Сансара

– Зайка, не открывай двери никому, кроме нас с папой, поняла? Смотри в глазок, если кто-то придет, не спрашивай "кто там", идёт? – Идёт! - маленькая девчушка широко улыбалась. Ее впервые оставят дома одну, ура! Может, и не надолго, но сам факт. Папа взял дочь на руки, крепко поцеловал в мягкую щёчку и опустил обратно. Как только дверь закрылась, девочка побежала на кухню, ведь она знала, где хранится ее любимое печенье. Она сидела и объедалась печеньем, как вдруг услышала стук в дверь. Она радостно подскочила, уверенная в том, что это мама с папой. Она понеслась к двери, и уже было собиралась вставить ключ и открыть ее, но вспомнила наставления родителей и подставила табуретку и прильнула к глазку. Вопреки всем ожиданиям, за дверью стояли не мама с папой, а два каких-то мужчины. Они мило улыбались. – Малышка, открой дверь, - это сказал тот, кто ближе стоял к ней. Он был среднего роста, как и его спутник. Он был постарше, у него были усы, в которых уже была видна седина. Второй же, который стоял поодаль, имел темные жидкие волосы и острые черты лица. Но их обоих связывало то, что они были одеты в черную одежду и даже через нее было видно, что они совсем не дрыщи. - Ну же, маленькая. У Евы затряслись ноги. Она тут же отпрянула от глазка и убрала табуретку. В ужасе она приложила руки к лицу и с раззинутым ртом глядела на темный прямоугольник двери. Тут в нее постучались. Ева подпрыгнула и отбежала ещё дальше. Когда же вернутся родители? На минуту было тихо. Затем снова раздался голос, незнакомый девочке. – Дорогая, открывай. Мы тебе не сделаем больно. Обещаем. Ева отступила ещё на пару шагов. Казалось, что если она будет стоять на месте, то она тут так и прирастет и не сможет сдвинуться с места. Казалось, что тогда она будет вечно наблюдать за тем, как в ее квартиру ломятся какие-то люди в черном. Постучались еще раз, но уже заметно сильнее. Девочка услышала тихие разговоры по ту сторону. – Давай просто выломаем и все, дело с концом. Хули нам тут так долго шароебиться, а? – Нет, тогда девка заорёт. Нам нахер не надо это. Действуем тихо, - и уже громче, что явно адресовалось девочке. - Солнце, открывай же. Ева смутно помнит, что было дальше. Но все закончилось тем, что кто-то из очень находчивых соседей сумел спугнуть мужчин и они оставили ее в покое. Девочка не осмелилась рассказывать родителям эту историю, сама не знает почему. И вот. Теперь ее снова накрыл тот детский страх. Ведь перед ней стоял совсем не Мирон. Она узнала этого человека. Это был ее бывший. Ее страх сменился таким гневом, что он посмел вообще каким-то образом вмешиваться в ее жизнь, что она громко топнула по полу и издала глухой рык, чем себя и выдала. – Ага, так значит все-таки дома... - он сказал это тихо, как бы сам себе, как те двое из детства. Потом сказал, почти крикнул. - Открывай, сука, я знаю, что ты там! Ноги у Евы снова подкосились. Опять, опять, опять! Ну почему? Надо что-то делать. Полиция будет долго ехать, сколько ни звони. Номерами соседей девушка, увы, так и не удосужилась обменяться. Мирон? Телефон отключен, сука. Надежда только на него. Он скоро должен быть тут. Скоро, скоро. – Шлюха портовая, что, по хуям прыгаешь, да? От тебя я другого и не ожидал, тварина, - на дверь обрушился сильный и гулкий удар кулаком. С другой стороны, что он может ей сделать? Да все, что угодно. Ева сразу поняла, что этот дебил способен на многое. Расставание прошло ужасно, и поэтому Ева хотела встречи с ним меньше всего. Но он ей писал, звонил, извинялся, и не один раз. Значит, она правильно сделала, что не согласилась на встречу, ведь такое могло произойти и там, только тогда между ними не стояла бы железная дверь. – Скотина безмозглая, дура объебанная, открой, тебе говорят! - ещё один удар. - Сломаю дверь, в жизни дырок не хватит расплатиться, сука. Где же Мирон, где, где, где, где же он. Дверь начала недобро прогибаться под тяжёлыми ударами тумаков. Ева завернулась в плед и дрожала всем телом. Она все-же решила вызвать полицию, ведь она в любом случае не помешает. Прошло не так уж и много времени, минут 7, и страх все никак не покидал девушку. Она прекрасно понимала, что человек такой комплекции как он не сможет выломать дверь, но что будет с Яновичем, когда он приедет? Хоть он и вырос среди каменных джунглей и дворовой шпаны, но он тоже далеко не бодибилдер. Телефон у него выключен, предупредить нереально. Окна квартиры выходили не на вход парадной, так что поджидать его нет смысла. Внезапно матный гундеж и удары прекратились. Ева вздрогнула от непривычной тишины. Она во все глаза смотрела на дверь. Она по-прежнему закрыта. Девушка сорвалась с места и взглянула в глазок. На лестничной площадке стоял ее бывший, Макс, и Мирон. Мирон спокойно разговаривал. Ева не слышала, о чем именно, они стояли дальше от двери, чем до этого стоял Макс, так что девушка в