Словарь для Йонебаяши

— Не было такого! — резко выкрикнула Сайко, а потом зажала рот руками и покосилась на Урие, но спокойно выдохнула, когда увидела, что командир продолжает неотрывно вычитывать документацию. Мешать Урие Сайко хотелось в последнюю очередь. В первую — чтобы он, наконец, освободился от рутины и хоть немного отдохнул. — Как скажете, Сайко-семпай, но в Управлении говорят... — лепетал Хигемару, явно без желания задеть или обидеть, но с огромной наивностью. Сайко, Сяо и Хигемару говорили на полутонах, устроившись на стульях неподалеку от дивана, где Урие, как обычно, расправлялся с бумажной работой. Никто командиру отряда мешать не хотел, однако гостиная была лучшим местом для таких вот домашних бесед, а Урие, вроде как, совсем не был против. Он привык концентрироваться на работе настолько, что все внешние явления становились не более чем фоновым шумом. Да и Цезарь мог делать несколько дел одновременно, поэтому включить слух в такие моменты труда не составляло. Даже наушники не нужны. — Если в Управлении вам скажут, что завтра начнется апокалипсис, вы тоже поверите? — спокойно спросил Урие, выводя в отчетах что-то своим ровным красивым почерком. Значит, все же слушал. Сайко благодарно ему улыбнулась, что Урие заметил периферическим зрением, и еле заметно дернул уголком губ в ответ. Хотя он был уверен — Йонебаяши не пропустит даже это. Зоркая. Бывает. Иногда. — Нет, конечно, но... — Хигемару заметно стушевался, но Урие поднял руку в его сторону, безмолвно и все ещё не отрываясь от бумаг предлагая расслабиться. Хигемару повиновался, свободно расправив плечи. Когда члены отряда научились различать каждый жест командира, никто не знал. Но это был довольно удобный способ коммуникации для вечно занятого Урие, и все принимали этот факт. Как и то, что их командир может читать по губам и знать то, о чем они говорят, не слушая, а лишь взглянув на них. Или, наоборот, не смотря различать по интонации эмоции, мимику, жесты. Здесь хорошо помогали органы чувств куинкса, хотя каждый из отряда думал, что их командир просто очень талантлив. — Так продолжайте верить своему заместителю командира, а не неудачливым сплетникам. Кофе. Закончился, — последние слова Урие произнес отрывисто и с расстановкой, делая на них небрежный акцент и заранее зная, какая реакция последует. — Я принесу! — в один голос прокричали Сайко и Хигемару: одна с желанием сделать полезное и приятное, другой — с желанием угодить. Кто-то из них забрал из протянутой руки Урие кружку и, переглянувшись, оба наперегонки побежали на кухню. — Можете не торопиться, — кинул напоследок Урие в пространство, сосредоточенно сравнивая фотографии гулей. Сяо, до этого не подававшая признаков жизни, а лишь наблюдавшая, по-доброму усмехнулась. Сначала они оба молчали, и эту тишину прерывали лишь выкрики и копошения Сайко и Хигемару на кухне, каждый из которых явно хотел сам сделать кофе для командира и не собирался уступать другому. Но потом Сяо неожиданно проговорила задумчивым тихим голосом: — Вам стоило бы побольше себя беречь, командир. Вас здесь любят. Судя по рьяной борьбе тех двоих, может быть, даже слишком. Урие замер над бумагами и, Сяо показалось лишь на мгновение, напрягся. Но потом его мышцы расслабились, а сам он, сцепив руки в замок и поставив локти на колени, ответил: — Я знаю. И очень за это вам всем благодарен, — как обычно, на полном серьезе произнес Урие, а потом, как бы желая разрядить атмосферу, с горькой усмешкой добавил. — Но работу, увы, никто не отменял. Послышался звон битой посуды. После чего последовали слова и высказывания не совсем этического характера. Урие с Сяо синхронно вздохнули, и Сяо встала с места: — Сидите, командир. Пойду посмотрю, что там с нашими неудачливыми баристами. Урие лишь кивнул и пробурчал что-то про то, что «Йонебаяши набралась всякого словесного мусора из Интернета, и её от этого надо отучать». У Сяо потеплело в груди от этой заботливой интонации, и она с этим негасимым чувством отправилась на кухню. Через несколько минут троица вернулась в гостиную: Сайко надувшаяся с чашкой кофе в руках, Хигемару