Idealizing past

- Хоторн здесь? Гейл удивленно поднимает голову, отрываясь от работы, снимает защитный шлем и смотрит на сержанта. - Здесь, - подтверждает он, втыкая кирку в породу. - К тебе там гость. Давай, иди, полчаса у тебя. Гейл отмечает время ухода из копей у дежурного возле входа. Странно. Во Втором у него нет друзей из города снаружи, только шахтеры, такие же, как и он. Кто мог к нему прийти? Уж точно не Китнисс. И не этот… Мелларк. Мать надрывается где-то в городе, братишки-сестренки на попечении Кискисс в Двенадцатом. Кто же тогда?.. Направо, еще раз направо. Ботинки глухо стучат по земляному полу. Свет тусклых ламп еле-еле озаряет подземный туннель, ведущий к поверхности. Наконец Гейл добирается до небольшой комнатки посетителей – обычно здесь сидят матери шахтеров, принесшие обед, да их друзья из других дистриктов, приехавшие навестить старого знакомца. В этот раз там, среди старух, улыбающихся сыновьям, мужчин, хлопающих друг друга по плечам, молоденьких девушек, с тревогой глядящих на исхудавшие лица возлюбленных, сидит новый персонаж, которого солдат Хоторн ну никак не ожидал здесь увидеть. - Ну здравствуй, - тихо говорит она и прокашливается – пыль наполняет все помещение. – Неожиданно, верно? Думал, что я умерла? Врать бесполезно – она всегда все распознавала по глазам. Где нахваталась – неизвестно, да Гейл и не считает нужным лгать: - Думал. Не буду спрашивать, как ты вы… - Мы с родителями вовремя бежали. Дошли до Первого, припасов, благо, хватило. А потом я подумала, что здесь я могу встретить хоть одного знакомого прошлых лет. Приехала. Наверное, это минус моей натуры – всегда вспоминать прошлое и идеализировать его. Слабая усмешка. Причем синхронно появившаяся на их лицах. Он ощущает аромат клубники – неужели от нее? - Должен с тобой согласиться. Но я не вижу в этом достаточной причины для твоего приезда. - Как маленький ребенок. Неужели тебе нужно все объяснять? – нервно произносит Мадж, поджимая губы и опуская глаза. Нет. Гейл достаточно понятлив, чтобы увидеть, как она вцепляется в меховую оторочку пальто, как нервно бегают ее глаза и как от частого дыхания трепещет прядка бывших некогда золотистыми, но давно потускневших волос, упавшая на лицо. Она тоже достаточно понятлива, чтобы читать все чувства по одной дерганой холодной улыбке, по напряженным рукам, засунутым в карманы, по прикушенной щеке. - О, ну да. Я привезла тебе подарок. – Она копается в сумочке, висящей на боку, и достает оттуда что-то ярко-красное. Ежится от налетевшего ветерка – пальто у нее недостаточно теплое, а Гейлу жарко в запачканном углем свитере с закатанными до локтей рукавами.- Чтобы ты тоже смог идеализировать прошлое. Он протягивает ладонь, и она высыпает туда это прохладное красное нечто. Потом дочь бывшего мэра Двенадцатого Дистрикта поворачивается на каблуках и быстро уходит. Гейл смотрит ей вслед и понимает, что мисс Андерси вытирает слезы с щек. И разжимает ладонь. В мерцающем свете лампы видны точечки – семена на кожуре ягод, которых Хоторн, кажется, не видел уже сто лет. Где Мадж взяла их сейчас – неясно. Да с ней все как-то неясно. Странная она. Он съедает все, одну за другой, ягоды клубники – всего-то семь штучек. На пальцах остается красноватый сок. И Гейлу почему-то очень хочется, чтобы Мадж Андерси вернулась сейчас назад по коридору, освещаемому тусклыми лампами.