Просто собака

      Бублик и Кудлатыш бежали к станции.       Это место чем-то походило на то, где Бублик спрыгнул с электрички. Однако если у той станции совсем не было никакого ограждения и сквозь асфальт проросла трава, то здесь все было ухоженно и аккуратно, и даже высокий забор в крупную сетку гордо возвышался с обеих сторон. Окошко кассы было открыто, и на единственном перроне толпились несколько человек, ожидающих поезд и от скуки разглядывающих табло с предупреждениями (другого применения этих весьма познавательных плакатов нет, и видимо, уже не будет).       Псы подбежали вплотную к забору, и Бублик, не сомневаясь ни секунды, проворно юркнул в калитку. Кудлатыш немного помедлил и проскочил следом, сразу нагоняя Бублика и боязливо прижимаясь к его боку. Песик впервые подходил так близко к человеческому транспорту, всегда казавшемуся ему страшным и опасным (впрочем, не без оснований),и ему было немного страшно.       Бублик слегка удивленно покосился на него, но ничего не сказал. Уверенным шагом пес пересек платформу, умело скрываясь от глаз билетерши, подошел к самому краю и сел, немного вдали от людей, но чтобы при этом могло показаться, что они пришли с человеком. Кудлатыш тоже сел рядом со своим старшим товарищем, всецело доверяя ему. Бублик одобрительно и одновременно успокаивающе взглянул на песика, тот робко улыбнулся в ответ и пару раз вильнул хвостом.       Собакам не нужны слова, чтобы понимать друг друга. Почти всегда достаточно взгляда, движения, взмаха хвоста. Бублик когда-то слышал, что люди тоже так умели раньше, в далекой-далекой древности, так давно, что и представить сложно.       Они понимали с полужеста друг друга и даже других животных. Все тогда жили в мире и спокойствии; пока люди не променяли свою внутреннюю природу на возможность мыслить иначе, чем другие обитатели планеты. Но еще большой вопрос: принесла ли им эта возможность счастье?       Вдали на сходящихся у линии горизонта железнодорожных рельс показались красные огоньки быстро приближающейся электрички. псы предусмотрительно отошли от края платформы на несколько шагов; порыв ветра, принесенный поездом, всколыхнул им шерсть, а также одежду стоящих рядом людей (насколько это было возможно, учитывая, что почти все были в тяжелых пальто и пуховиках) и мелкий мусор, валяющийся на асфальте.       Двери вагона со скрипом распахнулись, люди начали заходить внутрь. Бублик, ловко следуя за одним из них, заскочил в тамбур, быстро проскользнул внутрь вагона и тут же юркнул под одну из скамеечек (Кудлатыш все это время не отставал от него ни на шаг), прячась от бдительных глаз кондуктора.       Проделал все это - и сам удивился; у него совсем не было опыта в таких вещах, разве что только один раз слышал, как другие собаки упоминали в разговоре этот способ проезда, услышанный ими, в свою очередь, от пса-путешественника, который объездил полмира со своим хозяином и продолжал даже после его смерти...       Кудлатыш тесно прижимался к его боку, зарываясь носом в шерсть. Бублик практически чуял его страх, поэтому как можно более успокаивающе коснулся носом макушки песика.       Ему было очень непривычно находиться в компании с кем-то, а особенно в роли старшего. Пес привык быть одиночкой; собаки с родной свалки никогда с ним не общались - были слишком замотаны своей тяжёлой жизнью и не хотели брать в свой слишком тесный круг общения, в котором состояли лишь те, кто мог принести хоть какую-нибудь выгоду, тогда еще безымянного, слабого, беспомощного пса, повернутого на людях, бескорыстно верящего в их доброту, неспособного даже на минимальную защиту (бывали случаи, когда Бублик не успевал незаметно пробраться в свой закуток, и тогда более сильные собаки отнимали у него еду), еле-еле добывающего себе пропитание. Среди сородичей он всегда был изгоем, и может именно поэтому так сильно тянулся к людям. Будучи бродячим, пес никогда не подходил к домашним - боялся, что эти красивые, ухоженные, сытые собаки могли засмеять его, и к тому же не хотелось быть обруганным и прогнанным хозяевами, не желающими, чтобы их драгоценный питомец находился рядом с наверняка блохастым и заразным бездомным животным. Впервые став домашним, Бублик был очень удивлен тому, как охотно приняли его в свою компанию эти гордые и высокомерные с виду собаки. А узнав, что он раньше был бродячим, восхитились и принялись расспрашивать об той жизни. Оказалось, что большинство домашних собак в обыденной жизни еще беспомощней его, они привыкли, что все за них решают хозяева, совершенно не умели оборонятся и даже не знали, зачем это нужно, и не заботились о пропитании. Единственный разговор, связанный с едой, Бублик услышал в парке - один чересчур толстый мопс жаловался, что хозяйка посадила на диету и теперь ограничивает в корме.       Теперь же с Бубликом был Кудлатыш - маленький, молодой, явно очень наивный песик, не видевший в своей жизни ничего, кроме маленького кусочка своего поселка, еще не знающий людей, но уже успевший познакомиться с их жестокостью и равнодушием. Он выбрал Бублика как своего товарища и наставника, поверил ему и безоговорочно доверил свою жизнь. Ни один городской пес так бы никогда не сделал, что еще раз подтвердило, что этот поселок - удивительное место: ведь здесь живут удивительные люди и не менее удивительные собаки.       Теперь Бублик чувствовал ответственность за этого милого песика. И твердо пообещал себе оправдать оказанное доверие.       Он не знал, куда они едут. Но верил, что там он сможет найти настоящее счастье и осчастливить своего нового маленького друга.                   

