохнул врач. – Тогда я каждый день буду возить тебя на работу и с работы. Заодно, может, просыпать перестанешь. Соня вздохнула. У подъезда терлись какие-то странные типы. От их взглядов девушке стало не по себе. Она обхватила Константина за руку. Вдвоем они уверенно прошли мимо них и поднялись на Сонин этаж. – Будешь теперь моим личным телохранителем? – стоя возле двери, фыркнула Соня. – Если надо, то буду, – отозвался мужчина. – Ну, ладно, телохранитель, заходи, надо же мне тебе за работу платить. Константин смерил девушку недоуменным взглядом. – Та-а-ак, я не это имела в виду! – расхохоталась Егорова. – Идем, кормить тебя буду. Былая неловкость испарилась. За тарелкой горячего супа и приготовленных с утра котлет Соня и Константин разговорились и перешли на темы, не касающиеся догхантеров. Про себя девушка отметила, что мужчина ведет себя совершенно по-другому: шутит, хохмит, подстебывает. Соне импонировал такой стиль общения, с Константином было легко, хоть знакомство их длилось немногим больше недели. Прощаясь с ним возле дверей, Соня буквально кожей почувствовала необходимость поцеловать его. Но поспешно впилась ногтями в собственные ладони и закусила губу. Она рискнула лишь по-дружески обнять его. «Рано, еще слишком рано... Ну и что, что он предложил мне жить у него? Это из-за догхантеров все. Что он обо мне подумает вообще?» Несмотря на внутренние колебания, настроение у девушки все равно было прекрасным.

***

Утром понедельника, едва выйдя из машины Константина возле редакции, Соня нос к носу столкнулась с Калининой. Ее тоже подвозили. – Мать моя женщина, кого я вижу! – воскликнула она, увидев Соню. – Сама Егорова приехала! И даже без опоздания! – Ты еще громче заори, чтобы вся Москва знала, – фыркнула Соня и, поправив воротник пальто, заспешила в здание. Калинина устремилась следом. – Это же Константин был, да? – Ну предположим. – Ого! Так вы уже съехались? – Слушай, Калинина, отвали, – повернулась к ней Соня. – Я тебе все равно не скажу, так что зря стараешься. Ирина заметно сникла и тут же выдала новый вопрос: – А Терехову ты дозвонилась? – Странно, что ты не знаешь. Он погиб неделю назад. – Бля-я-я... – лицо Калининой вытянулось. – Не может быть! Я его материалы еще буквально дней десять назад видела. Офигеть... А как это случилось? – Не знаю. Мне сказали, выехал ночью на встречную полосу. – Мда-а... Странно... Насколько я помню, он всегда водил аккуратно. Хотя за шесть лет люди иногда сильно меняются. Но не так же! А что он последнее писал? – Сказали, что занимался делом Алены Дьяконенко, вышел на след ее исчезнувшего сына. Подробностей не знаю. – Ясно. Соня расстегнула пуговицы пальто. Лифт лениво подъехал к этажу, где находилась их редакция. Поздоровавшись с пожилым вахтером, девушки вошли внутрь и отправились в ньюсрум. Ленивое и сонное рабочее утро начиналось спокойно и тихо: в Москве пока не случилось ничего важного и срочного. Соня решила пока заняться интервью – работа есть работа. Однако не успела она написать и половину, как в ньюсрум зашел вахтер. – Егорова! Ира толкнула сидящую в наушниках соседку. – Что случилось? – Женщина какая-то пришла, спрашивает Егорову, – пояснил вахтер. – Я никого не жду, – удивленно проговорила Соня, но встала и, надев пальто, вышла в коридор. В холле на диване сидела молодая бледная женщина с темными кругами под глазами и в голубом пальто. Несмотря на внешнюю усталость, волосы ее были аккуратно уложены, на губах блестела помада. Увидев Соню, она привстала. – Здравствуйте, это вы ко мне? – спросила девушка. – Здравствуйте, – голос женщины был тихим и бесцветным. – Да, я к вам. Я Алена Дьяконенко… «На ловца и зверь бежит», – подумала Софья. – Очень приятно. Хорошо, пройдемте в кафе внизу, там поговорим. В кафе было тихо и спокойно, работники бизнес-центра еще находились на местах. Соня и Алена присели за столик у окна. – Я так понимаю, вы уже знаете, что Антон Терехов погиб. – Да, – Алена шмыгнула носом. – Мы вчера должны были встретиться, но