потирающий след на щеке от хлесткой пощечины (судя по отпечатку руки, она принадлежала Йонебаяши — подметил Урие), а Сяо ведущая обоих под локти, словно строгая мамочка, дабы эти двое не натворили чего-нибудь ещё. — Ну и что случилось? — с напускным безразличием осведомился Урие, принимая из рук Сайко кружку. Когда их пальцы соприкоснулись, он ощутил странное покалывание, которое преобразовалось в тепло, доходящее до ладоней. Подумав, что это от температуры поверхности керамики, Куки внимательно посмотрел в синие большие глаза Сайко, а та, чуть ли не плача от обиды, начала тараторить: — Хиге дурак! Он разбил мою любимую кружку, когда мы доставали новую для тебя. А потом я ему зарядила... от эмоций. — Я вижу, — Урие перевел взгляд на Хигемару, прерывая его громкое «Простите, Сайко-семпай!» очередным жестом. — Бить товарищей за оплошность — не комильфо, Йонебаяши. И что это ещё за слова были? Выброси их из своего лексикона немедленно. А за новой кружкой мы тебе сходим в аниме магазин, не переживай. Сайко непослушно фыркнула: — Она была эксклюзивной. В её голосе так и слышался вызов: «Ну что, съел, командир? Здесь ты бессилен». — Купим эксклюзивную, где-то же ты её нашла, — не растерялся Урие, возвращаясь к бумагам, что можно было расценить как «Пустяк, Йонебаяши, придумай что-нибудь получше». Все снова расселись по своим местам, и беседа, местами глупая и бессмысленная, но очень теплая и уютная, продолжилась как ни в чем не бывало. Урие слушал её вполуха, потому что работа была важнее. Но интенсивный бред (как можно так быстро переключаться с темы на тему, Куки не понимал), который несла Сайко, отдавал такими счастьем и покоем, что даже он непроизвольно проникался. Следующая реплика Хигемару заставила Урие немного насторожиться: — Эй, а как насчет сыграть в словесную игру? Все тут же перевели взгляды на Урие, как будто он тут все решает (хотя, в общем-то, все так и было, но без диктаторства. В конце концов, Урие старался сохранять в отряде демократизм): — Вы мне не помешаете, но постарайтесь, пожалуйста, не так громко, — Урие сделал глоток кофе, понимая, что Сайко (а он был уверен, что в итоге лидерство за приготовление кофе перехватила именно она) полностью учла все его вкусовые предпочтения. «Когда ты успела узнать меня настолько хорошо, дурочка? И главное — почему?». — Например... — продолжил Хигемару, постукивая пальцем по губе в задумчивости. — О! Как насчет характеристик? Сайко сразу начала активно крутить головой: — Нет-нет-нет. Ты забыл прошлый раз, Хиге? Тогда вы с Аурой меня обстебали! Я не наступаю на одни и те же грабли дважды! Хигемару заговорщически расплылся в хитрой улыбке: — Да-да, помню. Тогда только командир и спас положение, заставив вас покраснеть несколькими незначительными словами. Кстати, я так и не понял, почему вы... — договорить Хигемару не успел: Сайко в один прыжок преодолела расстояние между их стульями и завалила его на пол, опрокидывая их обоих и стул впридачу. Сяо как-то сконфуженно зажмурилась, а Урие заботливо осведомился: — Вы там в порядке? — Все в порядке, Ури, — елейно ответила Сайко, заламывая кряхтящему Хиге руки за спину. — Ну ладно. Не травмируйте себя, — Урие снова углубился в отчеты, предварительно бросив на Сайко и Хигемару предостерегающий взгляд. А Сайко облегченно выдохнула, отпустив Хиге и дав ему знак, что она следит за ним. — Да уж... женская любовь — вот это мощь, — прошептал Хигемару, а Сайко, услышав это, посмотрела на него так, что, убей она этим взглядом целую нацию, он не удивился бы. «Нарываешься, Хигемару», — подумала Сяо, глядя на рассвирепевшую и явно смущенную Сайко-семпай. Ситуация становилась то ли трагичной, то ли комичной. Потому что если Хигемару сегодня умрет, то они вряд ли смогут устроить ему похороны в ближайшее время — зарплату выплатят лишь в следующем месяце. Сяо поняла, что Урие-сану для этого придется работать на двух работах по ночам, а Сайко-семпай снова будет беспокоиться о его здоровье. А, значит, скорее всего, она воскресит Хигемару только для того, чтобы снова убить. Сяо размышляла обо всем этом без толики юмора — она знала, что