***

      Поезд начал плавно снижать ход, сделал несколько гудков и тем самым разбудил мирно спящих под скамейкой псов.       Бублик приподнял голову, почувствовал над собой твердые доски сидений и несколько секунд соображал, где находится. А сообразив, оглянулся на Кудлатыша.       Тот сонно заморгал, смешно, по-детски зевнул, высунув крохотный розовый язычок, а потом вопросительно поглядел на Бублика, - мол, что дальше?       Пес осторожно высунул морду из-под укрытия огляделся по сторонам, убеждаясь, что в вагоне никого нет, и только тогда выбрался в проход и, привстав на задние лапы и уперевшись передними в другую скамейку, заглянул в окно.       От увиденного его сердце радостно забилось, и тоска по родине наконец-то сменилась полным счастьем.       Это была та самая станция, на которую он забежал, спасаясь от собаколовов.       Судьба несказанно благоволила ему.       Готовый выть и прыгать от радости, Бублик махнул хвостом Кудлатышу, чтобы тот выходил, и со всех ног бросился к выходу из вагона. Пес и подумать не мог, что так соскучился по своему родному району.       Буквально вылетев в тамбур и чуть не сбив с ног ошарашенного контролера, он соскочил на перрон и помчался вперед, распугивая людей. Бублику хотелось поскорее оказаться рядом со свалкой, - и пусть никто его там не ждал и никто не был ему там рад, это был его дом - единственный настоящий и постоянный дом, в котором он прожил большую часть своей жизни.       По громкому пыхтению и топоту лап за спиной он понял, что Кудлатыш бежит следом.       Свалка была уже рядом, издалека Бублик уже различал знакомый бетонный забор, и его сердце сладко сжималось от нового, незнакомого чувства радости возвращения домой.       Пробежав еще пару дворов, они наконец остановились в нескольких метрах от свалки, на противоположной стороне улицы. Пес опустил голову вниз, жадно хватая пастью воздух; шумное дыхание песика рядом говорило о том, что он тоже пытается отдышаться.       Наконец-то справившись с дыханием, Бублик огляделся вокруг. В его родной местности почти ничего не изменилось - разве что хлам на свалке. Но он менялся часто, не привыкшие к бережливости и заботе об окружающей среде люди постоянно меняли прекратившие им служить из-за небрежного обращения вещи, и груды фактически бесполезного мусора сваливались сюда чуть ли не каждый день. Люди не понимали, что рано или поздно их отходы заполнят весь мир, и проблем у них тогда будет гораздо больше. Тогда они осознают, что они делают с природой своим невежеством и эгоизмом, а пока... Пока хлам служит отличным укрытием для бездомных животных, так же бездумно выброшенных на улицу - самую большую свалку, где большинство обречены на гибель. - Так ты здесь живешь? - голос Кудлатыша вывел его из раздумий. Песик с любопытством рассматривал свалку. - Ну да. - Бублик тоже посмотрел на бетонный забор, вдруг подумав, что его внезапно ставшая любимой родина выглядит далеко не так привлекательно, как ему кажется. - Не самое красивое место, знаю. - А по-моему, очень даже ничего, - в глазах Кудлатыша загорелись веселые огоньки - ему явно нравилось. - Лучше, чем у нас. Я еще никогда не видел таких больших свалок.       Бублик подумал про себя, что песику, собственно, негде было видеть большие свалки, так как он всю жизнь прожил в поселке, где людей было меньше, и значит, меньше выбрасываемого ими мусора, но вслух ничего не сказал.       Он уже шагнул к привычной дыре в заборе, намереваясь пройти внутрь, как вдруг ощутил на себе чей-то пристальный взгляд, поднял голову и увидел лежащего на мусорной куче пса, постоянного обитателя свалки, одного из тех, кто всегда нападал на Бублика в прошлом. Он смотрел не отрываясь, и по спине пса пробежал неприятный холодок. - Пойдем-ка отсюда, поищем чего-нибудь перекусить, - быстро проговорил Бублик и, не дожидаясь ответной реакции Кудлатыша, потрусил вперед. В его планы сейчас совершенно не входило встречаться с бывшими, а теперь, должно быть, опять нынешними товарищами по свалке - озлобленные голодом и трудностями бездомной жизни псы вряд ли будут очень довольны увидеть старого товарища, бесперспективного, но все же потенциального соперника, а уж узнав, что он все время своего отсутствия жил в тепле и сытости в качестве домашнего песика, могут и покусать.       К счастью, Кудлатыш не стал задавать никаких вопросов и молча последовал за ним - может быть, большая свалка не внушала ему особого доверия, а может быть, он понимал сложную ситуацию Бублика и даже разделял ее в какой-то мере - все-таки мелким собакам труднее бороться за свое выживание, - так или иначе, песик не возражал.       