Сансара

– Как смерть, вся в черном! Ничего святого! - мама сетовала на внешний вид дочери, расчитывающей затемно приехать в любимый город. И видно, мама это заметила. - Этот город тебя погубит! И вообще, сколько раз мы с отцом говорили тебе, что... – Мам, ну хватит, честно! - Ева перебила Анастасию Романовну. - Ну что за бред, город как город. Мать злобно зыркнула на, по ее мнению, охамевшую дочь, но решила не выказывать своего недовольства и не портить настроение никому. Хотя, куда хуже. – Мам, в который раз говорю, не волнуйся ты так. Ничего страшного в городе нет, в самом деле. Сама подумай, чем бы я занималась тут, а? – Ладно уж, езжай. Ну звони ты чаще матери, ей богу. А то видишь, что происходит... - на последнем предложении женщина понизила тон и понуро опустила голову. – Мамочка, все будет хорошо. - Ева крепко обняла мать, вкладывая в эти объятия все невысказынные слова поддержки. Отстранилась и с нежностью посмотрела в светлые и добрые глаза мамы. - Обещаю, буду звонить. Легко выпорхнула за дверь, стараясь оставить все мысли, так долго сидевшие в ее голове, в старой трешке родителей на окраине города. Анастасия Романовна, тем временем, закрыла за Евой дверь и неспешным шагом направилась на кухню. Трясущимися от нервов руками потянулась к небольшой заначке, вытащила оттуда бутылку черного рома и наполнила стакан на две трети. Критично осмотрела его, вернула бутылку на место и, как будто боясь пить, маленькими глотками заливала в себя жгучую жидкость, наблюдая в окно медленно удаляющийся силует дочери. Похоже, наши главные герои были всё-таки чем-то схожи. Ева тоже старалась никому не показывать свои внутренние переживания, хотя прекрасно понимала, что это совершенно неправильно. Эти самые переживания, замечания матери, нахамивший водитель автобуса, да даже какой-то обрюзгший мужик, который сделал ей омерзительный "комплимент" повлияли на настроение девушки, и стрелочка на ее внутреннем индикаторе настроения остановилась между позициями "угандошу любого, кто ко мне сунется" и "заебалась от жизни". "Хватит выедать себе мозг чайной ложкой! Прими любое решение, мне все равно. Только оставь себя в покое, пожалуйста!" - ее внутренний голос молил о пощаде, но она его упорно игнорировала. Или пыталась. Или делала вид. Кто знает? К тому времени, как ее нога переступила порог питерской квартиры, был уже поздний вечер. К сожалению, ее надежды касательно раннего возвращения не оправдались. Пахло так, словно всю неделю тут не проветривали. Скорее всего, так и было. Скинула ботинки, аккуратно, на носочках, в каком-то непонятном то ли предвкушении, то ли страхе о том, что она там увидит, проследовала в гостиную, но, как ни странно, никого там не обнаружила. Облегчённо выдохнула, расслабляясь все больше. А зря. – Привет. Тихий голос шел с кухни, на которую Ева не удосужилась взглянуть. Голос пробил на дрожь в теле и заставил язык приклеиться к нёбу, а руки сами потянулись сцепиться в замок спереди. Лицо Мирона было в полутени, так что видны были только слегка поблескивающие и красные от недосыпа и алкоголя глаза. – Привет. - медленно развернулась, боясь встретиться взглядом с Яновичем. А вообще, какого хуя она боится-то?! А ну-ка, собралась блять. - Я.. ну, это.. пойду в свою комнату. - не очень собранно что-то. – Боже, и на что же ты рассчитываешь? - в голос вернулась прежняя самоуверенность и издёвка. Должен признаться, он был рад ее видеть, очень. Но совершенно непозволительно было показывать ей это. Почему? Ну, достаточно уже было продемонстрировано. - Думаешь, сможешь избежать разговора? - "Или что-то похожее на