Стоя у окна люкса, Дарья Канаева размышляла о том, что же такое правильные перемены и с какой скоростью они должны происходить.
Еще 24 часа назад она пила чай со своим мужем, весело обсуждая, каким же образом им выбрать маршрут очередного путешествия. Впервые не было стыдно за свое нескрываемое счастье.
А что есть счастье? Девочка, которая никогда не жила в полной семье, стала камнем преткновения для родителей и ближайших родственников, наконец-то чувствовала себя нужной и любимой рядом с благородным и умным мужчиной.
А любила ли? Да, была очарована сказочным к себе отношением, была благодарна за исполнение своей мечты… Но не видела никогда его во сне. Его образ не возникал, стоило ей на миг прикрыть глаза. Голову рядом с ним не теряла, мурашек не чувствовала от бешенной страсти. Даже лучшим другом его не чувствовала, потому что первый номер, который она набирала в любой критической ситуации, был номером ее помощницы.
Вот и несколько месяцев назад, во время землетрясения в Италии, куда Дашу с мужем занесло совершенно случайно, девушка пыталась найти убежище сама, беспокоясь только о себе. И оправдывалась только тем, что такая особенность у ее инстинкта. Но именно тогда появилось небольшое сомнение — он тоже спасался сам. Успокоило то, что вот такая у них общая черта имеется, что похожи. Вот только не все мужчины так самостоятельны. Даже с незнакомками…
Через пару минут после своего ухода, Элеонора позвала Дашу к себе. Во всем круговороте событий не была передана важная информация. Из номера Элеоноры Даша вышла погруженная в себя, но в абсолютной решимости.
Странно, но она еще не успела догадаться, что предстоит ей нянчиться с двумя детьми. И если с Аней, после подробного рассказа Галановой о трагической истории семьи ее знакомой, к которой оказался причастен Павел, было более-менее все понятно… То взрослому мужчине можно только помочь выбраться из цепких лап уютной беспечности и неприспособленности к реальной жизни.
Девочка еще спала, поэтому Даша решила быстро найти ее отца. После его яркого ухода из номера нужно было бы проявить максимум дипломатии и смягчить льющееся через край негодование. Ставить ультиматумы? Снова лишить права голоса? Нет. Наверняка, он сейчас отыгрывается на ни в чем неповинном персонале. Значит, пока доберется до него, будет время что-нибудь придумать.
Тем временем Павел Аркадьевич перестроился на решение деликатного вопроса — сохранение своей выдуманной репутации. Заманив в недра цокольного этажа старшую горничную, он выпытывал про самую молчаливую и тактичную горничную. Самая опасная для него должность во всем отеле, между прочим.
Навечно отгородиться от уборки номера нереально и крайне подозрительно. Поэтому всеми правдами и неправдами пришлось уговорить саму! Валентину Ивановну раз в два дня наводить чистоту, поклявшись не устраивать как обычно предремонтное состояние. А сменой белья и полотенец, так уж и быть, займется сам. Как же ему «дороги» были в эту минуту якобы «стесняющиеся и дико скромные родственники, приехавшие погостить».
Один день наградил Пашу слишком разными проблемами, в которых пугало лишь одно — их долгосрочность. Даже с учетом всех обстоятельств его возможные планы на Дашу были крайне размыты.
Голову вот-вот разорвет от всего груза. Даже неудобно от самого себя сейчас, когда любой просто своим присутствием уже не угодил хозяину отеля. Есть один верный способ остудить свой пыл, но тетя Эля в отеле и если не он сам себя выдаст, то ее верные эльфы-управляющие ему в этом с радостью помогут. Осталось ухмыльнуться своей мысли: «Отель „Элеон“ — пятизвездочный изолятор», и отправиться в бассейн. Вдруг поможет?
Но и этому простому желанию не суждено было сбыться. Легкий и уже знакомый стук каблуков настиг Павла на полпути в спа. Сейчас он или окончательно разозлится на Дашу (а это точно была она, уж что, а свое мужское мастерство он пока не растерял), или… или не разозлится.
— Паша, ты занят? — Даша, сама того не подозревая, использовала почти запрещенный прием, приглушенно произнося его имя с ноткой покорности.
— О, здравствуйте, прекрасный педагог! — ее голос, оказывается, эффективен наравне со спа, отчего Павлу все-таки радостно стало от неожиданной встречи.
— Давай отложим упражнения в красноречии на потом? Поднимись в номер, как сможешь, — к язвительности в свой адрес Даша явно не подготовилась, поэтому растерявшись, выпалила на автомате первое, что пришло в голову, и, видимо, в не самой лучшей форме.
— Я смотрю ты начала вживаться в образ. Такими темпами скоро начнешь всем здесь командовать, — до генеральских замашек тети Эли его собеседнице было далеко, но все равно звучало как-то неприятно и в духе их последнего разговора в номере.