её семпаи ради них и друг друга могут пойти на все. Сердце почему-то очень ускорилось, пытаясь обогнать то самое разливающееся в груди тепло. Сяо не испытывала подобного с тех пор, как проводила время вместе с Хаиру-семпай. — Сайко-семпай! На этот раз в игре участвуют все, и характеристики даваться тоже будут всем. Ещё можно подкорректировать правила игры: к примеру, характеристикой может служить любая часть речи, однако это может быть только одно слово. А ещё это слово может быть не прямой, а косвенной характеристикой, то есть просто так или иначе относиться к игроку. Игра будет проходить в несколько кругов. С каждым кругом слово должно увеличиваться до одного, но при этом не относиться к первому. Говорим только честно и то, что соответствует самому участнику. Как вам? Сайко с подозрением прищурилась, но потом согласилась, прощая Хигемару все прошлые грехи. Тот победно подпрыгнул на месте, поднимая руки вверх, а Сяо с Сайко лишь покачали головами. Сайко бросила грустный мимолетный взгляд на Урие и, под предлогом того, что она старше, и вообще заместитель командира, начала игру первая. — Хиге. Любитель совать свой нос в чужие дела и в каждой бочке затычка. Хигемару удрученно поник головой, а Сяо, пожалев бедного парня, поспешила поправить: — Но, Сайко-семпай, это ведь несколько слов... Сайко задумчиво пожала плечами, а затем добавила, что добило Хигемару окончательно: — Докучный. Хигемару медленно сполз со стула и распластался на полу. Сяо одним рывком подняла его обратно и ободряюще похлопала по спине, как бы прося крепиться. Поболтав головой, Хигемару уставился перед собой не очень осмысленным взглядом, после чего выпалил одно единственное слово, которое, как он думал, могло охарактеризовать его напарницу: — Грудь. Сяо скрипнула зубами, и след от пощечины расползся уже на другой щеке Хигемару. Всю жалость к нему как ветром сдуло. Урие снова повернулся на шум и увидел обозленную Сяо, испуганную Сайко и Хигемару, который, кажется, уже окончательно потерял связь с миром. «А вот это уже, кажется, след от руки Сяо», — подумал Урие, но влезать не стал: для этого пришлось бы оторваться от работы, а её было слишком много. Тем более, последнюю реплику Хигемару он слышал, а значит, это было вполне справедливо. — Не калечьте больше Хигемару, а то он не переживет этот день. А ты, Хигемару, не нарывайся и не провоцируй их больше. Ведешь себя как ребенок. Хигемару тут же очнулся и, вытянувшись по струнке смирно, козырнул командиру и даже извинился перед Сяо. Однако давать новую характеристику ей не стал. Сяо пометила у себя в голове ещё припомнить ему это. Пощечина — слишком мягко для такого проступка. Сяо задумчиво посмотрела на потолок, не решаясь необдуманно говорить что-нибудь про Сайко-семпай. У неё на языке крутилось множество ярких и лестных эпитетов, но выбрать то, что наиболее точно могло бы характеризовать такую удивительную девушку, как Сайко-семпай, она не могла. Использовать те, которые были произнесены в прошлый раз, Сяо не решалась, так как Сайко они, похоже, никак не впечатлили. Но что тогда? Честная? Банально. Отважная? Слишком прямолинейно. Смешная? Может не так понять. Подумав ещё немного, Сяо немного нервно для самой себя высказалась: — Креативная. Сайко очаровательно ей улыбнулась (хотя Сяо и заметила, что не сказать, что она особо была впечатлена характеристикой), а Хигемару поддержал одобрительным гулом. Переведя взгляд на него, Сяо поняла, что его так и подмывало подкинуть какой-нибудь ироничный безобидный комментарий насчет реакции Сайко, но он молчал. «Поумнел, что ли? — успокоилась немного Сяо, а потом повернула голову в сторону Урие. Тот, казалось, не обращал на окружение никакого внимания, полностью отдав себя работе, — Сайко-семпай это уколет». Игра, тем временем, набирала обороты. Хигемару, в месть за все совершенное ранее, получал от обеих девушек все более и более обидные характеристики. На его выражение лица, полное мольбы о пощаде, Сайко и Сяо будто и не обращали внимания. Те же, в свою очередь, отзывались друг о друге либо нейтрально, либо положительно, но зато честно. Однако