него". – Что вы, не смею даже надеяться, - сука. Глубокий вдох. Атмосфера накаляется, а ноги, кажется, приросли к полу. Долгая пауза. – Если честно, то мне бы хотелось как можно дольше оттягивать момент разговора. - внезапное заявление от Мирона заставило брови Евы взметнуться вверх, но буквально на секунду, потому что следующая фраза была как раз в его стиле. - Идём, полежим. Чего блять? А что ему ещё сделать? – А я то думала, тебя похитили инопланетяне и подсунули на твоё место сладкого двойника, но я ошибалась. Не скажу, что рада этому факту. - развернулась на пятках в направлении окна, открыла его нараспашку и уселась на подоконник. – Идём, полежим. - упорства ему, бесспорно, не занимать. Естественно, подразумевалась кровать или диван, с намеком на последующее продолжение. Видимо, кое-кому лысому было невдомёк, что это только усугубит и без того сложную ситуацию. – Ну пошли. Спрыгнула с подоконника и уверенно улеглась на пол, положив под голову руки. – Ох, боже мой. Позвоню в социальную опеку, скажу, что издеваются над стариками. - явно не такого поворота событий он ожидал, но это лучше, чем ничего. Может, что-то интересное выйдет. С наигранным кряхтением примостился тут же рядом, на полу. Стащил с края дивана декоративную подушку и она прилетела прямо в лицо блондинке. – Спасибо, о великодушный! - съязвила Ева, удобно подстраивая подушку под головой. - Ай, что это? Стекло? Она вытащила из-под правого бока небольшой осколок стекла. – Да забей, - Фёдоров лишь кинул быстрый взгляд на осколок, и сразу же перевел его обратно, припоминая причину его появления здесь. Повреждённый бок все ещё саднило, но она отбросила стекло под диван и старалась не думать, что тут творилось. И оба замолчали. – И что дальше? – Я рассчитывал, что ты к этому времени уже полезешь целоваться. - самодовольный павлин. – Плохо знаешь меня, видимо. - опять тихо. – Не хочешь поговорить про твоего папу? – Не делай вид, будто тебе это интересно. – Я и не делаю, - спокойно ответил Мирон, пялясь в потолок. - Мне вправду интересно. На полу сильно сквозило с окна, хотя был июль. Становилось промозгло и зябко. Снова тишина. На этот раз долго молчали, каждый думая о своем. Становилось все более неудобно лежать. Наконец, тишину прервал ее голос. – Почему-то я помню, что у меня был брат. - задумчиво произнесла она. Он метнул на нее ошалевший взгляд и спросил: – В смысле, "помню"? А его разве нет? – Не знаю, - безразлично пожала плечами и скривила рот. - Откуда-то есть такие воспоминания. Или ощущения, не знаю. Я помню его лицо, помню, что он был старше меня. Помню, что он меня не сильно-то любил. Его образ тянется где-то до моих 2 лет, а потом я его не могу вспомнить. Может, это был воображаемый друг. Я довольно редко об этом думаю, но после того, что случилось, все чаще начинаю задумываться. В мои два года он пропал, а после мы переехали обратно в мой родной город. Я помню даже его имя и то, что он любил играть со всякими букашками-улитками и не любил есть супы. Я никогда не спрашивала родителей об этом. Да и заметить сильное изменение в поведении не могла, слишком мелкая была. Но иногда он мне снится, он такой же, какой и в моих воспоминаниях. Если честно, то я его немного боюсь. Наверное, он умер. Но неужели родители думали, что я ничего не помню? - голос то и дело хотел сорваться, но она сдерживалась и пыталась не показывать реальных эмоций. Замолкла. Он перевернулся на бок, лицом к ней и поднял одну руку, как бы приглашая на объятия. Ведь слышал же, как она говорила. Ева, в свою очередь, скептически осмотрела его положение, но все же подалась вперёд.