Вопреки ожиданиям

На мгновение он почувствовал себя обманутым: ожидаемого и даже почти желанного падения не произошло. Сначала он повис над уже знакомой бездной, а потом чьи-то руки подхватили его и потянули вверх, прочь из холодного безвременья. Подымаясь, он начал раскалываться, распадаться на каменно-твердые куски, строго по линиям затейливого рисунка на его коже. И снова кто-то вмешался в столь естественный ход событий – не дал этим кускам разлететься, прижал их друг к другу. Камень не выдержал, уступил под натиском этой силы, снова превратился в живую плоть. Линии расколов стали кровоточащими порезами на его оживающей коже, и он улыбался, потому что чей-то голос пообещал ему, что все будет хорошо. И он поверил и не испугался, когда вместо крови стал истекать магией. Его память не успевала за ним, а у него не было сил ухватиться хотя бы за самые важные знания и воспоминания. Даже его собственное имя осталось где-то далеко внизу, на краю бездны, и он уже не надеялся его вспомнить, но все тот же голос начал настойчиво звать его, напоминая: «Локи!». Кто-то подымался вверх рядом с ним, вместо того, чтобы падать вниз, как обещал. Кто-то очень близкий, сильный и упрямый. Кто-то… Тот, кто… Тор! ***** Тор баюкал брата как ребенка, нашептывая на ухо что-то малозначительное, почти бессмысленное – только для того, чтобы после каждой второй фразы снова и снова звать его по имени. Понемногу дыхание Локи выровнялось, он расслабился так, как расслабляется спящий, но Тор продолжал гладить его по голове, перейдя на тихое: «Шшшшшш… Все будет хорошо, Локи… Все будет…». Он проснулся от того, что его нос щекотала тонкая травинка. Тор не сразу понял, где они находятся: вместо ковра под ним была мягкая трава – такая же росла по берегам озера, где они с Локи купали коней, только в этой еще росли какие-то цветы. Сверху их накрывал купол тумана – как в Нифльхейме. Туман светился мягким серебристым светом, похожим на свет луны. Локи лежал в странной позе, словно он упал на эту поляну с очень большой высоты: руки разбросаны, колени повернуты в одну сторону, голова – в другую. Тор наклонился к брату, прислушиваясь к его дыханию. Локи спал, и, судя по расслабленным чертам его снова столь привычного лица, спал спокойным сном. Тор осторожно повернул его голову, опасаясь, что в такой позе у него онемеет шея. Локи пошевелился, не открывая глаз, повернулся на бок, подтянул колени к груди, и продолжил спать уже в позе младенца. Тор улыбнулся и протянул руку, чтобы снять с виска Локи прилипший лепесток. Очевидно, он оторвался от одного из крохотных цветков, выглядывающих из густой травы. Несмотря на ночной полумрак, Тор узнал их: именно они были вышиты на рубашке, которую ему подарила мать. Странные, загадочные цветы, совершенно не подходящие для садовых клумб и парадных ваз. Смертельно опасные большую часть суток и способные творить чудеса в строго определенное природой время. Их острые лепестки, похожие на коготки с мелкими зубчиками по краю, словно предупреждали: «И не мечтай взять нашу магию силой – ты даже пожалеть об этом не успеешь». Тор посмотрел на Локи, затем снова окружавшие их цветы, которые вдруг стали пропадать один за другим, оставляя после себя на короткое мгновение легкий зеленоватый свет затухающей магии – так гаснут звезды на рассвете. «Видимо, и правда, скоро рассвет», - подумал Тор, укладываясь на траву и закрывая глаза. Он положил ладонь на плечо Локи, прижался лбом к его затылку и провалился в сон. ***** Из-за жары, от которой пахло провалами Муспельхейма, белые клочья тумана походили на густой пар, подымающийся над кипящей водой. Однако под его ногами была не вода, а потрескавшаяся земля и камни – мелкие, как гравий, и крупные, почти валуны. На одном из таких валунов сидела женщина. Лица ее не было видно, его скрывали длинные пряди распущенных волос, но ее голос был ему знаком. - Не поздновато для прогулок, мой принц? - Кто там, сестра? – раздался другой голос откуда-то со стороны, тоже женский, но на этот раз незнакомый. - Асгардский принц! – откликнулась первая норна. - Который? – не унималась вторая. - Неважно, - ответила третья. Она подошла сзади совсем неслышно, но он даже не вздрогнул. В одной руке норна