игра, спустя три или четыре круга, резко сорвалась, когда Сайко всем корпусом повернулась к Урие и громогласно изрекла: — Депривация. Все замерли, не смея даже выдохнуть. Урие дернулся, будто бы выходя из какого-то транса, и показал на себя указательным пальцем. После кивка Сайко, он адресовал свой вопрос Сяо и Хигемару: — Кто из вас двоих купил Йонебаяши словарь? Те отрицательно замотали головами, а Сайко обиженно скрестила руки на груди: — По-твоему, я не могу знать сложных слов, Ури? Урие даже отодвинул от себя стопку бумаг, полностью обратив все свое внимание на Сайко. Он никогда не считал Йонебаяши глупой, но в свое время она явно не доучилась — кто, кроме него, мог быть этому свидетелем, они же, в конце концов, учились в одной группе: — Насколько я помню, в Академии CCG ты не особо тяготела к учебе. Ты предпочитала консоли и мангу книгам и учебникам. Ты была двоечницей, Йонебаяши, половинчатой, если не круглой. И сейчас ты выдаешь мне что-то вроде «депривации». Да и к чему это было? Ты нарушила правила игры, я же в ней не участвую. Из этого можно сделать вывод, что ты этим хотела чего-то добиться. Это твоя обращенная лично ко мне сентенция, если уж решили разговаривать таким языком, Йонебаяши. Сайко удивленно захлопала глазами, но вовремя взяла себя в руки, отвечая Урие со всем собранным в кулак достоинством, которое позволяла ей ситуация: — Из манги и Интернета с играми тоже можно кое-что почерпнуть, Ури. — Это термин из психологии. Откуда ему взяться в твоих играх и мангах? — Ну я же его произнесла. — Зная точное значение? — Да. Ты загоняешь себя, Ури. На работе, дома. Везде и все время. Ты возложил на свои плечи слишком много ответственности. Я не могу солгать, что ты не справляешься с ней, ты ведь такой... сильный... — Это уже две характеристики! — выкрикнул Хигемару, но на него уже не стали обращать внимания. — ... однако я волнуюсь за тебя. Очень сильно. Ты мало спишь, мало ешь, мало отдыхаешь. Поэтому да, Ури, депривация. Урие озадаченно моргнул и потер переносицу, поморщившись. Сяо и Хигемару затаили дыхание, потому что «семейные разборки» их командиров были таким редким явлением, что сейчас казались какой-то фантасмагорией. Всегда понимающие друг друга без слов, находящие друг в друге нужную поддержку, настроенные друг на друга чуть ли не идиллистически, Урие и Сайко сейчас могли действительно поссориться. Сайко не сводила с Куки глаз, ожидая возражений или игнорирования, однако Урие перечеркнул все её ожидания одним лишь словом: — Гиперсомния. Сайко насмешливо фыркнула: — Это было и так известно. — Депривация, знаешь ли, тоже ожидаемо. Ты похожа на коалу. — Нарушаешь правила игры, Ури. — Мы уже давно не в игре. — Тоже верно. — Ромео и Джульетта! Все посмотрели на Хигемару как на умалишенного, хотя у Сайко предупреждающе дернулся глаз. Хигемару вжал голову в плечи от такого количества внимания, обращенного к его скромной персоне, и, прочистив горло, поспешил объяснить свой внезапный выпад: — Я имел в виду, Монтекки и Капулетти. Ну, знаете ли, из Шекспира. Афоризм ещё есть. Враждующие стороны, все дела. Думаю, вы сейчас на них похожи. Извините, можете продолжать. Сайко в долгу не осталась: — Вол. Или як. Что-то одно. Ну или гибрид. Этих животных вообще скрещивают? Хигемару протянул какой-то длинный гласный звук: — Я бы обиделся, командир. Ложный сигнал ссоры растворился в воздухе со звучным хлопком. Потуги Хигемару в юмор одновременно напрягали и разряжали атмосферу — Сяо оставалось лишь дивиться, как у него это получается. Урие вскинул голову, задумавшись. Сравнение, которым наградила его Сайко, явно озадачило — Куки даже не представлял, что Йонебаяши о нем такого мнения. Нужно было разузнать больше. — Почему? — А почему нет? — тут же парировала Сайко. — Ты же назвал меня коалой. — А вот волов и коал уже не скрещи.... Мпфх! — Сяо пододвинулась к Хигемару и зажала ему рот рукой. — Если хочешь смерти, мог бы давно попросить меня об этом, идиот, — осторожно шепнула на ухо Хигемару Сяо, после чего медленно отодвинулась, поднеся указательный палец к губам и кивнув на Урие и Сайко, которые