Попытка вернуться

Замешательство Хидари продлилось, к счастью, недолго. Моргнув и быстро улыбнувшись, она отвела взгляд в сторону от недоуменно смотревшей на нее ученицы. Да уж, забавные вещи иной раз вытворяет собственное подсознание, соотнося размытый образ из сна и реального человека. - Здравствуйте, - девушка на этот раз улыбнулась уже более широко и открыто, привычно входя в роль «самого нестрашного из преподавателей». – Не беспокойтесь, я попросила разрешения посетить ваш класс для того, чтобы лучше познакомиться с вами, а также чтобы вы сами могли посмотреть на меня и убедиться, что школьный психолог – это не… - тут она чуть повысила голос и добавила в него патетики, - строгая особа, недобро сверкающая стеклами очков и относящаяся ко всем вокруг, как к потенциальным гостям психиатрической лечебницы. Как вы можете видеть, зрение мое в полном порядке, и я торжественно клянусь, что не буду ни на кого из вас одевать смирительную рубашку. Честное слово! В конце урока, с позволения Саотоме-сан, я отниму у нее последние минут десять для того, чтобы провести с вами небольшую игру и немного рассказать о том, что, собственно, ожидает любого, кто решит заглянуть ко мне в кабинет и скрасить мой рабочий день приятной спокойной беседой. Саотоме-сан? - Да, - кивнула учительница, - конечно же, я буду рада вам помочь. Вы можете сесть за мой стол, если желаете, - она махнула рукой в указанном направлении. - Что ж, дети, а теперь давайте приступать к уроку. Хидари благодарно кивнула и устроилась на предложенном ей месте, стараясь не привлекать к себе особого внимания. Надев на лицо маску смеси профессионального безразличия и скуки, психолог достала из портфеля тонкую тетрадь и принялась набрасывать в ней план небольшого теста, который мог кое-что раскрыть в запутанной истории с Мадокой Канаме. Периодически она обозревала класс, отмечая в основном то, как взаимодействуют с девочкой ее соседки. «А вот это и впрямь интересно» Даже в группах с самой строгой дисциплиной обязательно существует внутреннее взаимодействие, не всегда заметное постороннему наблюдателю. Быстрые взгляды, перешептывания, улыбки, смешки, толчки, брошенные записки… Не зная подоплеку, трудно сказать, каковы именно отношения отдельных индивидов, но сам факт их наличия тренированный глаз способен зафиксировать. Так и здесь – задумчиво водя ручкой над листом бумаги, как если бы что-то записывала, и посматривая при этом по сторонам, психолог отмечала все эти незначительные сигналы, ища то, что ей было нужно. Ища, но безо всякого результата. Мадока Канаме смотрела на учительницу. На саму Хидари, на других учениц… Но никто не возвращал ей взгляда. Никто не фокусировал на ней внимания. Это не было молчаливой обструкцией вследствие некоей провинности перед коллективом, другие дети не избегали девочки, они просто не обращали на нее внимания. Хидари легонько постучала кончиком ручки по листу, отмечая эту странность и раздумывая над тем, как можно удостовериться в точности собственных наблюдений. Отложив записи в сторону, она поднялась и приблизилась к учительнице, расписывавшей на доске цепочку математических формул. - Саотоме-сан, - негромко обратилась девушка, - простите, не могли бы вы потом задать какой-либо вопрос ученице Канаме? Что-нибудь не слишком простое? - М-м? – женщина выглядела немного удивленной. – Конечно, но… ее успеваемость… - Я знаю, - тихо отозвалась Хидари. – Простите, это бы сильно помогло мне при оценке ее реакций. Саотоме согласно кивнула, и удовлетворенная девушка вернулась обратно за стол. Долго ей ожидать не пришлось. - Мадока! - Да! – Хидари намеренно не смотрела в ту сторону, но уловила, как резко вздрогнула школьница, чуть ли не подпрыгнув. - Ты сможешь сказать, каков второй вариант поиска