Solar Drama

Рассматривая белый больничный потолок, я крепко сжимала его руку и не пыталась сдержать слезы, что постепенно выстилали мокрые дорожки на моих щеках. Я боялась отпустить руку парня, боялась того что эта встреча с ним будет последней, боялась что не успею в тысячный раз сказать ему «Я люблю тебя». Я не боялась своей смерти так, как боюсь расстаться с ним. Я понимаю, что мне осталось еще лишь чуть-чуть находиться в этом мире, но никак не могу принять, что больше никогда не смогу обнять его, не смогу поцеловать такие родные мне губы и не смогу заглянуть в его карие глаза. Больше не будет тех прогулок, что он дарил мне буквально каждый день, больше не будет объятий, из которых Крис меня практически не отпускает, не будет наших ссор, за которыми следует долгое и страстное примирение, не будет ровным счетом ничего. Понимание того что я больше никогда не коснусь парня, приводило меня в истерическое состояние, сравнимое с сумасшествием. У меня было что-то на подобии лихорадки, что излечивается только его руками, которые должны быть везде и сразу. И теперь, когда мы будем находиться в разных мирах, я буду продолжать умирать, но только теперь от обезвоживания его касаний. Брюнет сидит рядом и молча рассматривает меня. То, насколько моя кожа потеряла золотистый оттенок и сейчас сравнима с оттенком статуи, что обычно простаивает в музеях. То как глаза потеряли свой привычный блеск и теперь лишь серые радужки, в которых бушует только пустота. Медленно переводит взгляд на мои руки, к которым подключено миллион трубочек и разных проводов, что окольцовывают кончики пальцев. После жмуриться и, пытаясь своей фальшивой улыбкой подбодрить меня, что у него уже давно не получается. Встречаюсь с его карими омутами, где виднеются слезы и, не сдерживаю сотый всхлип. – Эва, прошу, перестань, – осипшим голосом произносит он, потирая глаза свободной рукой с целью убрать соленую жидкость из глаз. – ты ведь знаешь что все будет хорошо. Совсем тихо договаривает, понимая, что это наглая ложь. Медленно качаю головой, показывая свое отрицание, и вновь выпускаю всхлип, прикусывая губу после этого. В груди давит так, что несравнимо даже с ломкой ребер. А тело уже давно дрожит и рука до боли сжимает его, даже не замечая этого. – Крис, я тебя люблю, – еле понятным шепотом говорю я, смотря на парня размытым взглядом. – люблю тебя, слышишь!? – сглатываю накопившийся ком, что разрывает горло и продолжаю. – Всегда буду любить, каждую секунду и целую вечность. Тот нервно улыбается, все же выпуская пару слез из своих глаз, и непонятно машет головой, показывая свое неустойчивое состояние. – Даже не думай о плохом, Мун, – глухо отвечает брюнет. – не нужно говорить мне этого сейчас, потому что у на еще все впереди и ты успеешь, Эва, – дрожащим голосом произносит Шистад, пересаживаясь со стула на мою кровать. – пожалуйста хватит. Голос ломается на середине, и парень аккуратно подносит мою ладонь к своему лицу и медленно покрывает поцелуями, прикрывая при этом глаза. – Я просто хочу чтобы ты знал, – рваным от дыхания голосом говорю ему. – чтобы всегда об этом помнил. И еще я хочу, – тихо проговаривала я, иногда морщась от писка аппарата рядом, что давал знать о стуке моего сердца. – чтобы ты не держался за меня, после всего, что произойдет, я хочу чтобы ты начал жизнь без ме… – Нет, Мун, – достаточно громко ответил Крис. – я буду держаться за тебя и мы будем вместе, слышишь!? – будто зная все наперед говорил парень. – Операция пройдет успешно, я уверен, поэтому перестань думать о своей смерти еще задолго до нее. Сердце пропускает слишком сильный удар, а губы не могут разомкнуться, с целью сказать ему правду, что времени и вовсе не хватит ни на какую операцию. