Unchanged, undying

Харви Спектер верил во многие вещи. Он верил, что небо голубое, а улыбка является признаком хороших манер и вежливости. Также он верил, что счастье человека зависит от него самого и что человек способен формировать своё собственное будущее. Он просто верил в это, в то время как образование по-прежнему оставалось важной составляющей жизни, а деньги торжествовали над всем остальным. Он верил, что справедливость не всегда на стороне тех людей, которые заслуживали этого больше всего, а потому считал, что верховенство закона ― изначально ошибка. Харви верил только в те вещи, которые мог увидеть; вещи, которые был способен понять и осознать. Именно поэтому Харви не верил, что всё происходит в силу каких-то причин. Он предпочёл бы поверить в то, что что-то случается из-за его собственных поступков, а не из-за прихотей вселенной или, не дай Бог, неизбежности судьбы. Это глупо ― думать так, говорил Харви. Ещё Харви не верил в любовь, будь то просто понятие или само чувство, потому что в последний раз, когда Харви думал, что знает, что такое любовь, брак его родителей распался. Он просто не допускал мысли, чтобы любить другого человека так сильно, что его сердце тосковало бы по ней; так сильно, что его ум не переставал бы думать о ней... Харви не верил в любовь, потому что ему ещё только предстояло увидеть её. И он точно не верил в высказывание, что ответственность за всё несёт вселенная, потому что... Как он мог увидеть это? Как он мог утверждать, что что-то случилось из-за того, что так велела судьба? ― Это не имеет никакого смысла, ― однажды сказал он своему отцу, когда был ещё совсем маленьким мальчиком, и тогда Гордон Спектер просто отшутился: ― В один прекрасный день ты всё поймёшь, сынок, ― ответил Гордон, похлопывая сына по спине. ― И когда это произойдёт? ― Харви смутно помнил, как требовал от отца ответа на свой вопрос. Может быть, он спросил что-то подобное, но в другой формулировке, однако этого он уже точно не помнил. Но зато, что он помнил достаточно хорошо, вплоть до сегодняшнего дня, ― это то, что тогда Гордон посмотрел на него блестящими глазами, улыбнулся широко-широко и ответил своим ― это-же-самое-очевидное ― тоном: ― Когда ты влюбишься, конечно же.

***

Харви не знал, почему и каким образом он оказался в этом месте ― в зрительском зале факультета искусств и наук. Всё, что он знал, ― это то, что до этого ему было до смерти скучно на собственной лекции, и поэтому он экспромтом принял решение бесцельно бродить вокруг кампуса. Было совершенной случайностью, что он решил зайти в первый попавшийся ему на глаза факультет, и ещё одной случайностью было, что первым, что он, праздно шатающийся вокруг здания факультета, заметил, был зрительский зал ― сердце этого факультета, где собирались все учащиеся здесь студенты. В тот момент, когда он перешагнул порог зала, Харви понял, что это было большой ошибкой. Здесь было полно реквизита, а на сцене стояли огромные декорации, люди сновали из одного угла в другой, таская в руках горы различных вещей. Харви спустился на несколько ступеней вниз и остановился на лестнице, хмуря брови от происходящего перед ним. Всё здесь, безусловно, было ему незнакомо, учитывая тот факт, что он ни разу не заходил на территорию чужого факультета, а всегда пребывал в юридической школе, но только один взгляд на всё происходящее дал Харви понять, что он забрёл в театральный класс или что-то в этом роде. Он вздрогнул; Харви на самом деле не был большим поклонником актёрского мастерства и драматургии, и поэтому он не был уверен, что сможет научиться чему-то у группки драматургов. Поэтому Харви развернулся и собрался уходить, как вдруг студент в очках преградил ему путь. ― Так, ― сказал студент строгим тоном, скрещивая руки на груди. ― Почему ты всё ещё стоишь тут? ― Что? ― ответил вопросом на вопрос Харви, будучи абсолютно растерянным. ― Я просто проходил мимо... ― Разве ты не слышал, как я звал тебя? ― продолжил студент, взмахнув руками в воздухе и убедившись, что теперь Харви смотрит на него. ― У тебя бестолковый взгляд! Чего ты так на меня смотришь? Харви вздохнул: ― Слушай, я не... Но студент нагло проигнорировал Харви, хлопнув в ладоши: ― Постой, ты, должно быть, тот чувак, которого обещал прислать технический клуб!.. ― М-м, я... ― К сожалению, у меня нет времени, чтобы поприветствовать тебя должным образом, скоро придёт декан, чтобы проконтролировать репетицию, так что... иди за кулисы, там тебе скажут, что ты должен делать. У тебя, на самом-то деле, простое задание, так что не волнуйся. С этими словами парень ушёл, всё его внимание в данный момент было приковано к сцене, в то время как всё ещё ошеломлённый Харви остался стоять на лестнице. Он подумывал о том, чтобы просто свалить отсюда, пока он не оказался глубоко затянут в пучину этого странного беспорядка, но прежде чем он смог поступить так, как хотел, парень обернулся через плечо, и их взгляды встретились. И хоть произошло это всего лишь на мгновение, Харви всё равно понял, что последнее, что он должен сейчас сделать, так это покинуть зрительный зал, особенно не тогда, когда парень отправил ему ещё один ― шевели-своей-задницей ― взгляд. Харви неловко попятился назад, продолжая свой путь и не зная точно, куда идти, а просто доверяясь своей интуиции. Пока он рассматривал нескольких человек, одетых в такую же классическую чёрную форму, какую носил он сам, все остальные занимались своими делами. Не желая показаться неуместным, он пошёл в толпу членов драмкружка, исчезая в ней, что внезапно объяснило, почему парень в очках спутал его с кем-то из закулисной команды. Единственное, что отличало его от других, было то, что он просто стоял там, ничего не делая; и если бы кто-нибудь заглянул за дверь, ведущую за кулисы, то, Харви был уверен, подумал бы, что он здесь словно белая ворона. «Прекрасно!.. ― подумал он. ― И что мне теперь делать?!» Действительно не зная, что делать, Харви решил пройтись здесь ещё раз. В конце концов, это первый и, возможно, последний раз, когда он может стать свидетелем закулисной подготовки к театральной постановке. К тому же, может быть, именно наблюдение за всем этим его собственными глазами поможет ему осознать, что делает театральные постановки особенными. «Ничего себе! ― Харви чуть не врезался в члена команды, несущего огромную стойку. Тот даже не удосужился извиниться и быстро исчез из поля зрения. ― Что за безумие здесь происходит?» ― Эй, берегись! ― из-за внезапного крика со стороны Харви встал как вкопанный. Женщина оббежала его и поспешила подобрать разбросанную по полу ткань. ― Чёрт, ты чуть не наступил на фон для постановки, ― сказала она и ушла прежде, чем Харви смог пробормотать что-нибудь в извинение. Харви находился на полпути к выходу из-за кулис, когда он осознал, что это чистое безумие ― просто быть здесь. Внезапно Харви поймал себя на мысли о юридической библиотеке, где мир и спокойствие гарантировали, что ты услышишь шаг каждого постороннего человека, вошедшего в это здание. ― Чего ты тут стоишь? Шевелись! ― Привет, ты загораживаешь сцену! ― Спокойно, ― пробормотал Харви себе под нос, а после сделал шаг назад и почувствовал, что в кого-то врезался. Он рефлекторно вздрогнул, готовый выудить из себя парочку извинений, как вдруг человек, с которым он столкнулся, повернулся к нему лицом. Как бы драматично это ни выглядело, Харви внезапно лишился дара речи. Он встретился лицом к лицу с молодой леди, облачённой в одежду античного стиля. Её волосы были закручены в идеальную причёску, которую, Харви мог бы поклясться, он видел в последний раз в учебнике по истории. Её наряд говорил сам за себя; эта девушка была одной из членов актёрской труппы. Закулисный свет был тусклым, но при должном усилии Харви смог разглядеть рыжину её волос. И надо ли говорить, что Харви ещё ни разу не встречал таких красивых рыжеволосых людей, как эта девушка, стоящая перед ним?.. ― Язык проглотил? ― спросила она, а после перевела удивлённый взгляд на складки платья, которые пыталась разгладить. Она вздохнула; её внимание теперь было приковано не к Харви, а к тому, что было надето на ней. ― Поверить не могу, это платье выглажено неидеально, что будет, если декан увидит это?.. ― Не увидит, ― сказал Харви прежде, чем успел вовремя прикусить язык, и актриса вновь обратила на него внимание. ― Прости, но я раньше не видела тебя тут, ― сказала она немного враждебно, в то время как Харви просто надел лучшую из своих улыбок. ― О, я здесь новичок. «Стоп, что?» ― Да уж, ― рыжеволосая кивнула головой, и то же смешливо-удивлённое выражение вновь появилось на её лице. ― Для того, кто не участвует в нашей постановке, ты уверенно играешь. Харви был откровенно удивлён этим заявлением, но сохранил прежнее выражение лица. ― И что заставило тебя думать, что я лгу? ― спросил он, а потом быстро поправил себя: ― То есть играю. ― Я тебя умоляю, ― издала она короткий смешок. ― Я могла сказать, что ты не один из нас, с того самого момента, как ты вошёл сюда. ― Это невозможно, тебя не было поблизости, когда я входил, ― Харви скрестил руки на груди, всё ещё улыбаясь. Рыжеволосая выдержала паузу, прежде чем снова заговорить: ― Итак, что ты думаешь о нашей постановке? О роли, которую я исполняю? Как думаешь, меня ждёт счастливый конец? Харви легко усмехнулся: ― Я же сказал тебе: я здесь новенький. Но я целиком и полностью уверен, что здесь не будет места несчастливому концу. ― О, прекрати это! ― ответила она, наигранно закатывая глаза. ― Даже если ты и новичок, ты, по крайней мере, должен знать основу сюжетной линии «Антония и Клеопатры» и то, что она заканчивается совсем не счастливо, ― на этих словах она развернулась и пошла прочь. ― В следующий раз старайся лучше. Где выход, ты знаешь, но ты можешь остаться и посмотреть репетицию снаружи, заняв место в зале. ― Удачи, ― крикнул Харви, ― и не беспокойся, декан или нет, он не увидит эту складку. Ни один мужчина не обратил бы внимания на такую мелочь. ― Спасибо, но... ― быстро повернулась она. ― Наш декан ― это она, если что. Харви смотрел ей вслед, не в силах стереть улыбку со своего лица, а после осторожно пошёл в направлении, которое ему указали ранее. Так как он уже находился тут, то ему, скорее всего, полагается остаться здесь до конца, по крайней мере, для того, чтобы просто посмотреть, насколько хороша эта девушка в качестве актрисы. Во всяком случае, он возлагал на неё большие надежды, учитывая то, как ловко она обвела вокруг пальца его самого. Репетиция начиналась через десять минут. Харви сидел в последнем ряду в зале вдали от глаз парня в очках ― режиссёра, как он узнал теперь, ― и ожидал прихода декана, так как в помещении уже собрался весь факультет. К его глубочайшему сожалению, в первой сцене девушки из-за кулис он не увидел, но она появилась достаточно скоро после этого. Харви был ошеломлён ещё раз, когда она вышла на сцену, правда, теперь он восхищался не девушкой из-за кулис, а Клеопатрой, которую она играла. Харви всегда очень мало думал о любого рода постановках или искусстве в целом. Он думал, что это бесполезное, смешное даже событие или просто пустая трата времени. Помнится, он издевался над своим братом, когда Маркус сказал ему, что собирается наблюдать за игрой своей подружки; он тогда покачал головой и сказал, что не понимает, что такого интересного в том, что кучка людей играет другую кучку таких же людей на сцене. Но сегодня, в этот самый момент, Харви почувствовал, как странное и довольно тёплое чувство разлилось у него внутри. Он не мог оторвать глаз от рыжеволосой: он вслушивался в то, как менялся тон её голоса в каждом предложении, ловил каждое выражение лица, которое отображало все её эмоции, внимал тому, как она дрожит и трепещет. Словом, она просто завораживала. Харви не понимал, почему чувствовал разочарование, когда эпизод с её участием заканчивался и она уходила со сцены. Он не понимал, почему ловил себя на том, что сидит гораздо прямее, когда она появлялась снова, а также не понимал, отчего у него перехватывало дух каждый раз, когда она что-либо делала на сцене, и как полчаса прошли так быстро, что он даже и не заметил этого. Всё, что он мог понять, ― это только то, что должен был прийти на это выступление ещё раз. Он должен был вновь поговорить с этой молодой леди.

***

На следующий день после посещения лекции по контрактной системе Харви воспользовался случаем вновь прокрасться на факультет искусств и наук. Он изо всех сил старался повторить каждый свой шаг, что само себе было почти невозможно, если учитывать тот факт, что вчера он просто бесцельно бродил здесь. Он увидел случайного студента и решил, что будет проще спросить его, где находится зал. Студент безучастно смотрел на него в течение нескольких секунд, прежде чем указать рукой вниз по коридору: ― Поверните налево, а потом ещё раз налево. Харви пробормотал что-то в благодарность и скоро пошёл в указанном направлении. Он увидел зрительный зал и, делая глубокий вдох, остановился перед входом. Харви аккуратно заглянул внутрь, не желая снова встретиться лицом к лицу с режиссёром, и обнаружил себя несколько разочарованным тем, что никого не было. Он нахмурился, понимая, что он, должно быть, сходит с ума, так как тратит своё время на это, когда мог бы практиковать инсценировку судебного процесса. ― Харви Спектер, ты точно выжил из ума, ― пробормотал он себе под нос, прежде чем сделать осторожный шаг в сторону зрительного зала. Внутренне застонав, Харви заставил себя идти дальше вниз по лестнице и остановился на середине. ― Серьёзно? Ты серьёзно собрался это сделать? ― вслух спросил он самого себя, пока разочарование от ситуации накапливалось в нём с каждой секундой, проведённой в мертвенной тишине зала. Харви покачал головой и собрался развернуться и уйти, как вдруг услышал голос, раздавшийся позади него. ― Не это ли тот посторонний, который был здесь вчера?.. ― Господи Боже мой! ― Харви чуть ли не выпрыгнул из собственных ботинок. Ну вот как, чёрт возьми, он не заметил её раньше? ― Уже знакомая ему со вчерашнего дня рыжеволосая засмеялась, и тотчас же Харви понял, что в отличие от вчерашнего экстравагантного наряда сегодня на ней была надета обычная повседневная одежда, а рыжие волосы спускались каскадом вдоль плеч и спины. И Харви отметил, что без громоздкого макияжа, подобного вчерашнему, она была вдвое краше. ― Я действительно схожу с ума, ― сокрушительно покачал он головой, но остался стоять на месте. ― Знаешь, учитывая то, что ты изучаешь право, я и не предполагала, что ты такой трусишка, ― сказала она, опуская книгу на колени и пристально рассматривая незнакомца в зале. ― Как?.. ― спросил Харви, но сразу же понял, что сегодня он одет в футболку гарвардской юридической школы. Теперь неудивительно, почему студент, у которого он спрашивал дорогу, смотрел на него так смешливо и удивлённо одновременно. «Молодец, Спектер, остался незамеченным, что сказать!..» ― Я ― Донна, ― ответила рыжеволосая, но совсем не на его вопрос. Он приподнял бровь, позабавленный её репликой. ― Я не спрашивал, как тебя зовут. ― Но собирался, ― заметила рыжеволосая ― Донна ― и небрежно пожала плечами. ― К тому же, ты был заинтересован в том, как меня зовут, ещё со вчерашнего вечера, так что... Харви не знал, что сказать, так что вместо этого он просто улыбнулся. Для него было странным, что кто-то, помимо Джессики (его наставницы и доверенного лица), смог заставить его потерять дар речи, не говоря уже о том, что теперь он улыбался, как двенадцатилетний пацан, у которого не было никакого опыта в общении с девушками. ― Почему ты здесь одна? ― спросил он, наконец, после длинной паузы. ― Важно не это, а то, почему ты здесь? ― парировала Донна, вставая со своего места и выходя из прохода, и остановилась на несколько ступеней выше, находясь прямо напротив Харви. ― И ты всё ещё не назвал мне своё имя. ― Я ― Харви, ― сказал он, подражая ей. ― И у меня было немного свободного времени, так что я решил заскочить сюда и оказать небольшую моральную поддержку. Донна покачала головой: ― Мы познакомились только вчера, Харви. ― Верно, ― Харви поднялся на одну ступеньку выше, по-прежнему удерживая взгляд на огненно-рыжих волосах девушки, ― но это не значит, что я не могу прийти, чтобы оказать поддержку подруге, Донна. Я имею в виду, что мы уже на той стадии, когда знаем имена друг друга... ― О, так мы теперь друзья?! ― сказала она, посмеиваясь, как понял Харви, несколько озадаченно. ― Я просто удивлена, что студент с юридического факультета интересуется чем-то таким. Я думала, что всё, что вас интересует, ― это книги и судебные дела. ― А я и не интересовался, ― ровным тоном произнёс Харви, ― пока не увидел тебя на сцене. ― Он не был уверен, появился ли слабый румянец на её щеках или во всём виноваты были освещение и её рыжие волосы, отсвечивающие на её лице, но, как бы то ни было, Харви продолжил: ― Ты блистала вчера. ― Ты говоришь это, чтобы залезть ко мне в трусы, но уверяю, тебе придётся хорошенько постараться, чтобы добиться этого. ― Ответ Донны откровенно удивил Харви, и он быстро замотал головой: ― Нет, я говорю то, что думаю, ― он сделал паузу, прежде чем добавить: ― Это был всего лишь комплимент. ― Между ними наступила внезапная тишина, в течение которой Харви почувствовал, что Донна пыталась понять, насколько его слова были искренними. Харви засунул руки в карманы и поднялся на ступеньку, где стояла всё ещё молчащая рыжеволосая. ― Ну, в таком случае, ещё увидимся. Харви хотел, чтобы она сказала хоть что-нибудь, но, видя, что Донна до сих пор молчала, он покинул зрительный зал, чувствуя, что на сердце у него потяжелело.

***

После этого он больше не возвращался на факультет Донны. Прошло два дня с момента, когда Харви встретился со студенткой театрального факультета, и каждый раз, когда он позволял себе вспоминать о рыжеволосой, у него появлялось желание громко застонать от того, что он не мог повернуть время вспять и быть аккуратнее на поворотах. Сейчас же Харви был почти уверен, что отпугнул от себя эту девушку и что уже не сможет наладить с ней хоть какие-нибудь дружественные отношения. Именно поэтому, когда Харви вышел после занятий из здания своего факультета, он резко остановился, прикидывая, казалось ли ему или рыжеволосая действительно стояла около выхода. Когда их взгляды пересеклись, Харви снова забыл, как дышать. ― Итак, и это твой второй дом?.. ― Донна первой нарушила тишину между ними. На её лице была лёгкая, даже слегка осторожная улыбка, когда она продолжила: ― Здесь так же красиво, как и в первом, полагаю. Меньшего я и не ожидала. ― Что ты здесь делаешь? ― выпалил Харви, прежде чем смог остановиться. И почти сразу же он скривился, мысленно хлопая себя по лбу. Он хотел сказать «Донна! Какой приятный сюрприз, как ты?», а не... ― Что, значит, ты можешь посещать мой факультет, а я твой ― нет? ― перебила Донна, пожав плечами, улыбка на её лице слегка дрогнула. Харви уже несколько раз пожелал выкопать яму и похоронить себя в ней. Он, конечно, не мог этого сделать, поэтому просто усмехнулся: ― Нет, разумеется, можешь! Просто я застигнут врасплох. Эм-м... Во всех игровых судах, в которых он принимал участие, Харви никогда не проигрывал. Он всегда поворачивал исход судебного процесса в свою пользу даже в самых сложных ситуациях, используя только слова и повергая каждого в шок, но сегодня он стоял косноязычным изваянием перед студенткой театрального факультета и ничего толком не мог сказать. ― Расслабься, я просто шучу, ― сказала Донна со смехом. ― Остальные члены труппы продают билеты на наше выступление на вашем факультете. Так что... ― О, так ты тут не для того, чтобы увидеть меня? ― сказал он дразнящим тоном, отмечая, как краснеют кончики её ушей при этом заявлении. Радуясь этому в глубине души, Харви как можно беспечнее пожал плечами: ― Ты здесь, потому что пытаешься заставить меня купить билеты на постановку, в которой участвуешь. ― Можешь и не покупать, если не хочешь, ― ответила она столь же беспечно, как и он. ― Я просто подумала: «Эй, а почему бы мне не пригласить великого Харви Спектера на наше выступление и вместе с тем заманить пятьдесят его фанаток». Харви улыбнулся ещё шире: ― Ты знаешь мою фамилию, ― проконстатировал он факт и стал наблюдать, как Донна чуть не поперхнулась воздухом, осознав, что невольно раскрыла ему свою тайну. ― Конечно же знаю! Я ведь Донна, ― сказала она решительно. ― Я знаю всё. ― Ну, если ты так говоришь... ― у Харви уже сводило скулы от улыбки, но всё же его губы не дрогнули. ― Слушай, я был бы рад, если бы ты... ― Ты приглашаешь меня на ужин? ― прервала его рыжеволосая, сделав удивлённое выражение лица, однако озорной блеск в её глазах говорил об ином. ― Ну, я пытался, ― сказал он, игнорируя внезапно участившиеся биение сердца в груди. «Проклятье, почему ты так себя ведёшь, Спектер? Возьми себя в руки!» ― Так... ужин сегодня вечером, можно было бы... ― «Пожалуйся, просто скажи «да»...» ― Она не ответила, только легко улыбнулась перед тем, как развернуться, тряхнув волосами, и уйти. ― Это «да» или «нет»? ― крикнул ей вслед Харви, слегка позабавленный тем, что рыжеволосая ушла, ничего не сказав. Донна сделала полуоборот и, усмехнувшись, пожала плечами: ― Скинь смс-кой место встречи! ― ответила она, прежде чем завернуть за угол. ― Что? Как? У меня нет твоего... ― запаниковал он, внезапно осознавая, что стал на уровень выше в игре, где призом было сердце рыжеволосой. «Подождите, что я только что сказал? Я хочу завоевать её сердце?..» ― Вот дерьмо, Харви Спектер!.. Ты говорил с Донной Полсен? Только услышав этот голос, Харви застонал: ― Луис, я не хочу, чтобы ты... Погоди, ты сказал Донна Полсен? ― внезапно усмехнулся он вновь. ― Так это её фамилия, да? ― Луис бросился к нему, раскрыв глаза так широко, что Харви приподнял бровь. ― Что не так? ― Донна Полсен, ― сказал он лишь, указывая в сторону, где исчезла рыжеволосая. ― Откуда ты её знаешь? Внезапно в его животе стало нарастать какое-то неприятное чувство, что-то сродни ревности, и Харви невольно нахмурил брови от слов своего сокурсника. ― Я не должен тебе ничего объяснять, Луис. Ты-то её откуда знаешь? ― А я не должен ничего объяснять тебе, Харви, ― вторил ему Луис, закатывая глаза. ― Разве ты не знаешь точно, кто это? Донна Полсен!.. Она же сыграла Оливию в пьесе «Двенадцатая ночь», Джульетту в «Ромео и Джульетте» и даже дублёршу из... Стой, да зачем я говорю тебе это? Только не говори, что ты не знаешь... Очарованный тем, что Луис знает столько всего о театре и пьесах, Харви просто покачал головой: ― Не знаю, ― любезно сказал он только для того, чтобы Луис продолжал говорить о рыжеволосой, о которой, кажется, он не мог перестать думать. ― Господи Боже мой! Что ты вообще тогда знаешь? ― Луис разочарованно вскинул руки вверх. ― Почему она была здесь? Что она тебе сказала? Харви, определённо, не хотел что-либо рассказывать Луису, поэтому вместо этого он просто пожал плечами и сказал: ― Она пришла, чтобы продать билеты на постановку, устраиваемую её факультетом. ― Она приходила, чтобы продать билеты на её последнее выступление, и ты говоришь мне это только сейчас? ― прежде чем Харви смог понять, что только что произошло, Луис побежал вниз по ступенькам. Харви же, качая головой, уже собрался идти в другом направлении, как вдруг в его голове что-то щёлкнуло. ― Луис, ты, случаем, не знаешь?.. ― крикнул он, бросаясь следом за Луисом, но теряя его из виду.

***

Было восемь часов вечера; Харви не мог перестать улыбаться. На его памяти ещё не было столь вкусного ужина, и он совершенно точно уверен, что настроение у него поднялось не из-за еды, а из-за рыжеволосой, сидящей напротив него. ― Ты не спросила, как я достал твой номер, ― сказал он, медленно нарезая кусок мяса, чтобы нарушить тишину, висящую между ними. Харви был очень осторожен и вежлив, зная, что девушка перед ним наблюдает за каждым его движением. Донна отпила немного вина, делая короткую паузу. ― Луис Литт, ― ответила она, наконец, и лицо Харви расчертила благоговейная ухмылка. ― Верно, я и забыл, что ты знаешь всё. Но в любом случае спасибо, что пришла сегодня вечером. Донна просто улыбнулась, возвращаясь к своему блюду. Честно говоря, она не каждый день соглашалась пойти на ужин с человеком, которого едва знала, но, видимо, сегодняшний день стал одним из немногих исключений. И до сих пор, к её величайшему облегчению, вечер проходил довольно приятно. После ужина Харви провожал Донну, всё время переговариваясь с ней во время пути. Так, за пятнадцать минут Харви узнал, что её мечта ― стать успешной актрисой, что она учится в театральной школе уже третий год, что дружит с Луисом довольно долгое время (на этом моменте он едва видимо скривился), хотя и ни разу не принимала его странных приглашений принять вместе грязевую ванну. Ещё Харви выяснил, что она живёт одна, хочет завести кошку и назвать её Джинджер, а также то, что рыжий ― её натуральный цвет. Но самое главное, что узнал Харви, ― это то, что она ни с кем сейчас не встречалась. И это само по себе являлось самой ценной для него информацией. ― Всё, хватит обо мне. Мне, конечно, льстит, что тебе нравится говорить обо мне, но теперь твоя очередь рассказывать о себе, ― сказала Донна. ― Что из себя представляет жизнь Харви Спектера? Какие секреты ты хранишь? О, могу я удостовериться в том, что ты доведёшь меня до дома в целости и сохранности?! Харви засмеялся, отмечая в вопросе скрытый подтекст: ― Разве ты не слышала поговорку, что юристам никогда нельзя верить? ― Слышала, ― ответила Донна, ― но ты себе слишком льстишь. Сейчас ты только студент юридического факультета. ― Что? Ты считаешь, что я не стану им в будущем? Донна улыбнулась: ― Мне так кажется, в конечном итоге ты мог бы работать в почтовом отделении. ― Вздор, ты слишком низкого обо мне мнения, ― посмеиваясь, сказал Харви. Определённо, эта девушка ― нечто. Все его прошлые пассии в угоду ему говорили, что его шансы стать в будущем адвокатом велики, вот только эта девушка так явно не считала. Она засмеялась, и Харви подумал, что это самый красивый звук, который он когда-либо слышал. Они погрузились в тишину, когда зашли за угол, и Донна отвернулась от него. Она что-то тихо напевала себе под нос и смотрела куда угодно, но только не в его сторону. Даже Харви не знал, что сказать, как бы парадоксально это ни было, учитывая то, что у него, кажется, всегда имелось, что сказать. Харви бросил украдкой пару взглядов в сторону, стараясь сделать это как можно тактичнее, хотя и был уверен, что она и так всё понимала. Было в рыжеволосой что-то неочевидное; что-то, что заставляло его чувствовать себя взволнованным, и Харви не совсем понимал, как реагировать на это странное ощущение в желудке. Донна остановилась первой, встав под фонарём, и, когда Харви развернулся, чтобы посмотреть на неё, у него перехватило дыхание от того, насколько красивой она показалась ему в этот момент. Он изо всех сил старался не пялиться на неё в открытую. Она указала рукой на дверь квартиры рядом: ― Мы на месте, ― тихо сказала она, и Харви почувствовал разочарование от того, что их свидание подошло к концу. ― До того, как я уйду, я хотела бы извиниться, ― сказала Донна с застенчивой улыбкой на лице, а потом пояснила: ― На этот раз за неправильное понимание твоих намерений. Харви потребовалось несколько секунд, чтобы понять, за что она извинялась. Какое-то время он находился в замешательстве, не в силах вспомнить, что она имела в виду, ровно до тех пор, пока у него не щёлкнуло в голове осознание, что Донна говорила об их второй встрече в зрительном зале, где она обвинила его в желании «залезть к ней в трусы». ― Донна, ― Харви подошёл ближе, и голос его стал тихим-тихим; он заговорил приглушённым шёпотом: ― Ты не должна ни за что извиняться. ― Это был комплимент. И я должна была принять это именно как комплимент, ― сказала она, слегка пожав плечами. ― Просто... ― Ты была осторожна. Я бы не стал винить тебя за это, ― Харви легко ушёл от темы, не желая, чтобы она чувствовала себя вынужденной сказать «прости». ― И для справки: я до сих пор убеждён в том, что ты станешь блестящей актрисой. Ты была звездой выступления, а это была только репетиция. Донна снова улыбнулась, и Харви был уверен, что его сердце сделало кульбит. Он нервно сглотнул, слегка прокашлялся, так, чтобы она не распознала, что он нервничает по причинам, которые, кажется, не мог понять даже он сам. ― Спасибо, Харви. Это действительно большая похвала, особенно от человека, который не является поклонником театра. ― Ну, считай меня поклонником Донны, ― Харви хотел уже скривиться о того, что только что вылетело из его рта, но Донна вдруг радушно рассмеялась, и он не смог не засмеяться вместе с ней. ― Прости, я понятия не имею, почему продолжаю говорить эти странные глупости. ― Ой, да ладно, это не странно, ― быстро затараторила Донна, чтобы опровергнуть его последние слова. ― К тому же, это приятно ― знать, что у тебя есть фанаты. ― Тебе, что, Луиса Литта не хватает? ― спросил Харви, дразня её, и Донна наигранно закатила глаза. После этого их опять накрыло неуютное молчание, и Харви стал переступать с ноги на ногу. Ему не хотелось оставлять её, потому что у него было ощущение, что она чувствовала то же самое, что и он. ― Харви, ― позвала Донна, выдержав некоторую паузу, ― не хочешь зайти? ― Это приглашение стало для Харви полной неожиданностью, поэтому он и не знал, что сказать. ― Я имею в виду... Мы могли бы выпить кофе... или чая ― в зависимости от того, чего бы ты хотел, ― Донна попыталась сказать это как можно беспечнее, но Харви почувствовал, что она взволнована в равной степени, что и он сам. Она не закончила предложение, но они оба знали, что скрывалось за этим приглашением. ― Слушай, Донна, ― начал Харви, встречаясь с ней глазами. В этот раз никто из них не отвернулся. ― Ты должна знать, что ты мне понравилась. Очень даже, если уж об этом зашла речь... Уголки губ Донны потянулись вверх, хотя она старалась не улыбаться: ― Но?.. Харви не верил, что собирался сказать нечто подобное, но заставил себя продолжить: ― Но перед тем как... что-нибудь случится, в первую очередь, я хочу узнать тебя получше. ― Наверное, а точнее, скорее всего, Донна легко засмеялась бы в ответ на это заявление, но она помалкивала, что побудило Харви продолжить: ― Я хочу ходить с тобой на свидания, а также в кино. Хочу приглашать тебя на перекус или чашку кофе. Я хочу знать, что тебе нравится, а что ― нет. Я действительно хочу узнать тебя лучше, Донна Полсен. Донна смотрела вниз, стараясь изо всех сил скрыть улыбку, появившуюся на её лице. ― А как же быть с поговоркой, которую я слышала? Что-то о том, что юристы всегда лгут... ― Ну, как ты сказала ранее, я сейчас всего лишь студент юридического факультета, ― усмехнулся Харви, а затем смягчил тон: ― Но могу тебя заверить, что говорю чистую правду. Прошло пару секунд, перед тем как Донна подняла голову, чтобы посмотреть на Харви. Она изучала выражение его лица: как он смотрел на неё, в какой позе стоял и как просто ждал её ответа. Если и была вещь, которой Донна могла бы гордиться, то это была её способность читать людей: понимать, о чём они думают, действительно ли имеют в виду то, что говорят, или являются ли они всего лишь пустышками или чем-то большим. Именно эта её способность и была одной из причин, почему она была вынуждена встретиться с Харви ещё раз после того, как обвинила его, чтобы извиниться за произошедшее между ними недоразумение. Сегодня Донна смотрела на Харви и видела в нём лишь верного своим словам джентльмена. ― Что ж... Я так понимаю, ты не зайдёшь? ― спросила она, в конце концов. Голос у неё был сдержанным и тихим, хотя на лице сияла призрачная улыбка. В Харви было много всего: и ум, и остроумие, и нетерпеливость, и даже, в определённой степени, качества, присущие Казанове. У него было много свиданий с другими девушками, много проведённых с ними ночей даже, но никто из них не вызвал у него таких же чувств, какие вызывала стоящая перед ним девушка. Ещё неделю назад Харви не верил в любовь. Не верил в то, что был даже близок к тому, чтобы влюбиться. Он не верил, что всё происходит в силу каких-то причин, а также не верил, что судьба порой действительно существует. Но после сегодняшнего вечера Харви подумывал о том, что ему, возможно, придётся изменить свою точку зрения и мнение относительно этой его веры. Потому что когда он смотрел на девушку перед ним, он не видел подружку на одну ночь, с которой у них была бы короткая любовная интрижка. Смотря на неё, он видел кого-то, кого он действительно смог бы искренне полюбить; кого-то, с кем бы он смог прожить всю оставшуюся жизнь. Да, он по-прежнему не видел любовь (да и как он смог бы увидеть, ведь любовь носит, в первую очередь, субъективный характер?), но чувствовал её. Он чувствовал, как порхали бабочки в его животе, когда он просто смотрел на неё. И Харви попросту не знал, что это ещё могло быть, если это не любовь. ― Нет, ― ответил Харви, ― не сегодня.

***

― Ты встречаешься с Донной Полсен? Харви ждал, что Луис задаст ему этот вопрос, но даже так он почувствовал небывалое раздражение, когда вопрос был озвучен вслух. ― С чего ты решил, что я должен отвечать на этот вопрос, Луис? ― быстро переспросил он, совершенно не колеблясь. Луис закатил глаза; ногами он твёрдо стоял на одном месте, не собираясь никуда уходить, а руки скрестил на груди: ― Послушай, Харви, может быть, у тебя и впечатляющая репутация, но это только за пределами факультета, я же знаю тебя и считаю, что Донна заслуживает кого-то лучшего, чем ты. Харви впился в маленького, но явно бесстрашного человека перед ним взглядом: ― У тебя нет права голоса в этом, Луис. И для справки: ты ничего не знаешь обо мне, так что... Почему бы тебе не вернуться на своё место и перестать раздражать меня, чёрт возьми? ― Ты забыл, что получил номер её телефона благодаря мне? Я считаю своим долгом сообщить ей, если ты собираешься разбить ей сердце... ― Луис, ― вздохнул Харви, поднимая руку, чтобы остановить поток его речи. ― Во-первых, это был взаимообмен. Ты отдал мне её номер в обмен на мои наработки по игровому суду. ― Именно! Почему бы тебе не проиграть мне этот суд во имя неё?.. ― И, во-вторых, я не собираюсь разбивать ей сердце. Можешь взять с меня слово, ― Харви поморщился; никогда в жизни он не обещал таких вещей, особенно своему заклятому врагу. ― И ещё... Кто сказал, что я пожертвовал победой в инсценировке судебного процесса? Я тебя умоляю, Луис, я отдал тебе свои главные наработки, но это не значит, что ты выиграешь. Ну что, теперь ты можешь идти? Всё, просто иди. ― Луис смотрел на него, слегка приоткрыв рот. Он молчал в течение нескольких секунд, отчего Харви стало очень неуютно. Он попытался сосредоточиться на мыслях о своих записях, но всё время отвлекался на присутствие Луиса. Прошло ещё несколько долгих секунд, прежде он посмотрел на него снова, сложив руки и тяжело вздохнув, чувствуя себя побеждённым: ― Да, Луис? Он почти сожалел, что спросил, так как Луис бросил на него взгляд, будто теперь он всё знает. Но прежде, чем Харви смог хоть что-то сказать, Луис вскинул руку вверх: ― Я, конечно, совершенно точно убеждён в том, что мои уши обманывают меня, но ты только что сказал, что не собираешься разбивать девушке сердце? ― Харви моргнул несколько раз, пытаясь осознать вопрос Луиса, пока тот не пощёлкал пальцами у него перед глазами: ― Харви, ответь мне! ― Да, ― в конце концов, ответил он, хотя таким же неуверенным голосом, каким спрашивал его Луис. ― Я сказал именно это. ― Луис опять замолчал и лишь продолжал тупо пялиться на него. Харви мысленно застонал. ― Ну что? Неужели я не могу любить, ведь у меня тоже есть чувства!.. Глаза Луиса расширись во второй раз, и Харви поймал себя на том, что стоит в полной растерянности. Он, что, только что сказал слова, начинающиеся с букв «Л» и «Ч», в одном предложении? ― Кто ты и что ты сделал с Харви Спектером? ― Луис укоризненно потыкал в него пальцем. ― Ты не тот Харви, которого я знаю. ― Луис, могу заверить тебя, что я тот Харви, которого ты знаешь. И ненавидишь, ― легко напомнил он Луису, потому что не хотел, чтобы он подумал, будто бы они теперь хорошие друзья, если говорят о внезапном изменении его личности. ― Харви, которого я знаю, никогда ни о ком не заботится, не говоря уже о том, чтобы любить, ― парировал Луис, но потом смягчил тон: ― Главные пункты твоей стратегии, потом номер телефона... Что случилось, чёрт возьми? Харви не знал, что сказать. Он попытался взглянуть на свои записи вновь, надеясь, что Луису надоест вынюхивать подробности и он вернётся на своё место, но даже тогда его мозг отказывался воспринимать написанные на листе бумаги строки. На этой неделе Харви побывал на эмоциональных горках, поэтому он ещё не был готов признать, что влюбился в... «О Боже...» ― Донна случилась, ― это всё, что мог ответить Харви. Он не смотрел на Луиса, слишком хорошо зная, что глаза последнего, вероятно, распахнуты так широко, что могут вылететь из орбит. И он на самом деле не хотел делиться этим с Луисом, поэтому Харви встал, запихивая свои записи в портфель и покидая своё место. ― Харви, подожди. ― Он сделал несколько шагов от стола, когда Луис окликнул его. Вздохнув, Харви повернулся лицом к человеку, которого презирал так сильно, что даже не был уверен, почему всё ещё слушал его. ― Тебе она действительно... нравится? Харви встретился глазами с глазами Луиса. Что-то подсказывало ему, что Луис спросил это не из назойливости, а из-за какого-то благоговения и некой обеспокоенности. Для того, кто не был полностью уверен, Харви слишком твёрдо решил для себя, что это должно быть только между ним и Донной. Поэтому он пожал плечами и сказал как можно беспечнее: ― Луис, если бы она мне не нравилась, стал бы я рассказывать тебе свою дискуссионную стратегию?

***

После их разговора с Луисом в тот день Харви решил пропустить лекцию. В конце концов, он обнаружил себя около входа в зрительный зал театрального факультета и сделал глубокий вдох, перед тем как войти. Он остановился наверху лестницы, увидев на сцене нескольких студентов, повторяющих свои слова. Потом Харви просканировал зал в поисках рыжеволосой и, наконец, нашёл её сидящей в первом ряду с той, что значилась деканом факультета. Харви нашёл себе дальнее место, не желая побеспокоить кого-нибудь или что-нибудь. К несчастью для него, он пришёл в неподходящее для этого время, так как режиссёр объявил перерыв, и все актёры стали расходиться. Харви рефлекторно откинулся на спинку стула, съезжая немного вниз, и сделал вид, что очень занят чтением книги, находящейся у него в руках. ― Харви? Несколько студентов прошли мимо его ряда, когда он услышал, как его позвали по имени. Харви не нужно было смотреть на того, кто позвал его, чтобы понять, кому принадлежит этот голос. Слегка смутившись, Харви робко улыбнулся, медленно вставая: ― Донна. Донна послала ему взгляд, говорящий, что она удивлена видеть его здесь, но в то же время она боролась с улыбкой, возникшей на её лице, и Харви сделал из этого вывод, что удивление её носило хороший характер, а не тот, который говорил бы, что она раздражена его присутствием. ― Если бы я не знала, что ты студент с юридического факультета, то перепутала бы тебя со студентом театрального, учитывая то, как часто вижу тебя тут. ― Три раза. Всего три, ― мягко поправил её Харви, и Донна засмеялась. ― Думаю, три ― счастливое число. ― У меня сегодня не было занятий, так что я решил зайти. Просто чтобы... узнать, как у тебя дела, ― сказал Харви, пряча ложь за наигранным кашлем, но Донна лишь отрицательно покачала головой: ― Думаю, просто сегодня занятия не стоили твоего внимания, так ведь? ― Когда Харви не ответил, она, пожав плечами, продолжила: ― Так и думала. ― Не хочешь сходить со мной пообедать? ― спросил Харви, успешно меняя тему разговора. ― Я знаю прекрасное местечко на конце улицы...