неизвестного в приведенном мной примере? – указка резко стукнула по доске. - А… - девочка с затравленным видом посмотрела на ровные ряды формул, словно это были древнеегипетские иероглифы. – Ну-у… Второй вариант… - Смелее, математика не для тех, кто сомневается в себе! - Я… - Мадока опустила взгляд вниз, ее руки напряженно теребили в складки юбки. – Простите, Саотоме-сан, я не знаю. - Ладно, кто не побоится поделиться с нами ответом? Хидари не слушала, как рыжеволосая девочка с первого ряда отвечала учительнице, ее куда больше занимало только что виденное. Безразличие, полное, абсолютное безразличие других учеников к Мадоке. Они внимательно наблюдали за Саотоме, изучали уравнения на доске, бросали друг на друга вопросительные взгляды, но не обращали внимания на неудачу девочки. Это было совершенно неестественно. Все сколь-нибудь высокоорганизованные живые организмы проявляют любопытство в подобной ситуации, это выработанный эволюцией инстинкт, безусловный рефлекс. Наблюдай за чужой неудачей, чтобы не повторить ее. Наблюдай за ней, чтобы подняться выше по социальной лестнице за счет оступившегося. Даже незнакомый человек, попавший в неловкое положение, заставит нас хоть на секунду обратить на него внимание. В старых черно-белых западных комедиях люди падают на ровном месте, роняют на других вещи, компрометируют себя – и зрители до сих пор смеются над этим. У детей были все причины посмотреть на Мадоку, но никто из них этого не сделал. На мгновение Хидари вспомнилась картина, как акула проплывает через стаю мелких рыбешек. Сверкающие серебром крошечные тельца расступаются перед грозным хищником и тут же смыкаются позади. Акула проходит прямо сквозь громадный косяк, но вокруг нее остается пространство чистой воды, где нет ни одной рыбки. И все это совершенно синхронно, без единой ошибки. Отточенные тысячелетиями естественного отбора движения единого целого. Отторжение угрозы. Нет, здесь речь шла о чем-то совершенно ином, девушка понимала это со всей определенностью. Люди – это не простодушные животные, живущие в строгом соответствии с инстинктами. Но если задуматься о творящихся вокруг Мадоки странностях, то не сопряжены ли они с поступающей разуму командой из подсознания – «игнорируй, забудь, не обращай внимания»? Почему? Потому что быть знакомой с девочкой означает навлечь на себя опасность? Ерунда, это тупиковый вариант с «всемирным заговором», удел параноиков, неспособных контролировать собственный страх. Неужели это и впрямь тот самый неуловимый феномен, о котором периодически начинают говорить всякие шарлатаны от науки? Не грубое пробивание защитных барьеров разума через пять органов чувств, но мягкое, тонкое, абсолютно незаметное проникновение в него посредством чего-то неизученного? Телепатия? Мысленный контроль? Эта девочка действительно подсознательно стремится вытолкнуть себя из человеческого общества настолько сильно, что может держать под своим контролем три десятка сверстников? И как тогда быть с Саотоме и самой Хидари? Если психолог вновь переделает свое заключение на бумагах Мадоки, но так, чтобы та ничего об этом не знала, останется ли ее память незатронутой? Эту гипотезу, впрочем, можно проверить и потом. Сейчас же девушка сконцентрировалась на тетради, быстро записывая туда имена. Все должно выглядеть правдоподобно. Нужно вызвать реакцию группы на объект, который они так старательно игнорируют. Заставить их сделать это. Хидари подняла голову и впервые окинула сидящих перед ней детей холодным оценивающим взглядом. Проблема, стоявшая перед ней, выходила за пределы всего, о чем когда-либо говорили преподаватели или коллеги, а потому следовало отнестись к происходящему со всей серьезностью. Нарушение врачебной этики, но она была готова рискнуть этим. Все