Повреждённые

      Андрей выловил тебя посреди совещания, замкнуто отстранённого, вовсе не интересующегося новым делом. Все были ошарашены новостью о Гранине, никто не верил, что он способен на двойное убийство, пусть и ради мести. А ты всё думал и думал о том вечере и последующих днях, когда собирал вещи и забирал документы. Она даже не сказала этого глупого «я передумала, нам не стоит быть вместе». Она не сказала ничего, буквально. То единственное «да» в стенах загса — их разводили по-тихому — не в счёт.       Ты не заметил такого же замутненного взгляда друга. Тот прошептал: «Есть разговор», — ты коротко кивнул и снова отключился в свои мысди. Тебя совершенно не волновала гудящая вокруг жизнь. Гранин, Холодов, Амелина — пошли они все к чёрту. «Рогозина Галина Николаевна» — отчетливо проглядывалось на подкорке сознания. Вся твоя жизнь не поделилась на до и после, как в дешёвых сериалах на экране. Она просто перестала существовать.       — Смотри, — получасом позже Андрей сунул тебе в руки бланк с экспертизой.       Ты протёр глаза и разочарованно уставился на друга. Мол, серьёзно, думаешь завлечь меня работой? Тот нервно глотнул и, закатив глаза, ткнул ладонью в инициалы. Вот и тут теперь виднелось: «Рогозина Галина Николаевна», а рядом — страшное и в то же время спасающее — «Не найдено».       — В нашей базе нет такого человека, — нервно хохотнул Андрей. Он весь запунцовел, на лбу выступила испарина. — я сто раз перепроверил, Ванька. Это не ошибка, не глюк, черт подери!       — Кто ещё в курсе? — неживым голосом спросил Тихонов, листок соскользнул из онемевших пальцев и съехал на стол.       — Ты и я, я больше никому... Слишком... Опасно? — Холодов смял бланк и сунул его в карман халата, считая мусорное ведро слишком межличностным. — И Гранин. Это его затея изначально. — сглотнул.       Не успели эти двое даже предпринять ничего толком, как в фойе вошли трое, ошарашенно и в то же время легко общаясь, нервно хохоча. Рогозина, Круглов и... Гранин. Холодов протёр очки и медленно отошёл к стене. Иван вынул помятый блан из кармана друга и быстрым шагом прошёл за Рогозиной, вошедшей в свлй кабинет секундой ранее.       — Ничего не хотите рассказать? — на стол лёг бланк с экспертизой. Иван достал пистолет и положил около себя, усаживаясь в кресло напротив полковника.       Это был пистолет Гранина, тот самый, из которого застрелили двоих людей. Он всё ещё находился в лабораторных вещ.доках.       — Теперь хочу, — Галя грустно улыбнулась и прогладила помятый лист. — Смотри, — закатала рукав блузки, обнажая едва зажившую рану от старого гвоздя — напоролась на даче месяц назад, пока ездили к отцу собирать урожай.       А потом зацепила пальцем край штанины и явила Ивану другой шрам, почти заживший, с давно прошедшей аварии — подорванной на мине машины.       У Ивана в глазах стояли слёзы. Он не понимал, сходятся ли его расчёты или же расходятся напрочь?       — Прости, что пришлось так нещадно поступить с тобой, — осеклась: — с нами. Нужен был резкий поворот, чтобы они поняли: я своя. И вышестоящие не нашли ничего лучше, чем наш с тобой скропостижный разрыв. — Она уронила голову на руки, но тут же подняла на него глаза. — Это не я, Ванька, — в глазах её тоже стояли слёзы, — не моя идея, поверь.       — То есть, это всё — один дурацкий спектакль? — едва слышно, с надрывом озвучил он мучащий его вопрос.       — Да, — глотнула она, — самый болючий из всех, что мне довелось сыграть. — протянула к нему руку.       Её ладонь накрыла ещё более горячая мужская. Они оба не выдержали, слёзы хлынули из глаз, пока пальцы сплетались воедино.