***

Когда дата выступления Донны стала приближаться, Харви задумался о том, что он ещё не купил билет. Раньше его это не заботило, так как он знал, что его не интересуют разного рода постановки, и считал это занятие пустой тратой времени. Однако после того, как он стал часами проводить время с рыжеволосой, Харви понял, что падал всё ниже и ниже в яму, которую вырыл себе сам, и поэтому обратного пути у него не было. Первым человеком, пришедшим ему на ум, Харви было стыдно признавать, был Луис. Зная, что Луис был страстным поклонником пьес (и, возможно, самой Донны), он был уверен, что Луис мог ему помочь, хотя в глубине души Харви презирал саму мысль обратиться за помощью к Луису. Но после того, как он проглотил собственную гордость и убедился в том, что слегка пьян, (он точно не попросил бы помощи у Луиса Литта в трезвом уме), Харви выпалил ему по телефону, что ему нужен билет на выступление Донны, и спросил, есть ли у него, Луиса, лишний. Ничего не сказав, Луис повесил трубку, как только услышал эти слова. Харви же начал ругаться в трубку, что придушит его при первой же встрече на лекции. На следующее утро Луис ждал его у входных дверей лекционного зала. Харви мысленно застонал, встречаясь с ним взглядом, и сразу же маленький человек (в буквальном смысле этого слова) подскочил к нему: ― Ты был пьян в стельку, когда звонил вчера, ― сказал он нараспев, и Харви даже не мог предположить, почему Луис ухмылялся от уха до уха. ― Луис, либо ты... ― Заткнись, Спектер, ― прервал его Луис, засовывая руку в карман и вытаскивая оттуда билет на постановку. Он помахал им перед Харви с небывалым ликованием, и в ответ Харви бросил на него хмурый взгляд. ― У меня действительно есть запасной билет на выступление Донны... ― Но?.. ― Ты думаешь, я так легко тебе его отдам? ― к большому неудовольствию Харви, злобно захихикал Луис. ― Есть условие, кроме выплаты стоимости билета, при котором ты его получишь. Хочешь послушать? Харви застонал, что являлось знаком, что, к своему ужасу, он согласен услышать свой приговор. Боже, он столько сделал для рыжеволосой, а она даже не знала об этом!.. ― Ты не станешь использовать свои первые два аргумента на игровом суде, ― сказал Луис тоном, констатирующим факт. Харви же сразу закачал головой: ― Но это невозможно, эти аргументы являются главными и... ― Меня это не волнует, Харви. Ты не будешь их использовать, если хочешь получить билет на последнее выступление. Стоит ли говорить, что все билеты были раскуплены заранее и ты не найдёшь никого, кто смог бы их продать тебе?.. Через несколько секунд Луис развернулся, чтобы уйти. Он сделал пару шагов, перед тем как Харви нерешительно окликнул его: ― Ладно. Я принимаю условия сделки. Последующая реакция Луиса была бурной: он подскочил к лицу Харви так быстро, что чуть не потерял равновесие, на долю секунды он замер в неверии, а потом расплылся в широкой улыбке: ― Ничего себе, да ты полностью влип, Спектер. ― Билет, ― прочеканил Харви, протягивая руку к Луису. Тот, всё ещё ухмыляясь и понимая, что Харви не в настроении слушать его издёвки, развернулся и пошёл прочь, но... ― И о, Харви! Хочу, чтобы ты знал, я покупал два билета сразу, а это значит, что во время представления мы будем сидеть рядом. Харви истошно застонал.

***

Как выяснилось позже, выступление ничуть не разочаровало его, и на поклоне Харви совсем не жалел о том, что ему весь вечер пришлось слушать безостановочную болтовню Луиса. Он даже нашёл забавным то, что Луис сморкался в платочек, скрывая опухшие и покрасневшие глаза: ― Ты такой ребёнок, ― поддразнил его Харви, получив в ответ тычок в плечо. Но Харви должен был признать, что конец действительно был трогательным. В его груди нарастало какое-то определённое чувство непреодолимой гордости, когда он громко аплодировал; актёрская игра Донны была звёздной и абсолютно блестящей, и не было в мире ни одной юридической книги, которая вызвала бы у Харви такие же чувства, какие он испытывал в тот момент. ― Это было прекрасно, ― сказал Харви, ожидая, когда Донна выйдет из круга своих друзей и поклонников, и вручая ей букет цветов, который держал в руках. — Это тебе. Ты была восхитительна. Донна покраснела, любезно принимая цветы с лёгкой улыбкой: — Харви, ты не должен был... — Ты заслужила их. Знаешь, Луис до сих пор плачет, — произнёс Харви со смешком, двигаясь с Донной в сторону сцены. — Ну, что я могу сказать, — усмехнулась она, пожав плечами, — разве что я хороша в этом. ― Надеюсь, когда ты станешь знаменитой, ты не забудешь обо мне. Не забудешь же? ― пошутил Харви, и Донна покачала головой: ― То же самое могу сказать и о тебе, будущий перспективный адвокат. Он засмеялся: ― В таком случае перспективным адвокатом станет Луис, а не я. Донна вопросительно приподняла бровь: ― Что ты имеешь в виду? ― Мы выступаем друг против друга на игровом суде. При выигрыше можно было бы получить должность, но... не тут-то было. Впрочем, это не так уж и важно. ― Харви, мне это не кажется неважным. Что случилось? Он сжал губы, не желая признаваться, что совершил обмен с Луисом для того, чтобы получить номер её телефона и билет на её выступление: ― Ничего, правда. ― Харви. Не лги, ― Донна метнула в него строгий взгляд, и Харви не смог ничего сказать. ― Ты пообещал ему проиграть суд в обмен на билет? Я же не слепая, я видела, что вы сидели рядом, и ты бы быстрее в ад спустился, чем согласился бы сидеть с Луисом без веской на то причины. ― Нет! Я не давал такого обещания. Хотя... это одно и то же, ― признал, наконец, Харви, глядя в сторону. Он слышал, как Донна вздохнула рядом. ― Харви, которого я знаю, не отступился бы от проблемы так легко. Независимо от препятствий, с которыми ты столкнулся, я уверена, ты в состоянии найти выход из ситуации. Харви нашёл забавным то, что Донна говорила о нём так, как если бы она знала его в течение долгих лет, когда на самом деле они были знакомы лишь месяц. Однако её слова и вправду были пугающе точными. Вновь обретённая решимость закипела внутри него. Донна была права: Харви никогда не сдавался так легко ещё перед самым началом битвы. И даже если он не мог использовать первые два аргумента в пользу своего иска, это не значило, что он проиграет. Конечно, теперь эта задачка стала в разы сложнее, и стало труднее оспорить чужую точку зрения, но так же даже интереснее, разве нет? ― Спасибо, Донна. Я нуждался в этом, ― в конце концов, сказал Харви, оскалившись. ― Вот только... Думаю, мне сейчас стоит с головой зарыться в книги в библиотеке. Донна улыбнулась: ― Что ж, тогда увидимся позже.

***

В ночь после судебного процесса Харви позвал Донну на ужин. Для Донны это не было сюрпризом, так как она ожидала, что он сделает это. Сюрпризом, однако, было то, что после подачи закусок Харви пригласил её на танцпол. На фоне играла медленная музыка, и Харви, не дожидаясь её ответа, поднял её на ноги. ― Давай танцевать, ― весело объявил он. ― Не знала, что ты умеешь танцевать, ― сказала она, но пошла следом за ним. ― Джентльмен должен уметь, ― ответил Харви, ведя её к танцполу. Он улыбнулся, поворачиваясь к ней: ― Плюс ко всему, это песня моего отца. Донна знала, что отец Харви музыкант, но она никогда не слышала ни одной из его песен. Сегодня был первый раз, и она покраснела от мысли, что Харви захотел потанцевать с ней под песню своего отца. Они молча покачивались под мягкие ритмы музыки; Харви держал её за талию, а Донна обвила руками его шею. ― Харви, ― начала Донна спустя какое-то время, нарушая тишину между ними, ― ты не рассказал мне, как прошёл суд. ― Судьи были впечатлены моими аргументами, ― медленно ответил Харви, ― но я не выиграл. ― Он заметил, как погрустнело её лицо, а потому не преминул надеть тёплую улыбку: ― Всё хорошо, правда. Меня похвалили, так что всё хорошо. ― Я слышала, что ты никогда не проигрывал игровой суд, во всяком случае, не против Луиса, ― сказала Донна, стесняясь, но продолжила, когда Харви остался молчать, ожидая, когда она закончит предложение: ― Так что... Ты действительно не беспокоишься об этом? Харви был удивлён, что смог легко ухмыльнуться. Как правило, он бы расстроился, если бы проиграл, но, так или иначе, сегодня он просто-напросто не заботился о выигрыше или проигрыше. ― Нет, Донна. По крайней мере, я рад, что смог поучаствовать в хорошем сражении. Я вообще был готов проиграть всё, пока ты не привела меня в чувство. Да и Луис сделал всё, чтобы выиграть. Думаю, адвокаты должны быть именно такими. ― Мы вернулись к тому, что адвокатам нельзя верить, да? ― усмехнулась Донна. ― Скорее всего, к тому, что юристы должны делать всё, чтобы победить, ― ухмыльнулся Харви, мягко притягивая её к себе. ― Но это примерно то же самое. Между ними повисла тишина, когда музыка остановилась и они перестали танцевать. И Донна наконец-то поняла, в какой опасной близости они находились, но она не смогла оторвать взгляд от Харви. Она вдруг позабыла о том, что они стояли на середине танцпола и что на них смотрело много пар глаз. ― Харви? ― Да? ― Даже если ты говоришь, что юристам нельзя верить, ― тихо произнесла она, ― я думаю, что ты достоин того, чтобы рискнуть... И в этот момент Донна наклонилась вперёд, заполняя пустоту между ними. Поцелуй начался медленно: их губы слегка коснулись друг друга, а потом Харви углубил поцелуй, требовательно нажав рукой ей на спину и притягивая её ближе. Их глаза были закрыты. Харви чувствовал цветочные нотки её шампуня, вкушал сладость её губ. Он чувствовал, как колотилось в груди его сердце, как порхали бабочки в животе, когда он самозабвеннее целовал её. И именно тогда их поцелуй стал агрессивнее, голоднее; он говорил о том, что они желали большего. Они ударились носами несколько раз, и Донна засмеялась ему в губы. Харви улыбнулся, бросив мимолётный взгляд ей в глаза, прежде чем вновь пленить её губы поцелуем. Также он почувствовал, что их сердца бились в унисон. Харви откладывал мысли о том, чтобы поцеловать Донну или даже просто прикоснуться к ней, целый месяц, но сейчас, когда это, наконец, произошло, он ни разу не жалел об этом решении. Страсть к ней нарастала в нём целый месяц, и поэтому теперь, когда Донна была в его руках, Харви чувствовал, что нет на свете места лучше, чем здесь и сейчас. Наверное, это и называлось домом.