он не пришел. Я позвонила в редакцию, и там мне сказали, что вы интересовались моим делом. – Да, все верно. Но так как я пока не очень много знаю, ибо вышла на связь через другое расследование, давайте вы мне все расскажете с самого начала. – Хорошо… Все началось шесть лет назад. Я тогда работала в компании «ПромСтройИнвест» под началом Кураева Александра Владимировича в департаменте развития. Потом нам начали задерживать зарплату, а потом я нашла… случайно… что со счетов нашей фирмы уходят крупные суммы в оффшоры. Я пошла к Александру Владимировичу, но он посмотрел на меня, как на идиотку, и сказал, что это не мое дело. Я хотела обратиться с этим в полицию… А потом было одно мероприятие за городом, и я поехала туда на машине. Я опаздывала и увидела на дороге сбитого человека… девушку. Я остановилась, подошла к ней, и тут… – руки Алены, лежащие на столе, задрожали. – И тут подъехал Александр Владимирович и сказал, что я попала. Я тогда не придала значения его словам. А потом меня вызвали в полицию и обвинили в убийстве той самой девушки. Мой муж Ярослав сразу ушел от меня, сказав, что не хочет жить с убийцей. Я пыталась доказать, что я не виновата, но кто-то явно играл против меня. А главным свидетелем на суде был Кураев, который якобы видел, как я сбила эту девушку. Я поняла, что это он мне так мстит, чтобы я про утечку финансов не болтала. Меня осудили на шесть лет. Она остановилась, глотнула воды из стакана. Соня перевела дух и спросила: – А как об этом деле узнал Антон? – Антон начал поддерживать меня во время следствия. Сразу сказал, что верит мне, что дело сфабриковано и что он это докажет. Но суд все равно был. В колонии он был единственным, кто писал мне. У моей мамы после приговора случился инфаркт, и она умерла, – по щеке женщины прокатилась слезинка. – Папы нет уже давно. Мою сестру забрали в детский дом. Друзья прекратили общение, а коллеги решили, что лучше молчать, а то и их так же… Антон приезжал ко мне, рассказывал, как движется дело. Он узнал, что это Кураев сбил ту девушку, но у него куча денег, и он просто дал взятку, чтобы дело выстроили против меня. А потом я узнала, что беременна. Это был ребенок Ярослава. Меня уговаривали на аборт, но я родила. Дети при колонии могут жить только до трех лет, а потом их переводят в детдома. И с Игоречком было то же самое. Соня видела, что Алена держится из последних сил, чтобы не заплакать. Сердце сжималось от боли этой женщины, которой, видимо, нет еще и тридцати и которая уже столько пережила. Захотелось обнять ее и поддержать, но годы, проведенные в тюрьме, уже в любом случае не вернуть. Соня благодарила Бога, что у нее есть Константин и Калинина, что ее коллеги всегда ее поддерживают и что ее жизнь сравнительно безоблачная и беззаботная. – А что с ним случилось дальше? – Я попросила Антона присматривать за моим сыном в детском доме. Я мечтала скорее выйти и забрать моего мальчика. А однажды Антона приехал и сказал, что в детдоме ему сообщили, что Игоречек умер. Соня накрыла ладонями руки Алены, но женщина держалась удивительно мужественно. Видимо, колония закалила ее характер и научила не плакать, даже если хочется. – Он сразу сказал, что не поверил в это, успокоил меня, попросил подождать, сказал, что он все выяснит. Меня освободили по условно-досрочному. Я некоторое время жила с ним, потому что мне негде было. Нет, вы не подумайте, у нас с ним ничего не было. Он просто помогал мне с работой, затем с жильем. Параллельно искал Игорька, но все безрезультатно. Он мне сказал, что в детдом приезжал Кураев с какими-то людьми, и Игорька усыновили. А на прошлой неделе позвонил радостный, сообщил, что вышел на след людей, которые забрали моего сына. Вчера должны были с ним встретиться. Я ждала его звонка, но он так и не позвонил. Под конец ее все-таки прорвало. Слезы текли, не переставая, она даже не пыталась вытирать их. Соня не выдержала, обошла стол, присела на ручку кресла и обняла Алену. – Я обещаю, я найду его. Все будет хорошо, слышишь?