этой ситуации могла применить только ее совершенно не прокачанный навык читать по губам. Макс стоял к ней больше спиной, и видя, что Мирон молчит, она могла сделать вывод, что говорит сейчас Макс. Вот говорит Фёдоров, потом Макс. Первый стоит, уперев руку в бок. Смотрел он на бывшего как на глупого цыпленка. Он явно скучал. Вот снова говорит он, потом опять Макс. Ева дрожала всем телом, стоя на негнущихся ногах и снова сильно истязывая губы. Янович начинает терять терпение, это видно. Он раздражённо убрал руку с бока и облизнул губы. Она заметила, как он завел руку за спину, сжимая кулак с набитым колесом Сансары на нем. Он снова начал говорить, но резко осекся, видимо, Макс его перебил. После недолгой паузы, события стали происходить ужасно быстро. Мирон отправил сильнейший, как подумала Ева, удар прямо в челюсть. Насколько известно, будь удар достаточно сильным, из-за него можно упасть в обморок. Но удар лысого оказался недостаточно сильным. Макс пошатнулся, но удержался на ногах. Мирон, видимо, не собирался никаких действий больше предпринимать, но бывший был против. Он со всего маху толкнул Мирона ногой на перила лестничной клетки, и Янович впечатался в них с громким грохотом. Ева тихо взвигнула, ведь он мог упасть вниз. Дальше пошла иступленная и жестокая драка. Девушка уже несколько раз порывалась выйти и остановить их (гениальное решение, не правда ли?), но до нее потом резко доходило, что она ничем не спасет ситуацию. Ева изредка отходила от глазка, чтобы перевести дух и перестать смотреть на обоюдное избиение, но непременно возвращалась обратно. Наконец, в какой-то момент, Макс поднял правую руку вверх. Ева смогла разглядеть его лицо детальнее: красное потное лицо, из носа шла кровь, разбитая верхняя губа и подбитая левая бровь. Костяшки были разбиты, как и у Мирона. У Федорова же сильно опухла скула, губа тоже была разбита, большая ссадина и намечающаяся шишка рядом и также разбита одна из бровей. На самом деле, девушка была удивлена, что они оба умеют драться. Наблюдая за ними, она смогла сделать вывод, что как Мирон, так и Макс дрались, и не раз выходили из побоища победителями. Но в этот раз один из них проиграл. Макс выглядел более уставшим и потрепанным, не смотря на то, что на Мироне было больше увечий. Иногда опыт побеждает молодость. Мирон что-то тихо сказал ему, тяжело дыша, и тот, спотыкаясь, побрел вниз по лестнице злобно косясь на недавнего противника. Янович подождал, когда тот скроется окончательно, и, пошатываясь, направился к двери. Ева сразу все поняла, открыла ее и охнула. Стекло дверного глазка передавал все чертовски неправильно. Все было намного хуже, чем казалось. – Привет, малыш... - Фёдоров невесело улыбнулся, что явно причинило ему боль. Он скорчился и, придерживаемый Евой, дошел до дивана. – То есть этот мудачина специально вырубил пробки в квартире? - Ваня негодующе размахивал бутербродом. – Ага, прикинь. Конченый, и как только я могла с ним встречаться? Хотя, с другой стороны, девушек всегда тянет на мудаков. – Поэтому ты со мной встречаешься, я прав? - Мирон медленно проговорил это из-за опухшего всего на своем лице. Рудбой, Вика, Ева и Янович засмеялись, только вот у последнего смех закончился стонами боли. - Предлагаю выпить. Тоста нет, просто хочу бухнуть. - Все снова засмеялись. – И вы ночью поехали в больницу, не дожидаясь полиции? - Вика быстро оправилась от смеха, явно до сих пор не отошедшая от вида Мирона и от ситуации в общем, хотя сидели они вместе уже минут тридцать. – Да, в состоянии шока я мыслю очень быстро, - Ева посмеялась, отпивая свой напиток. Она посмотрела на Мирона. Взяла его за руку и широко улыбнулась. Он ответил ей таким теплым взглядом. Вика с Ваней тоже переглянулись между собой, но ухмыльнулись они тоже по-своему. Это была ухмылка в стиле "а я говорил(а)!" Мирон же не мог оторваться от глаз. Он вспомнил эти глаза вчера вечером. Ее глаза были полны слез, когда они ехали на такси в больницу. Она находилась довольно далеко, так что было время, чтобы обсудить произошедшее. На лицо Мирона лучше было не смотреть. Оно было заплывшее, опухшее, покрасневшее, кое-где виднелась запекшаяся кровь. Неизвестно, что было помимо лица, ведь тело скрывала ещё неснятая одежда. – Прости, это все из-за меня. Все из-за меня, меня! - девушка закрыла лицо ладонями, и смотрела в потолок машины. Мирон лежал головой у нее на коленках, кое-как пристроившись остальным телом в недрах машины. Его голову качало из стороны в сторону, но она старалась ее придерживать и попытаться не травмировать ещё больше. - Прости меня, Мир, прости пожалуйста. Это я виновата, я, я, я! Дура, дура! - ее слезы капали куда-то мимо Мирона. Он лежал и глупо улыбался, насколько это было возможно в силу сложившейся ситуации с его лицом. - Чего ты улыбаешься, ну? Смешно тебе? А? – Ева, я тебе говорил, какая ты красивая?