***

Спустя несколько лет Харви начал жалеть, что решил стать адвокатом. Особенно тогда, когда застрял на благотворительном ужине третью ночь подряд, а Джессика заранее пообещала лишить его зарплаты, если он решит уйти раньше положенного времени. Единственное его утешение стояло рядом с ним, и она была совершенно великолепна в чёрном платье, которое надела на ужин. В то самое мгновение, когда они вошли в зал, Донну окружило несколько человек, которые являлись её поклонниками. Харви бросил на них учтивый взгляд, прежде чем вежливо потянуть её за собой, прося гостей дать Донне немного свободного места, чтобы дышать. ― Не ври себе, Харви, ― сказала Донна как гром среди ясного неба после того, как Харви потянул её прочь. Её собеседник посмотрел на неё несколько удивлённо: ― Не врать о чём? ― Быть юристом ― это всё, что ты когда-либо хотел, ― просто ответила она, как будто и раньше могла читать его мысли. Она сделала глоток вина из своего бокала, и Харви усмехнулся: ― Ты опасна. ― А ты слишком предсказуем. ― Я люблю тебя. ― Я знаю, ― подмигнула ему Донна, поставила бокал на барную стойку и вгляделась в толпу людей в зале. ― Хм-м... Джессика опять разговаривает с этим Джеффом Малоуном. Интересно, где Луис? ― Харви намеренно заградил ей вид, и теперь она смотрела только на него. ― Что? ― Ты не можешь вот так вот оставить этот разговор, ― почти дразня, сказал он в непринуждённой манере. ― Особенно не после того, что я только что тебе сказал. ― Ладно. Отсюда следует вопрос: где Луис? ― наигранно прищурилась Донна, и Харви знал, что делала она это нарочно. ― Мне не нравится, что в наших разговорах как-то случайно возникает Луис, ― простонал он. ― Он хороший парень, Харви, ― Донна пожала плечами. ― Да, и сейчас ты должна вспомнить, что нельзя доверять юристам. Донна, позабавленная его репликой, потянула уголки губ вверх: ― Харви, ты забыл, что ты тоже юрист? ― Ну, я другой, ― парировал он, прибавляя: ― Я другой с тобой. Она игриво пожала плечами, и улыбка украсила её губы, когда Харви притянул её ближе. Донна про себя удивилась тому, что он не отвёл своих глаз от её, когда наклонился, чтобы поцеловать. ― Так или иначе, я рискну, ― сказала она, в конце концов, улыбаясь ему в губы. ― Хорошо, ― ответил он, когда они отдалились. Его правая рука лежала на её затылке, а левая крепко обнимала за талию. ― Ты снова делаешь это, ― прошептала Донна, и Харви в замешательстве приподнял бровь: ― Делаю что? ― Смотришь на меня этим взглядом, ― рыжеволосая редко краснела, но когда делала это, то всегда застенчиво смотрела в сторону. Она ждала, что он спросит, каким взглядом, но Харви молчал, и Донна знала, что Харви понял, что она имела в виду. Тот самый взгляд, которым он одаривал её всё это время, ― неизменный ― даже после стольких лет. ― Тем, который говорит, что я самый удачливый человек на земле, раз ты в моих руках? ― с придыханием спросил Харви несколько секунд спустя. ― Боже, Спектер, ― Донна не смогла удержаться от смеха. ― Ты такой глупый!.. Харви ничего не ответил на это, а лишь сменил тему: ― Эй, почему бы нам с тобой не наплевать на эту ужасную вечеринку и не пойти домой? Она снова засмеялась: ― А как же Джессика и Луис? ― К чёрту их, мне всё равно. ― Харви. ― Ну ладно-ладно. Я скажу Джессике, но Луис... ― Харви собрался пойти к Джессике, но остановился, когда Донна позвала его по имени. Он обернулся: ― Да, Донна? ― Она сделала паузу, а их взгляды опять пересеклись. Прежде чем она успела что-либо произнести, Харви усмехнулся и сказал: ― Я знаю, Донна. Знаю. Ты тоже меня любишь. Донна просто улыбнулась.

***

Если быть до конца откровенным, то Харви до сих пор не верил в то, что что-то случается по какой-то причине. Но знакомство с Донной Полсен совершенно точно произошло по той причине, чтобы доказать ему, что любовь действительно существовала. Она существовала каждый раз, когда Харви смотрел на Донну, а она смотрела на него; существовала каждый раз, когда их сердца таяли от перекрёстных взглядов (хотя Харви думал, что никогда и никому не признался бы в этом)... Она существовала даже годы спустя, когда Харви мог вести себя с нею непринуждённо и легко. Он всё ещё чувствовал, как порхают бабочки у него в животе ― вечно ― каждый раз, когда она появлялась перед ним, а он целовал её. Она существовала, когда он просыпался утром, а она оказывалась рядом и когда солнечный свет пробирался сквозь шторы, падая на подушки и раскинутые по ней рыжие волосы; и Харви всё думал о том, как она красива и как ему повезло. Да, Харви не верил в настоящую любовь. Это было чем-то далёким для него; просто слово в английском словаре, не имеющее никакого смысла. Но когда он сделал Донне предложение и она сказала «да», а он почувствовал, как его сердце чуть не разорвалось от радости, именно тогда он и понял, что, на самом-то деле, он всегда верил в настоящую любовь, а истинная любовь существовала в виде Донны Полсен.