Сансара

К великому сожалению девушки, квартира ее будущего сожителя была чуть-ли не на другом конце города. Знаете, есть такая поговорка: дареному коню в зубы не смотрят. От этой мысли Ева усмехнулась, спускаясь в метро и придерживая одной рукой гигантский чемодан. –Эй, по-аккуратнее можно? - какой-то мелкий рыжий пацан толкнул плечом в живот Еву и скрылся в толпе, не оборачиваясь, - тоже мне. К месту вспомнилось, как мама учила ее правилам приличия. Например, вспоминая только что произошедшую ситуацию, мама бы сказала: "Обязательно смотри, куда идёшь. Не все взрослые имеют время, чтобы смотреть себе под ноги, они обычно очень заняты. Чем? Ну, сама подумай. Ты ведь не думаешь, что каждый проходимец проигнорирует, если ты врежешься в него?". Мама была прямолинейной и не всегда считалась с мнением кого-либо, а особенно детей. А особенно собственных детей. Ведь "мама знает, как лучше!". А бедных детёнышей никто не слушал. Ведь так важно в детстве обсудить с мамой самые последние новости из мира мультиков и разукрашек, пытаться уговорить ее на так давно желаемую игрушку, или же просто спросить "почему березы белые?". Её, сколько она помнит, не били никогда. Всегда старались объяснять словами, и это дало свои плоды. Она знала, как можно ответить в споре, могла так завернуть и перекрутить ответ оппонента, что тот сам начинал сомневаться в своей правоте. Также она прочитала много самых разнообразных книг. Некоторые ей нравились, некоторые нет. Большинство книг приносил ей папа. Он был ответственен за литературное воспитание дочери. Отец ей приносил книги от самых новых до очень старых, от давно отверженной классики до так полюбившегося фэнтэзи и детективов. Ева не знает, откуда он их брал, но это и не было столь важно. Важно было то, что родители пытались вырастить достойную наследницу. И это у них получилось. До какого-то времени. А конкретно до времени, как она собралась переезжать в Санкт-Петербург. Едя по питерскому метрополитену, она ни разу не жалела, что переехала сюда. На самом деле, Ева так и до конца не поняла, почему родители так ополчились против ее смены места жительства. Ведь "Питер–культурная столица, все дела". Но кто их поймет, этих родителей? Так всегда заботливо преподносящие тебе уют и покой, а потом практически выгоняющие тебя из собственного дома, когда твоё мнение хоть на чуточку идёт вразрез с родительским. Сегодня Петербург оправдал свою репутацию хмурого, серого и неприветливого города. Тучи сгущались, закрывая и так бледный диск полуденного солнца. Ева шагала по тротуару вдоль небольших магазинчиков: хозяйственных, продуктовых, пекарней, аптек. Обходя фонари и выбоины на дорогах. Рассматривая немногочисленных прохожих и внимательно следя за номерами домов. Таща за собой чемодан. Фёдоров жил в какой-то новостройке на 8 этаже. Мда, если подумаешь сбежать через окно, то хер там плавал и тонул. Наконец, нашарив глазами нужный номер дома, девушка поспешила внутрь. На улице начал накрапывать противный мелкий дождик. Отыскав глазами номер квартиры, постучалась в дверь, так как Мирон Янович, видимо, не удосужился обеспечить себя и своих гостей дверным звонком. Минуты три Ева стояла под дверью без ответа. Потом, потеряв терпение, просто нажала на дверную ручку. Как ни странно, она поддалась. –Эй, есть кто дома? Ответом ей была тишина. Ну, не совсем. Из глубины квартиры слышались голоса, и девушка распознала в них Ваню и Мирона. Заметила на крючке две знакомые сумки. Разулась, закатила чемодан поглубже в коридор и прошла в квартиру. На кухне за столом сидели обладатели голосов. Мирон сидел к ней спиной, а Ваня, увидев ее, сразу же подорвался с места. –Подругаа, - теперь из-за того, что Вика и Ваня вместе, Ваня в их обществе стал как третья подруга. Конечно, они ему не все девчачьи разговоры рассказывали, но многим делились. Тем временем, Рудбой подлетел к Еве и заключил ее в крепкие дружеские объятия. –Евстигнеев, я слышу, как хрустят мои кости, - пропищала Ева из-за широкой ваниной спины. –Терпи, - Ваня ещё крепче ее сжал, но сразу же отпустил после того, как услышал сдавленный предсмертный крик - ладно, ребят, я пойду. Вика писала, просила приехать, - хитрый Иван подмигнул девушке и ушел, хлопнув дверью. Осталась один на один с этим Решив, что молчание затянулось, обернулась в сторону Мирона. На стуле у стола его уже не было, он стоял возле плиты и, видимо, варил кофе. Почувствовав на себе взгляд, ехидно спросил: –Что, меня обнимать не будешь? –Если честно, то не очень хочется, - подумав, добавила, - Мирон Янович, - нараспев сказала девушка, специально делая акцент на таком обращении. –Может хватит? Реально бесит, - он развернулся и ей наконец-то удалось его рассмотреть: нахмуренный лоб, сжатые в тонкую линию губы, но оставшиеся такими же широко распахнутыми голубые глаза. Скрещенные на груди руки и закинутая одна на другую ноги. Одет он был