упиралось в предположение о том, что в отличие от учителей, одноклассники Мадоки никак не отреагируют на ее имя. Они были просто не обязаны этого делать – ведь можно учиться в одном классе с человеком и ничего о нем не знать. Ничто не заставляет их признавать в девочке самостоятельную личность, нет такого документа или закона, по которому дети были бы должны это делать. Хидари Гаидоку с неожиданной ясностью осознала, что единственный человек, которого текущая ситуация обязывает воспринимать Мадоку Канаме как живую, несчастную, подавленную происходящим девочку – это она сама, связанная профессиональным долгом. - Саотоме-сан, - негромко окликнула она учительницу, - если вы позволите… - Разумеется! – та ответила широкой искренней улыбкой. – У нас как раз есть… - она глянула на часы, - восемь минут. - Благодарю, - Хидари встала и подошла к женщине, повернувшись лицом к классу. - Полагаю, многие из вас найдут знакомым имя Герострат, - начала девушка. – Никто не подскажет, почему мы помним этого человека? Ну же, говорите, я не кусаюсь. - Он уничтожил одно из Семи чудес света, - отозвалась девочка с выкрашенными в зеленый цвет волосами. Хитоми, припомнила психолог. – Храм Зевса? - Артемиды, - уточнила Хидари. – Все верно, этот человек вошел в историю именно за уничтожение прекрасного здания. Что интересно, именно это было его целью и именно этому пытались воспрепятствовать городские власти, издав постановление о запрете упоминать данное имя. И что же произошло? Мы помним Герострата, но будем вынуждены зарыться в толстые ученые труды, если потребуется разузнать имена его судей или других жителей города. Удивительным образом попытка вычеркнуть нечто из памяти может приводить к совершенно обратному результату. Как по-другому называют данный феномен, кто подскажет? - Не думать о белой обезьяне, - улыбнулся сидящий на первом ряду упитанный паренек в очках. – И тогда ты начинаешь о ней думать, и больше не можешь выбросить из головы. - Именно, - кивнула девушка. – Механизм памяти устроен таким образом, что последовательное обращение к одному и тому же факту создает устойчивые связи, и мы фиксируем в собственном разуме именно то, что стараемся игнорировать. А иногда, напротив, человек забывает целые куски из собственной жизни - под действием органического повреждения мозга, психологической травмы или же медикаментозного вмешательства. Впрочем, на эту тему мы можем беседовать намного больше, чем у меня имеется времени, так что давайте перейдем непосредственно к моему небольшому и не особо серьезному тесту. Я буду говорить имя одной из исторических личностей, вы – записывать свои ассоциации, буквально парой слов, а затем я расскажу смысл полученных вами результатов. Итак, возьмите себе по листу бумаги и подпишите. - А мы их сдавать будем? – настороженно уточнил девичий голос с задних рядов. - Ну, проверить все результаты я просто физически сейчас не успею, так что придется сообщить вам результаты завтра, - пожала плечами Хидари. – Я сама к вам на перемене загляну. - А если мы напишем неправильно? – опасливо уточнил тот же голос. - В психологии не бывает «неправильных» тестов, - мягко рассмеялась девушка. – И моя задача здесь отнюдь не оценить ваши знания древней истории. Ну что? Все готовы? Отлично, тогда начинаем… Она неторопливо диктовала имена из своей тетради, рассеянно посматривая на часы. Они должны воспринять это как обязательное задание. Как вопрос, на который необходим ответ. Который нельзя проигнорировать. Императоры, пророки, предатели, герои, поэты, полководцы, телеведущие, звезды шоу-бизнеса, ученые… Люди, заседавшие в уютных кабинетах с кондиционерами, и те, чей прах покоился под древними затерянными курганами в степях. Воздвигавшие государства и рушившие их. Святые и