Довольно скоро они добрались до подземного перехода - местного общественного центра. Бойкие старушки в разноцветных платках стояли здесь в любое время года, - и внутри, и снаружи - продавая разнообразные ягоды, грибы, соленья, цветы, изделия ручной работы и многое другое. Старушки были добрые, и большинство подкармливали бродячих животных, и Бублик точно знал, что даже если в мусорках универсамов и кафе пусто, то в переходе всегда чего-нибудь да перепадет.       Поэтому пес без всяких сомнений подбежал к самому входу в переход.       Кудлатыш же остановился в нерешительности. Таких странных огромных нор, да еще и со ступеньками-зубами, да еще и с людьми внутри он прежде никогда не видел, и это его пугало. Конечно, он был неглупым песиком и даже знал, что эта нора называется "переход", а в других, похожих на эту норах водятся поезда, такие же, как и сверху, только подземные, бегают так быстро, что земля гудит и трясется, и их странные норы называются тоже странно: - "метро".       Но при всех этих довольно обширных знаниях Кудлатыш боялся и не доверял любым способам передвижения, которые были созданы людьми. Ему очень не хотелось заходить внутрь.       Бублик оглянулся и, увидев сомнения песика, ободряюще махнул ему хвостом и потрусил по ступенькам вниз, не зовя Кудлатыша с собой.       Песик остался один снаружи, среди гудящей толпы.       Он сидел под фонарным столбом, чуть в стороне от самого входа и мест буйной торговли, и поглядывал по сторонам.       Город пока производил на него смешанное впечатление, одновременно удивлял количеством и масштабом и пугал громкими шумами и криками. тихая и приземленная жизнь в поселке не шла с этим ни в какое сравнение.       Люди входили и выходили, проходя мимо песика и не обращая на него внимание. В поселке с вниманием людей все обстояло точно так же, так что Кудлатыш тоже не смотрел на прохожих и погрузился в свои мысли, пока громкие шаги приближавшегося слишком близко человека не вывели его из этого состояния.       Веселый мальчик лет семи-восьми и его мама с тяжелой хозяйственной сумкой. Они сначала просто проходили мимо, но тут ребенок увидел песика и направился прямо к нему.       Тот удивленно приподнял морду и завилял хвостом.       Кудлатыш был еще молод и наивен, и у него еще не было собственного опыта общения с детьми и подростками, а только жуткие истории про бросаемые вслед камни и палки, услышанные от других собак. Так что мальчика он совсем не испугался. У маленького человека было открытое улыбающиеся лицо, такое же, как и у детей в родном поселке песика, и его мать была такая же, какие там были женщины, и эта схожесть обрадовала Кудлатыша; - хоть что-то знакомое в этом большом, новом и непривычном мире. - Мама, мама, смотри, какая собачка! - ребенок подбежал к Кудлатышу вплотную и, совершенно не пугаясь, наклонился и погладил песика по голове (тот даже зажмурился от неожиданности и удовольствия, нисколько не думая, чтобы укусить).       Женщина с тяжелым вздохом поставила сумку на землю и тоже подошла поближе. Несмотря на внешнюю усталость и измученный вид, она улыбалась, глядя на радостного сына. Она, должно быть, посвящала все свободное время и силы его воспитанию, и ей доставляло удовольствие видеть, что ее труды не напрасны. - Да, красивый песик, - согласилась она, устало улыбаясь ребенку.       Мальчик уже, нисколько не стесняясь, присел на корточки и обнял Кудлатыша за шею. Тот, конечно, немного ошалел, но еще сильнее замахал хвостом и даже лизнул ребенка в щеку. Малыш весело рассмеялся и вдруг воскликнул: - Мама, а давай возьмем его к себе! - Ну что ты, Сережа, это наверняка чья-то собака! Посмотри, какой он чистый, - запротестовала мать. - Зато ошейника нет! И сидит он на улице, и не привязан, значит, ничей! - упрямо возразил мальчик. - А будет наш! - Ладно, -сдалась женщина. - Если он сейчас пойдет за нами, то действительно будет наш.       С этими словами она взяла ребенка за руку, и они пошли дальше, по прежнему своему маршруту. Малыш протянул к Кудлатышу свободную ручонку и радостно позвал: - Мишка, Мишка!       Кудлатыш, в один миг забывший все предыдущие страхи и волнения, в первый раз ощутивший несказанную радость от внимания и ласки человека, тут же вскочил, виляя хвостом, как пропеллером, и побежал вслед за людьми. Возможно, это был его последний шанс попасть к людям, любить их и быть ими любимым.             

