Ведьма для Ангела

Лина украдкой зашла на кухню и, воровато оглядевшись по сторонам, достала из кармана униформы небольшой флакончик, спешно вылив половину его содержимого в кружку со свежезаваренным чаем: – Прости, куколка, но это для твоего же блага. – Чем это ты тут занимаешься?–с интересом спросила вошедшая в кухню Сокорро. – Ой, Сокорито, ну нельзя же так пугать!– взвизгнула подпрыгнувшая от неожиданности девушка, отходя от стола с кружкой в руках.– Я завариваю чай. Специальный. Последнее она добавила, боясь, что Сокорро попросит дать ей попробовать напиток с дурманящим ароматом луговых цветов. – А для чего он? – Это для...– Лина осеклась, на мгновение задумавшись, а потом выпалила, очевидно, первое, что пришло в голову: – Для быстрого роста ресниц! – Для ресниц?!– изумленно переспросила Соко. – Ну да...– Лина поняла, что сморозила глупость, но отступать было уже некуда.– Этот чай надо пить каждый...сегодня у нас что? – Четверг,–ошалело пролепетала повариха, усаживаясь за стол. – Каждый третий четверг четного месяца високосного года в момент солнечно-лунной туманности, переходящей в звездное затмение – на одном дыхании выпалила рыжеволосая красотка, которую неудержимо несло вперед на волнах разбушевавшейся фантазии. – Но ведь еще не ночь,– поразилась женщина.– Какое затмение? – А... А его надо заранее заваривать, чтоб настоялся!–не растерялась Бабочка. Сокорро явно заинтересовалась темой волшебного напитка и хотела продолжить расспросы, когда, к вящей радости Лины, в кухню влетел запыхавшийся Рокки с раскрасневшимся лицом, по которому стекали крупные капли пота, и обвел присутствующих полубезумным взглядом. – Когда уже Рамон поймет, что я шофер,а не дровосек?!– возмутился он в ответ на немой вопрос обеих дам и, вытерев рукавом пот со лба, простонал: – У меня во рту прямо пустыня Сахара, только верблюдов не хватает... – Сомневаюсь, что в твой рот можно засунуть верблюда,– хихикнула Лина– а вот в нос можно попробовать запихнуть. Рокки, давно уже привыкший к постоянным шуткам и подколам по поводу своего носа, только добродушно хмыкнул и, сверкнув глазами, воскликнул: – О, чаек! То, что нужно! Спасибо, Лина! Прежде чем растерявшаяся девушка успела сказать хоть слово, изнывающий от жажды шофер выхватил кружку из ее рук и залпом выпил содержимое. – Это для...Милли– последнее слово рыжеволосая красотка произнесла едва слышно, понимая, что уже ничего нельзя изменить, и нежелательно палиться перед Соко. Рокки вдруг оглушительно икнул, пошатнулся и, пробормотав что-то вроде: "от работы дохнут кони...никогда бы не подумал, что я-конь!" рухнул на пол, потеряв сознание. *** – Сеньора Анхелика, сеньора!– Бледная, с округлившимися от ужаса глазами Лина вбежала в комнату хозяйки, безвольно рухнув на стул. – Ну что ты воешь, как пожарная сирена?– флегматично спросила донья, однако в ее голосе слышались раздраженные нотки.– пожар? Потоп? Наводнение? – Рокки! – О, это хуже любого стихийного бедствия,–закатила глаза дама– что еще натворил этот кадр? – Выпил чай Милли!– взвизгнула Лина, переходя на фальцет. – Ты вылила весь пузырек?– с убийственным спокойствием поинтересовалась дама, пальцами выбивая нервную дробь по подлокотнику кресла. – По-половину,– прозаикалась девушка, пытаясь отдышаться. – Ясно,– отчеканила Донья. – Что с ним теперь будет? Он умрет, да? – Бабочка уже чуть не плакала. – Таким, как этот дурень, море по колено,– улыбнулась Анхелика. – А что делать с Милли? – Я сама приготовлю ей чай чуть позже,–вздохнула Анхелика и решительно поднялась: – Пошли, сейчас главное, привести в сознание этого...клоуна! – Вы имеете в виду Рокки?– растерянно захлопала ресницами Лина. – Ну не себя же! *** На кухне царила невообразимая суматоха: все носились туда-сюда с полотенцами, смоченными холодной водой и нашатырем, который то и дело подносили к носу лежавшего без чувств Рокки. – На кого ты меня покинул, птенчик?!– вишенкой на торте безумия были душераздирающие рыдания Рамона, склонившегося над телом лучшего друга– а ведь был такой молодой! – Что ты воешь?!– оборвал его Бернардо– он еще не умер! – Я репетирую!– огрызнулся садовник, но все же счел за благо умолкнуть. Заставшая этот театр абсурда Анхелика, молча взяла из рук Сокорро ватку и, смочив белый комочек хорошо знакомой побледневшему Бернардо резко пахнущей жидкостью, подошла к лежавшему на трех составленных вместе стульях Рокки и провела ваткой по его обескровленным губам. Все присутствующие благоговейно замолчали, надеясь на чудо, и в воцарившейся тишине было слышно, как тикают часы в гостиной. Поняв, что от ватки нет никакого толку, Анхелика задумчиво прикусила губу: – У кого-нибудь есть карадаш? – Вы хотите что-то нарисовать?– заискивающе поинтересовался можердом, протягивая хозяйке главный инструмент художника, невесть как оказавшийся у него в кармане. – Да, твой портрет в костюме Мона-Лизы,– раздраженно отозвалась она и вставила карандаш в зубы Рокки, разжав тем самым челюсть бедолаги, после чего влила ему в рот тонкую струйку снадобья, краем глаза заметив брезгливое выражение лица Бернардо. Через пару минут веки Рокки дернулись, и он открыл глаза, обведя присутствующих туманным взором. – Что произошло?– чуть слышно спросил он. – Ты просто упал в обморок,– улыбнулась Анхелика, решив, что правду ему лучше не говорить. – Ничего не помню,– Рокки прикрыл глаза, массируя гудящие виски– а от чего так получилось? – Не знаю,– пожала плечами Анхелика – может, ты перетрудился, а может, это был солнечный удар. – Точно! Я вспомнил, как меня в саду ударило солнце прямо по макушке!-обрадовался шофер – Какое солнце?!– подпрыгнул Бернардо– сегодня весь день пасмурно, а к вечеру вообще грозу обещали! Словно в подтверждение его слов где-то вдалеке послышался рокочущий звук громового раската – Это было не солнце, а отпиленная ветка дерева, под которым ты стоял–потупился Рамон и развел руками, как бы говоря: "ну извини". – Но я и не устал сегодня!– продолжал недоумевать шофер– с чего тогда мне падать в обморок? – Я слышала, что обмороки часто бывают при беременности,– робко предположила Лина, и была тут же прожжена насквозь испепеляющим взглядом Доньи. – Так значит я...беременный?– недоверчиво спросил Рокки и, погладив себя по животу, вскочил на ноги, воскликнув: – У меня будет ребенок, Рамон! – Поздравляю, птенчик!– садовник вполне искренне обрадовался за друга, похлопав его по плечу. И тут все услышали вопрос, которого никто не ожидал. – А кто же мать?– спросил Бернардо, чем ввел обоих друзей в ступор. – Точно два придурка,– пробурчала Анхелика и спешно ретировалась, едва сдерживая смех.