чудовища. Запутать их разум, ввести их в колею, когда на каждое имя существует ассоциация. И… сейчас! - Мадока Канаме, - не меняя спокойного тона, произнесла Хидари. - Да? – отозвалась девочка. Психолог бросила в ее сторону максимально строгий взгляд, мысленно умоляя не дергаться и не мешать. Вряд ли у нее получилось передать Мадоке свои мысли, но, к счастью, та осталась на своем месте, недоуменно взирая на девушку. И сейчас на Хидари с этим видом смотрела далеко не одна пара глаз. Психолог быстро окинула взглядом детей, но везде видела только вполне искреннее недоумение. «Кто это?», «А что тут писать нужно?» - слышались тихие перешептывания. Провал. Ничего не вышло. Никакой реакции, никакого отклика. Все впустую. - Вот и все, - она растянула губы в пустой улыбке, не позволяя другим видеть собственное разочарование. – Сейчас я соберу листки. Продолжая автоматически выдавать ничего не значащие, обтекаемые реплики в ответ на вопросы детей, Хидари обошла парты, собирая ответы. Пустое занятие, можно было бы просто развернуться и выйти из помещения, бросив все. Но… приличия должны быть соблюдены. Собрав все обратно в сумочку, девушка попрощалась с учительницей и детьми, хотя мысли ее уже были далеко. Проблема была не в том, что Мадоку стремительно забывали – ее не хотели даже пытаться запомнить. И что делать дальше? Отправлять ее в специализированные центры для изучения возможной патологии мозга? А если обследование ничего не покажет? Даже если оставить все возможные сложности, то для самой девочки это крайне неблагоприятный вариант. Она и так очень подавлена сложившейся ситуацией, а уж если окончательно вырвать ее из привычного окружения и поместить в окружение вежливых врачей, тихо гудящих машин и стерильно-белых стен… Вероятнее всего, Мадока начнет стремительно проваливаться в мир собственных фантазий и тогда достучаться до нее станет действительно почти невозможно. Нет, нужно пытаться найти выход самой, разобраться в природе воздействия, которое «волшебница» оказывает на окружающих, проанализировать все возможные… - Извините, - размышления девушки были прерваны тихим вежливым голосом. – Гаидоку-сан… Она обернулась и посмотрела на догнавшую ее одноклассницу Мадоки. Прочие дети быстро расходились по своим делам, пользуясь переменой. Краем глаза Хидари уловила медленно вышедшую из дверей позади всех остальных ссутулившуюся фигуру своей подопечной. - Да? – психолог чуть нахмурилась, обнаружив, что перед ней была Хомура Акеми. Как и в прошлый раз, по спине пробежали мурашки, хотя ничего необычного в облике девочки не было. Может быть, только излишне серьезный, почти взрослый взгляд фиалково-синих глаз. Но откуда это странное ощущение, что от нее прямо-таки веет опасностью? - Я хотела спросить, - школьница помедлила, пристально смотря на девушку. – Вы упомянули имя Мадоки Канаме. О ком именно вы говорили? - Об одной девочке, которой очень нужна помощь, - из груди Хидари вырвался легкий вздох. - Девочке? – психолог внезапно сообразила, что внешне спокойная Хомура в действительности напряжена, как сжатая до предела пружина. – Какая помощь ей необходима? - Прежде чем я отвечу на этот вопрос, могу ли я поинтересоваться, чем вызван твой интерес? – медленно произнесла психолог, наблюдая за стиснутыми в кулаки руками школьницы. - Я… знала однажды девочку с таким именем… - осторожно ответила Хомура. – Мы… были подругами. - О, - Хидари моргнула. – Вы сейчас с ней перестали общаться? - Она… переехала… - взгляд девочки внезапно стал кинжально-острым, пристальным, пронизывающим. – Вы не могли бы рассказать то, что вам известно о… Мадоке Канаме? «Как изменился ее голос, когда она произнесла это имя! Прямо-таки дрожит от скрытых эмоций!» - Что вокруг нее творится много мне непонятного, - сообщила