***

      Когда Бублик выбрался из перехода, зажав в пасти драгоценный, добытый у кого-то съедобный кусок, Кудлатыш уже лишь виднелся вдалеке, весело бегущий рядом со своей новой семьей.       Пес долго смотрел им вслед, даже после того, как они совершенно скрылись за бетонными стенами домов. Потом повернулся, медленно поплелся вперед, опустив морду совсем низко к земле, но через несколько метров встрепенулся и снова побежал резвой рысцой.       Он не был обижен выбором Кудлатыша и нисколько не считал это изменой их недолгой, правда, дружбе. Наоборот, Бублик был счастлив от того, что все-таки смог выполнить свое негласное обещание и сделать песика счастливым. Пусть самому псу пока что далеко не так везло в жизни, но он верил. А вера - это главное.             

***

      Обычное утро на окраине шумного города. Люди спешат по своим делам, не замечая никого и ничего вокруг себя...       У одной из автобусных остановок сидит пес. Каштаново-рыжую шерсть треплет ветер, карие глаза смотрят с весельем и задором; хвост бубликом, уши стоймя. Обычная дворняжка, ничего не скажешь.       Наша жизнь непостоянна и удивительна, мир прекрасен и жесток. Но таковы они не только для людей, но и для тех, кто окружает их каждый день и кого они уже привычно не замечают. А ведь большая часть жизни таких существ - сами люди.       Будь добрее к ним, человек.