— Паш, я серьезно. Поднимись, пожалуйста, — желая быть мудрее, девушка вернулась к изначальному плану.
— А вот это уже похоже на просьбу. И что меня ждет в номере? — почему-то Паше чертовски понравились эти резкие перемены в Даше, и он не нашел лучше случая ее смутить своими неоднозначными намеками в добавок ко всему.
— Твоя дочь.
— Я не думал, что ты такая зануда, Даша, — ну вот опять все непросто оказалось с этими женщинами.
— Допустим, я этого не слышала. Давай обозначим сразу свое участие в жизни малышки, — Даша слегка прихватила Павла под локоть и отвела в сторону, где, как ей показалось, будет меньше любопытных и случайных ушей. Странно, обычно он делал так сам. — Я — посторонний человек, но у меня есть подход к детям, ты — родной человек для Ани, который немного растерян, слегка испуган и совершенно не готов оставаться один на один с ребенком. Аня… Ты даже не представляешь, каково ей теперь. Не представляешь… — Даша, что было мочи, сжала руку в кулак, чтобы не дать перед ним слабину, блокируя рвущиеся на волю воспоминания.
— Допустим, я тебя услышал. И? — Паша слишком уж показательно расслабился и опустил плечи, всем видом давая понять собеседнице, что он устал от ее длинных речей. Ведь она говорит не о том. Совсем не о том, что бы ему хотелось от нее услышать.
— Вместе у нас получится. Я тебе помогу, — Даша понимала, что сейчас предела у ее мягкости быть попросту не может, чему Павел был несказанно рад.
— Давай сама? Я покажусь вечером, все дела, можем поужинать. Но я ни фига не отец. Она даже папой меня не называет, — в один момент все его очарование грядущим вечером развеялось, стоило вспомнить, что из номера девочка никуда не испарится. И ему почему-то, если уж совсем откровенно, все же не особо приятно было даже на словах быть для Ани просто Пашей. Странное чувство, о котором стоит подумать и все-таки дойти до бассейна в спа.
— А как ты хотел? Радуйся, что Аня тебя не боится до слез, разговаривает. Дай ей время привыкнуть. И себе тоже. Это важно, поверь мне. — Даша не переставая гладила Павла по плечу и не представляя, насколько сильную власть сейчас получила.
— Кажется, твои вещи привезли, — опять мозг грозил разорваться от путаницы в крайностях, поэтому срочно нужно было сменить тему или отвлечься на что-то постороннее. Передышка была жизненно необходимой.
— Точно. Спасибо тебе! — рука Даши скользнула с плеча на спину широко улыбающегося Паши.
Возможно, именно сейчас эти двое были впервые по-настоящему рады друг другу сегодня.
***
К счастью, Даша не ошиблась. В пять лет Аня неплохо читала по слогам, поэтому записка, оставленная на тумбочке у кровати, с простым текстом «Скоро вернусь. Даша» в полной мере дошла до адресата. Девочка сидела за столом и чистила мандарины, чтобы съесть их вместе с понравившейся ей тетей.
— Привет! Давно проснулась? Не испугалась? — едва открыв дверь, девушка ринулась к Ане.
— Здравствуйте! Я прочитала записку и жду.
— Вот здорово! Я была уверена, что ты умеешь читать.
— Тетя Даша, угощайтесь, — девочка протянула пару долек мандарина девушке, которая грустно смотрела на только что доставленные чемоданы, вмещавшие нажитое скромное имущество в виде одежды, обуви и нескольких памятных вещиц.
— О! То, что нужно! Спасибо!
— Пожалуйста.
— Аня, у меня к тебе есть интересное предложение, — Даша поглядывала на большой розовый чемодан, в котором, очевидно, были все вещи малышки. До чего они похожи. Наверное, не зря встретились.
— Ух ты, какое? Мы поиграем во что-то интересное?
— Почти. Давай раскладывать вещи. Немного потесним твоего папу. Заодно узнаем, что он любит носить. Ты со мной?
— Да! Классно! А вы разве не знаете, что он носит?
— М… — Даша знала, что от пытливого и непосредственного ребенка можно ожидать самые каверзные и неловкие для себя вопросы, поэтому решила поскорее перевести тему. — Давай на ты, ладно?
— Хорошо!
Говорят, постепенные перемены должного эффекта на человека не производят. Он их попросту может не заметить, воспринимая как естественное течение жизни.
В последние сутки Павлику жуть как повезло. И это реальная жуть, которая с ним случилась за сутки и о полной ее картине он пока ни сном, ни духом. У него появились и уже активно поселяются две чудесные женщины.