сверлили друг друга тяжелыми взглядами. Урие, однако, понял, что должен восстановить свою втоптанную в грязь честь, поэтому непринужденно ответил Сайко: — Мини-пиг. Ну или теленок. Скрестить вряд ли получится. Связывает отряд парнокопытных, если хочешь знать. Ещё что-нибудь из пояснительной записки нужно? У Сайко упала челюсть, а Хигемару слезливо зажмурился. — Удар ниже пояса. Не знал, что вы так умеете, командир. Вы оба звери. Не только по характеристикам, но и в переносном смысле. Сяо, это было похоже на каламбур? — Нет, идиот. Урие повернулся к Хигемару, снова пытаясь для себя что-то там разъяснить: — Что? Разве не она только что назвала меня огромным мохнатым оскопленным животным? Сайко ахнула. Урие редко задавал такие наивные вопросы. Это казалось крайне трогательным, поэтому Сайко кашлянула в кулак, пытаясь скрыть умилительную улыбку. — Да уж, командир, оскопленный — это точно не про вас, поверьте! И мохнатый тоже! — выкрикнул Хигемару до того, как согнуться пополам. Потому что Сяо зарядила ему локтем в солнечное сплетение. — Я удивлена, как ты ещё жив, Хигемару, что за чертов везучий день у тебя, — сквозь зубы прошипела Сяо с прикрытыми глазами. — Но ты явно не доживешь до его конца, если, наконец, не заткнешься! А денег на твои похороны до следующей зарплаты у нас нет! — Нарываешься, Ури, — в это же время Сайко убрала руку и с поджатыми губами начала сжимать и разжимать ладонь. Почему-то она даже не оскорбилась, хотя, скажи ей это кто-то другой, с вероятностью в девяносто девять процентов, прибила бы на месте. Может быть, потому что из уст Урие это прозвучало не обидно, а как-то... ласково? Может быть, просто потому что это был Урие? Он ведь вечное исключение. Из всех правил. — Ты была первой, кто стал нарываться, Йонебаяши. — Я понял! — Хигемару подскочил с места в который раз за день и ударил кулаком по раскрытой ладони. — Я вспомнил! Я видел фильм, который начинался точно так же! Это было пор... Сяо с рыком приподняла Хигемару за ворот кофты и понесла его к выходу. Потом раздался щелчок открывающейся входной двери, после чего она резко захлопнулась, а Сяо крикнула: — Проветрись немного. Сайко, тем временем, уже перестав обращать на «остроты» Хигемару внимание, придумала, как продолжить характеристики: — Амбициозный. Строптивый. Упертый. Урие приподнял бровь: — Сложные термины закончились? Животные, как я полагаю, тоже? Сайко скорчила гримасу и отвернулась, оскорбленно сложив руки на груди. Урие тяжело вздохнул, встал с места и подошел к ней. Сайко удивленно распахнула глаза, когда почувствовала на своей макушке теплую тяжелую руку, не одетую, как обычно, в перчатку. Урие нежно пару раз провел пальцами по волосам Сайко, и та обернулась. Она замерла, когда увидела легкую эфемерную улыбку на губах Куки. Эти губы приоткрылись и произнесли равномерным и уверенным тоном: — Уютная. Родная. Невероятная. Сайко, не смея пошевелиться, во все глаза смотрела на Урие через плечо, будто увидела второе пришествие Христа. Она громко сглотнула, медленно отвернулась и, выпалив невнятное «Мне пора», на дрожащих ногах и с пылающим лицом выбежала из гостиной и понеслась вверх по лестнице в свою комнату. Урие, повесив руку в воздухе, непонятливо смотрел ей вслед до тех пор, пока не заметил в окне Хигемару. Тот прислонился лицом к стеклу, сложив ладони лодочкой около глаз, и с открытым ртом уставился на Урие. Куки бы даже испугался, если бы не столь большая практика в разнообразных боях и экстремальных ситуациях, которые научили его не бояться почти ничего. Немного отстранившись, Хигемару сжал кулаки, поставив их перед лицом, и прокричал, что было слышно даже с улицы: — Я ВИДЕЛ ТЫСЯЧУ ИСКР, ОНИ ТАК КРАСИВО МЕРЦАЛИ!!! Урие недоуменно моргнул, а Сяо, тоже услышав это, выбежала из квартиры с репликой, которую Урие даже поддержал: — Ну все, сегодня ты умрешь. Плевать на похороны. Урие снова опустился на диван, посмотрев на бумаги перед собой как на нечто иноземное и лишенное смысла, а после, непривычно для себя повысив голос, спросил, обращаясь неизвестно к кому: — Так кто из вас, черт возьми, подарил Йонебаяши словарь?