девушка. – И она никуда не переезжала, если мы говорим об одной и той же Мадоке Канаме. - Что? – глаза Хомуры широко распахнулись. - Она стоит в десятке метров от нас. Длинные тяжелые волосы девочки взметнулись в воздух, едва не задев своими кончиками Хидари, когда она стремительно развернулась на месте. Психолог перевела взгляд на свою подопечную, та застыла на месте и, чуть приоткрыв рот, что-то прошептала. Хомура еле заметно вздрогнула, плечи шевельнулись, и она медленно обернулась к Хидари. - Что вы хотели этим сказать? – удивительно ровным и вежливым тоном спросила школьница. Психолог сконцентрировалась, перебирая в уме причины подобной реакции. Наиболее вероятным было то, что Акеми не увидела в коридоре своей подруги. А это означало… - Как выглядит Мадока Канаме? – быстро поинтересовалась Хидари. – Цвет ее волос – какой он? - Розовый, - ответ был без малейшей задержки, так что возможность намеренной лжи исключалась. - Я сейчас вижу рядом с нами девочку именно с такой прической, - мягко произнесла девушка. – Она похожа на твою подругу? Хомура снова оглянулась, обвела взглядом весь коридор с заполнившими его на время перемены школьниками. - Есть две девочки с красными волосами… - начала она. - Одна оперлась на стену возле лестницы, другая смеется с группой парней, - продолжила Хидари. – Я говорю именно о той, что стоит рядом с нами, ее волосы выкрашены в розовый цвет, две косички по бокам, школьная форма… - У нее есть ленточка? – перебила Хомура. – Есть? В волосах? - Эм… - психолог запнулась, затем всмотрелась повнимательнее. Мадока в этот момент покачала головой, будто умоляя прекратить расспросы. – Красная… Да, тонкая красная ли... лента. - Как… Это невозможно… - Акеми шагнула к Хидари поближе и посмотрела на нее внизу вверх. – Она сейчас здесь? «Остановите ее!» Девушка смотрела на чистые ясные глаза школьницы и видела в них темную бездну и убегающую от нее тонкую фигурку. И вспомнила то чувство невероятного удивления, когда поняла, что не успевает ее перехватить, отрезать путь к выходу. Осознание того, что ее переиграли. Она рвется следом изо всех сил, пытается найти новые пути, но везде встречает непроницаемую преграду. Этого не должно было произойти! «Финальная степень контроля – способность уничтожить объект. Неверное утверждение, это лишь одна из самых примитивных форм. Контроль намного более многогранен». - Гаидоку-сан? «Ты погубишь нас всех!» Она резко отшатнулась от стоящей напротив школьницы, чувствуя необходимость как можно скорее убраться от нее. Громкий звон заставил их обеих обернуться в сторону источника звука, а в следующий миг девочка с силой толкнула Хидари, сбивая ее на пол и падая сверху. - Какого?.. – охнув, Гаидоку с размаху приземлилась на твердый кафель, левый локоть пронзила острая боль, отдавшая до самого плеча. - Не надо! – психолог еще успела заметить, как к ним бросилась отчаянно вскрикнувшая Мадока, а в следующий миг оказавшаяся напротив покрытого сеткой трещин окна девочка будто споткнулась, отлетая вбок к стене. Пораженная Хидари могла только наблюдать, как тело ее юной пациентки корчится, пока бежевая блузка становятся багровой, а в бетоне рядом появляются все новые глубокие вмятины. И тишина – только звон раскалывающегося стекла, глухие удары по стене и мягкие, чавкающие – по живой плоти. Спустя секунду и целую вечность стихли и они. Девушка на миг встретилась с пораженными глазами Мадоки, которая, похоже, даже не успела осознать, что произошло. Девочка плавно моргнула, посмотрела на лежащих перед ней Хидари с Хомурой, а затем что-то еле уловимо изменилось в ее взгляде и психолог осознала, что Мадока Канаме, со всеми ее тайнами и загадками, абсолютно и бесповоротно мертва. Кто-то совсем рядом пронзительно и тонко закричал.