Аня и Даша основательно взялись за преобразование засилья единоличности в гардеробе и ванной комнате. Для начала девочки решили оптимизировать гардеробной шкаф, освободив место для своих нарядов, которые едва выдерживали конкуренцию с Пашиными. Толк в стиле он все же знал, а вот в чувстве меры и экономии пространства, похоже, не очень…
Десятка два одних только рубашек очень аккуратно уместились на трех тремпелях, сезонные вещи Дашей были заботливо сложены на антресоль до подходящего времени. Хорошо хоть с обувью не пришлось ничего придумывать — все было очень образцово расположено на двух полках. Маленький огонек надежды на то, что Паша сам по себе аккуратен без посторонней помощи, все еще теплился в сердце девушки. В её представлении это верный признак дисциплинированности, которую хозяин люкса, естественно, мог тщательно маскировать.
Ане очень понравилось, как ее яркие наряды уместились между сдержанных цветов одеждой Паши и Даши. Ей даже начало нравится здесь, хотя отдельной комнаты с множеством игрушек не было. Зато собеседница рядом — то, что нужно. С Дашей весело и она знает много классных историй. И умеет драться. А это заинтересовало малышку.
Еще показалось очень странным, что на некоторые вопросы о папе Даша Ане не отвечала.
— Анют, а как ты относишься к ужину? Проголодалась? — спросила Даша, заканчивая занимать пространство выставлением флакончиков своих любимых духов на комод в спальне.
— Слона бы съела! — девочка оживилась и ненадолго оторвалась от альбома для рисования.
— Ого! Я не думаю, что в ресторане готовят целых слонов, но что-то вкусное можно заказать. Чего желаешь?
— Пюре с котлеткой и томатный сок. Если можно.
— Сейчас схожу, раздобуду нам вкусный и вредный ужин.
— А Паша…ну, папа с нами тоже будет кушать? — Аня как-то резко стала задумчивой и устало посмотрела на Дашу, которая уже накидывала пиджак у двери.
— Не знаю. Но постараюсь и его раздобыть. Хватит на сегодня работать, как думаешь?
— Наверное.
— Хочешь, открою тебе тайну? Паша — твой папа — настоящий рыцарь. Пока мы здесь будем жить, он уступил нам с тобой всю кровать в спальне, а сам будет ночевать на этом диване. Представляешь? Только не говори ему, что ты обо всем знаешь!
— Хорошо, — и на лице ребенка, наконец, появился маленький лучик улыбки.
***
Ну, конечно. Где бы еще быть Павлу Аркадьевичу вечером, как не в баре собственного ресторана в собственном отеле, заказывая двойной виски со льдом. Так себе эта собственность призрачная, но общепризнанному факту лучше оставаться таким.
Взрослому мужчине до заячьей дрожи страшно подняться в свой номер. Наверное, впервые в жизни он ощутил реальный эффект от своих легких решений и спонтанных поступков. Там наверху две женщины, в корне изменившие его жизнь в один день. Вот так сразу, резко, без предупреждений и подготовки. С тех пор, как он покинул номер, свободнее не задышалось. Все вокруг терялось на фоне одних только размышлений о том, как теперь жить, куда бежать? Последнее вряд ли удастся, да и не спасет, в конечном счете. Не совсем же он подлец, чтобы бросить все, от него зависящее. И да. Стоит все-таки признаться, что не особо-то и хочется. Где-то глубоко, на самых задворках подсознания Павел был рад случившемуся. Это ведь значит, что он не один?
— Сложный день? — не успев даже пригубить спасительный от надоедливых червячков самоедства виски, Паша обернулся. Даша присела на стул рядом. Сидела она в точности как тетя Эля, опирая подбородок на ладонь. Вот только участливости в ней было гораздо больше. И домашней теплоты, что ли?
— Вот так просто?
— А ты хотел нотаций? Ты взрослый человек. Это твой выбор. Мы с Аней будем ужинать — твоя дочь проголодалась. Был сложный день. Присоединишься?
— Ну, можно, в принципе. Я попозже подойду, — он был решительно настроен опустошить стакан и хоть немного ослабить воображаемые тиски навязчивых мыслей. Но и внезапная решимость провести вечер в компании внезапных близких людей не угасала.
— По секрету, дети, и не только, не в восторге даже от слегка выпивших мужчин, — девушка приблизилась к его уху, опустила ладонь на плечо Павла и неторопливо скользнула по спине, как и пару часов назад.
Интересно и необычно его касаться. Приятное ощущение, разжигающее внутри, казалось бы, затухшее сегодня кострище, как она считала, насовсем.
— Подожди! Постой! Жди здесь, а я сам сделаю заказ. Чего желают дамы?
«Это ведь Даша на себя тоже намекнула? То есть лично ей не все равно?»
Игра? Блеф? Один — желает выиграть, а другой — не проиграть. Без колоды, стола и ставок — это не покер, а жизнь. Значит, выход из этой игры — проигрыш.
