Затишье перед бурей

Весна... эта прекрасная пора года, когда деревья распускают молодые листья и свежая трава пробивается сквозь снег. Когда всё живое подставляет себя под лучи солнца. Для кого-то весна это начало новой жизни, для кого-то - ещё один повод измазать в грязи ботинки. Невысокий мальчик прогуливался по пустым улицам города, в такое время все ещё спали. Да и это хорошо - мальчишка не спеша шагал по площади, а ближе к полудню на ней будет много народу, очень много. Кто-то будет слушать ненавязчивую игру музыкантов, которые пытаются хоть чем-то заработать на жизнь. А кто-то просто гулять или спешить куда-то. Занзас любил такие утренние часы, когда весь город ещё погружён в пелену сновидений и спокойствия. Сейчас весна, но ещё холодно. Небольшие облачка пара вырывались изо рта мальчишки. Тихие шаги Занзаса слышались где-то далеко. Он уже покинул раннюю площадь и спешил к своему единственному огоньку счастья и тепла. Сейчас всё так тихо, даже не скажешь, что этот город очень шумный. Мальчик потуже затянул старый красный шарф и приоткрыл дверь. Та с громким скрипом открылась. Пройдя в полумрак комнаты, Занзас остановился. Его мать ещё спала. В руках виднелась игла, ткань лежала рядом. "Опять заснула на работе", - подумал Занзас. Он заботливо погладил мать по голове и поднялся наверх. Жили они в небольшом доме, а точнее снимали его за определённую плату. Пока это было возможно и пока сестра матери присылала немного денег. А сейчас... сейчас работая не покладая рук, Рамелла старалась дать двум сыновьям всё самое лучшее, и пусть у них не было отца, но она никогда бы не бросила своих сыновей. - Ачиль, ты спишь? - спросил Занзас, стоя возле кровати брата. Светловолосая голова показалась из-под одеяла. Ачиль смахнул слёзы и повернулся лицом к брату. На лице младшего были синяки и порезы, поэтому он старался прикрыть лицо краем одеяла. - Я...я не сплю, - робко ответил мальчик. Ачиль оделся и выбежал из дома. Где-то внизу хлопнула дверь. От громкого хлопка Рамелла проснулась и вновь, усталая, принялась за работу. Иголка послушно сшивала куски ткани, а мать Занзаса лишь улыбалась и продолжала работать. - Чего такой грустный? Занзас, иди сюда, - сказала она, подзывая к себе старшего сына. Занзас угрюмо подошёл к ней. Рамелла приобняла сына: - Не волнуйся, с ним всё хорошо. Иди, поиграй, - сказала она нежным, полным ласки голосом. Её глаза полные надежды, внушающие веру в чудо. Занзас молчал, он отказывался верить в слова матери. - Чего такой серьёзный? Рано тебе ещё таким быть. Ты так похож на отца, - ласково проговорила она и, потеребив волосы Занзаса, вновь принялась за работу. - Хорошо, мама! - ответил Занзас и с улыбкой выбежал из дома. Улыбка матери,её смех всегда радовали его, пусть она и смеялась с него, но её смех... он такой счастливый и радостный. А Рамелла всегда старалась быть радостной, старалась радовать сыновей, будь то всего лишь гроздь винограда или карамелька. И вновь начинался пусть и обычный, но по-своему прекрасный день. Для всех... наверное.