держала книгу – смутно знакомую. - Зачем он тут? – вторая сестра явно любила задавать вопросы. - Он поможет нам, - третья протянула ему книгу, - и себе. Он узнал потертую обложку – ванийский словарь. Норна смотрела не на книгу, и не на него, а сквозь него – как будто он был прозрачным или невидимым. - Туман крадет руны, многие уже потеряны. Ты напишешь их заново. Он послушно раскрыл книгу примерно посередине. На первый взгляд все было в порядке, не хватало только одного слова – слева от перевода «очень близко; другое значение – брат». - Ты же знаешь, что тут должно быть написано, - теперь она смотрела ему в глаза. Он моргнул и увидел, что в другой руке она держит перо, с кончика которого вот-вот должна была сорваться чернильная капля. Он, не задумываясь, взял из руки норны перо и вывел на месте пропуска несколько рун – имя. ***** Упавшее на каменный пол яблоко разбудило Локи. Он обнаружил себя лежащим на полу – на толстом ковре посреди своей комнаты. Приподнявшись на руках, он огляделся в поисках источника шума и увидел Тора, который стоял у стола, держа в руках злополучный фрукт. - Извини, я тебя разбудил. Впрочем, все равно было пора… - Что ты здесь делаешь? Тор внимательно посмотрел на брата, пытаясь понять, что тот помнит из событий минувшего вечера и ночи. Из событий и снов. Что он сам помнит из ночных снов? Туман, женские голоса, потом тишина, и в этой тишине - скрип пера по плотной бумаге. И его рука, выводящая знакомое имя. - Не решился оставить тебя одного… После того, как ты… - он счел за благо не уточнять и спросил: - Ты в порядке? Локи опустил глаза и прислушался к своим ощущениям: он был в порядке, до того момента, пока Тор не спросил его о самочувствии. Он проснулся с ощущением непривычной легкости, а сейчас его сменило сильное чувство незащищенности, уязвимости - открытости. Его сердце испуганно сжалось, и он поспешил прибегнуть к привычному средству защиты. Когда Локи снова поднял голову, Тор увидел на его лице до боли знакомую снисходительную усмешку: старую маску, которая позволяла младшему брату смотреть на старшего сверху вниз, даже когда он сам сидел на полу, а его брат стоял перед ним в полный рост. - Решил поиграть в няньку? - Локи! – вздохнул Тор. - Не начинай, - прервал его Локи, подымаясь на ноги. – Забирай это яблоко и уходи, мне нужно привести себя в порядок. - Я ухожу, - сказал Тор, но с места не сдвинулся. - Да, именно этого я от тебя и жду. - Ты не понял. Вчера я пришел к тебе, потому что беспокоился о тебе, а еще, чтобы сказать, что ухожу из Асгарда. - Что?! Зачем? - Я не хочу этот трон, - Локи едва заметно вздрогнул, но Тор сделал вид, что не заметил. – Я не готов. Раньше и отец, и ты не раз говорили мне, что я не готов, а теперь я сам чувствую это. Хочу походить по Девяти мирам. Не как воин, а как…, - он помотал головой, не в силах подобрать нужное слово. - Ты с ума сошел! – фыркнул Локи. – Всеотец снова сделает тебя смертным и отправит в... в Муспельхейм! Он будет кричать, что ты струсил, сбегаешь от ответственности! - А ты? - Что я? – опешил Локи. - Что скажешь ты? Я хотел предложить тебе пойти со мной. - Что?! Несколько минут они молча смотрели друг на друга. Затем Локи отступил на пару шагов и покачал головой. - Ты ждешь от меня, что я поддержу тебя в этом безумии? Что стоит тебе только позвать, и я побегу за тобой как собачонка?! Кто ты такой, чтобы просить меня об этом?! Слова Локи подействовали на Тора как пощечина. Он пару раз открыл и закрыл рот, не издав ни звука, и, наконец, переведя дыхание, заговорил: - Ты прав. Действительно, кто я такой, чтобы оплакивать твою гибель? Кто я такой, чтобы тревожиться за твои раны? Кто я такой, чтобы не видеть в тебе монстра? Кто я такой, чтобы просить тебя о чем-то?! Прощай, Локи! Надеюсь, в мое отсутствие тебе удастся убедить отца, что из тебя получится лучший правитель Асгарда, чем из меня. Тор вышел, не хлопнув дверью, но Локи показалось, что стены комнаты и пол у него под ногами содрогнулись как от очень сильного удара. Он охнул и опустился на стул, прислушиваясь к звукам удаляющихся шагов в коридоре и к шелесту старых страниц в своей голове. Книга, раскрытая почти на середине. Слово, вписанное его рукой – имя. - Тор!