по-домашнему. Обычные черные полуспортивные штаны и черная футболка. Ходил он по квартире босиком. Лаконично, ничего не скажешь. –Тебе кофе налить? –Спасибо, не люблю. –Как знаешь. Иди пока в гостиную, я сейчас приду, - он отвернулся, улыбнувшись ей и подмигнув. Резкая смена настроения, ничего не скажешь. Может, причина тому его диагноз? Как там его? Биполярка? Может, именно из-за этого диагноза я могла в нем ошибиться? Но пока мой внутренний детектор неприятных мне людей зашкаливал, находясь рядом с ним. –Ну чего там, - рядом с Евой на небольшой диван напротив окна уселся Мирон, закинув руку на спинку дивана и развалившись. Откинул голову на все ту же спинку и сделал большой глоток кофе. Видно, устал, бедняжка. Рассказала ему все, что считала нужным, а именно: о том, как ее выселили, и о том, что Вика предложила ей поселиться у него. –Поняяятно, - сделал уже глоток пятый за весь монолог, не переставая смотреть прямо на нее. От такого взгляда становилось некомфортно, как будто в зоопарке пялятся на милую зверушку. –На какое время могу у тебя остаться? –Мне все равно, я почти тут не бываю, - безразличный тон предал уверенности и радости Еве: это значит, что они не будут часто видеться! - Насчёт оплаты тоже все равно. Можешь даже не платить, - он пожал плечами, листая ленту в какой-то социальной сети. –Нет, вы что, Мирон Янович, воспитание не позволяет. Заметила, как при упоминании его полного имени он вздрогнул и посмотрел исподлобья. –Тебя саму не заебало, а? Сколько тебе лет, напомни? –25. –А мне 32. Люди с такой разницей в возрасте женятся, а ты меня на вы и по имени-отчеству! –Может быть. Только за вас, увы, я не собираюсь выходить замуж, - переплела пальцы на руках и вызывающим взглядом посмотрела на Мирона, склонив голову набок. –Это мы ещё посмотрим, - он тихо пробубнил себе под нос, к счастью, она его не слышала. Зато ощущала в воздухе напряжение и... Некое возбуждение от нахождения рядом мужчины. Походу, организм вообще всех без разбора примет. Был секундный порыв лечь ему на грудь, почувствовать сильнее его одеколон и так уснуть, но Ева сдержалась. Может, он не такой уж и плохой?.. POV Ева, то же время. Мужчина закатил глаза и цокнул. –Иди, располагайся. Я тут, если что. Я вышла из довольно просторной гостиной и отправилась в коридор за чемоданом. Заодно захватила наши сумки. Он сказал идти располагаться, а куда конкретно—не сказал. Придется самой искать. Прокатила чемодан через гостиную, где залипал в телефон Мирон, а сама направилась в небольшой закуток, откуда шли две двери. Открыла первую из них, ту, что справа и поняла, что это комната Мирона. Проверяя, как вор, не наблюдают ли за мной, прошмыгнула в его комнату, не прикрыв за собой дверь. Чтобы лишнего звука не создавать. Мне сразу бросилось в глаза панорамное окно с широким подоконником, который был наполовину завален разного рода бумажками и прочим хламом. На удивление, комната была прибрана, не считая подоконника, и в общем приятная и уютная. А что самое главное—темная. Из окна открывался красивый вид на Питер свысока. Всё-таки не зря я сюда переехала. Опёрлась руками о подоконник и засмотрелась. Каково же было мое удивление, когда по бокам от моих рук появилась другая пара рук. Мужская. –Это моя комната, - горячее дыхание обожгло тонкую кожу на шее, - тебя сюда не приглашали. Мурашки побежали от того места, где он дышал до самых пяток. Было страшно. Такое ощущение в животе, когда хочется сжаться в комочек и лечь спать. –Ты.. вы не говорили, что сюда нельзя.. –А разве это не очевидно? - действительно. Он начал водить носом вдоль шеи, отодвигая им волосы, - не дрожи ты так, малыш. Сама не заметила, как начала дрожать и как меня начало передёргивать. Вдруг почувствовала, как сильные мужские руки взяли меня за бедра, резким движением переворачивая меня и садя на подоконник. Было жутко некомфортно, что он стоит между моих ног, но сейчас я не могла ничего сделать. –Что ты от меня хочешь? –Ух ты, у нас прогресс, - он ухмыльнулся и ближе придвинулся ко мне, почти вплотную, поглаживая по талии. Его прикосновения обжигали, хотелось от них увернуться, но я сдерживалась. –Какой? –Уже на ты, - ухмылка стала шире. Так хотелось вырваться из этих "объятий". Зачем вообще согласилась переехать к нему. Рука Мирона переместились на мою шею, а вторая осталась на талии, ласково поглаживая. –Ну же, перестань дрожать, - он смотрел прямо в глаза, своими холодными ледышками замораживая меня всю, отчего я ещё больше хотела дрожать. Счастливый случай, помоги мне. Раздался глухой стук в дверь. Спасибо, счастливый случай. –Подождут, - он шептал мне уже на ухо, водя носом по хрящику. –Нет-нет, не подождут! Он насмешливо посмотрел на меня, вздернув брови. –Уговорила, - широкая улыбка появилась на лице и ее обладатель скрылся в темноте дверного проема, а я сидела на подоконнике, успокаивая дрожь в коленках и бурю в душе.