Я люблю того, кто рядом

      В её квартире творился хаос после очередного обыска. Сил на уборку не было, и Иван по-джентльменски предоставил свою холостяцкую берлогу.       Однушка Тихонова была несравнима в размерах с квартирой, пусть и служебной, Галины. Но зато предполагала крышу над головой, горячую воду и мало-мальски удобный диван. Правда, один.       — Я на полу постелю... себе, — Иван вытащил из шкафа большой плед и начал укладывать его на пол подле дивана.       Рогозина посмотрела на него скептически и перевела взгляд на диван.       — Да прекрати, Иван, — она указала рукой на разложенный предмет мебели, — он такой большой — и втроём уместимся.       «Кто тебя за язык тянул, Рогозина?» — вопрошала сама у себя Галина получасом позже. Уснуть, только коснувшись головой подушки, отчего-то не удалось. В голову лезли самые разные мысли, и одна из них укоренилась окончательно, когда Тихонов вдруг затеял давно зреющий разговор.       — Я не могу понять, что со мной не так? Я что, дефективный? Почему ты не видишь во мне мужчину? — Иван поднялся на локтях и постарался заглянуть в глаза в темноте лежащей рядом женщине.       — Тихонов, кто сказал, что я не вижу в тебе мужчину? Я просто не понимаю, зачем такому молодому парню я? Тётка зрелых лет с тучей всяческих проблем, — в том числе психологических загонов, — за спиной?       — Ты — заложница собственных страхов. Разреши мне их побороть.       «Ты смешной», — робко подумала Галя, но не стала того озвучивать.       Для неё это звучало по-детски, будто сказка, расказанная папой в детстве. И вдруг в эту сказку её принуждают поверить. Её, женщину сорока с лишним лет, с багажом ошибок и решений, принятых в укор сердцу, порой даже уму. Казалось бы, какого чёрта, Тихонов?       — Что ты делаешь? — Иван придвинулся ближе и обнял её через одеяло. Действительно, «какого чёрта, Тихонов?»       — Коррелирую твой страх. Кто-то должен его победить.       — Это непр...       — Это правильно. Это так, как должно быть. Просто ты возвела вокруг себя стену и думаешь, что так проще.       — Так действительно проще. Особенно, с нашей работой. Не за кого волноваться, никому не приставят дуло к виску, некем меня шантажировать. — Галя попыталась отодвинуться, но не тут-то было. Иван крепко держал её в кольце своих рук.       — И оно того стоит? — с горечью.       — Отчасти, — сама начала сомневаться. Его близость действовала опьяняюще.       — Можно я тебя поцелую?       — Ты переходишь грань.       — Давно перешёл. Неужели я тебе совсем не нравлюсь?       — Будь оно так, я бы не лежала спокойно в твоих объятиях. — совсем тихо, на грани слышимости.       — Тогда... — он потянулся к её губам и, не встретив сопротивления, коснулся её губ своими.       Затем провёл языком по нижней губе, толкнулся глубже и встретился с её языком. На это мгновение оба задержали дыхание. Галя сбито выдохнула, когда Иван оторвался от её губ.       — Ну как, всё ещё страшно?       У Гали был ответ на этот вопрос. Но она понимала — такой отчётливый он только сейчас, в его горячих руках, со вкусом его требовательных губ на своих. Завтра всё это исчезнет, останется лишь пустота и ничтожность собственной души. Но ей так хотелось, чтобы он продолжал, чтобы не останавливался на достигнутом. Поцелуи? — жаркие, страстные, изнывающие. Руки? — требовательные, берущие, завлекающие. Губы? — горячие, влажные, на шеи, ключицах, груди.       И он, будто слыша, отодвинул одеяла, прижимая к себе женщину ещё сильнее. Провёл языком по губам и углубил поцелуй. Перешёл на шею, касаясь губами места за ухом. Руки горячо и требовательно прошлись по бокам и подняли вверх футболку. Ловко перехватив застёжку, Иван расстегнул бюстгальтер и заставил Галю привстать, чтобы снять его через голову вместе с одеждой.       В полутьме её округлые груди точно ложились в его ладони. Он поочерёдно прикусил соски, улавливая тихий стон Галины. Она прошлась руками по его животу и потянула вверх футболку, вынуждая снять. Аккуратно обвела пальцами соски и сама прижалась к нему, ловя очередной поцелуй.       — Ты невероятная, — выдохнул ей в губы и продолжил изучать её тело поцелуями.       Положив Галину на подушку, Иван подхватил под резинку пижамные штаны и потянул их вниз вместе с бельём. Точечно пощекотал ступни, отчего Галина притянула колени к себе. Ему то и нужно было. Иван положил руки на её колени и выжидающе посмотрел в глаза. Галя кивнула.       Он осторожно раздвинул колени и опустился вниз, ложась на постель. Провёл языком по половым губам, отчего Галя вздрогнула и положила руки на его голову, теребя и без того растрёпанные волосы. Иван продолжал ласкать её языком то увеличивая, то сбавляя темп. Она сжимала его волосы в своих руках и тихо стонала от накрывающего удовольствия.       В очередной раз лизнув клитор, Иван нутром почувствовал сладкие судороги, прошедшие по телу женщины. Его член нетерпеливо тёрся о резинку боксёров.       Галя легко провела по нему кончиками ногтей и подцепила резинку шорт, стаскивая те вниз. Теперь была очередь Ивана рухнуть на подушку под её весом. Она чуть сжатой рукой провела по пенису вверх-вниз, и Иван застонал от нарастающего напряжения. Казалось, ещё одно такое движение, и он кончит как мальчишка. Но дальше — больше.       Галя вобрала его пенис в рот, ощущая чуть солоноватую от смазки головку, и провела по стволу языком. Иван шикнул и закусил губу, усилием воли заставив себя комкать в руках простынь, а не Галины волосы. Она ловко двигала языком, пока в один момент не вобрала член полностью в рот и не сжала налившиеся яички. Иван изогнулся всем телом и излился в её горло, теряя связь с реальностью.       — Спа-сибо, — изрёк он единственное, что осознанное крутилось в его голове.       Галя прильнула к нему всем телом, потормошила рукой волосы и легко поцеловала искусанные до крови губы.       — Я хочу тебя, — придя в себя, Ваня обозначил своё желание и, не встретив сопротивления, навис над Галей, удерживая весь свой вес на локтях.       Потёрся членом о её бедро, и он тут же с готовностью дёрнулся, наливаясь кровью. Она действительно сводила его с ума, он готов был ласкать её непрерывно, но тяжесть внизу живота отдавала огнём и, казалось, — не сделай этого сейчас, он взорвётся от переизбытка эмоций.       Иван вошёл в её лоно, плавно раздвигая складки внутри влагалища, ощущая её пульсацию, тесноту, жар. Ему хватило усилий, чтобы не начать сразу двигаться в ней. Он поймал её стон губами и начал аккуратно раскачиваться, вынимая член почти до конца и возвращая его до самых яичек.       Их тихие стоны перемежались друг с другом. Так хорошо им, кажется, не было ни с кем и никогда. Только сейчас, только так, только друг для друга. Он, не сдержавшись, кончил в ней и рухнул на подушку рядом.       — Пожалуйста, не бойся, родная, — тёплый поцелуй в плечо и жаркие руки на талии. — Я рядом.       Через какое-то время он натянул на неё, спящую, одеяло, обнял и погрузился в сон. Совершенно и безудержно счастливый.