***
Я помню, как мы с тобой гуляли по берегу моря. Сонарита, ты помнишь, как я поцеловал тебя? Мы долго смеялись над этой ситуацией, и не подозревая, во что это выльется. Я служил тогда у твоей тени, был приспешником зла, но мне хватило сил и воли влюбиться в тебя. Влюбиться в эти руки, что так крепко прижимают к сердцу и гладят по голове, останавливая слезы и убаюкивая. Влюбиться в эти глаза, что так доверчиво смотрят на меня, позволяют мне видеть их слезы. Влюбиться в этот смех, который напоминал звон колокольчиков. Почему сейчас, когда уже нет слез, не слышен тот звонкий смех, я все еще люблю тебя? Я и сам не знаю, моя милая Сонарита. Может быть, я верю, что я еще услышу те колокольчики, и глаза мои, забывшие, что такое слезы, наконец заплачут.***
Я искренне улыбаюсь тебе и только тебе. Но сейчас, чтобы улыбнуться, нужно очень много сил, а они покидают меня. Вчера ты спрашивала, почему у меня какая-то пятнистая кожа, которая еще и шелушится. Я не ответил, но наверняка именно так действует мышьяк, который я у тебя и украл, ведь ты запретила мне работать с ядами, потому что я каждый раз хочу прервать эти страдания, но ты оказываешься рядом и спасаешь меня, вновь обрекая на бренное существование. Но сегодня тебя рядом нет, ты на фестивале. Когда ты придешь и заглянешь ко мне, чтобы рассказать, как все прошло, то подумаешь, что я просто сплю, ведь у меня будут закрыты глаза. Ты не сразу заметишь клочок бумаги, на котором из-за предсмертных судорог ранее ровные строки написаны криво. Ты заметишь его позже, когда я не проснусь через несколько дней и ты пойдешь меня будить. И я уверен, что ты уже читаешь его. Так вот, если ты все же видишь и читаешь это письмо, то я уже несколько дней как мертв. Благодаря твоим чарам мое тело нетленно, наверно, поэтому ты не заметила моей смерти. Я множество раз обманывал Смерть, но теперь она обманула меня, посулив вечное счастье с человеком, которого я полюблю. Но она знала, что я полюблю не человека, а божественное дитя, богиню. Знай, Сонарита, я люблю тебя и буду любить даже в объятиях теней. Свет твоих глаз по-прежнему мой маяк в этой непроглядной тьме.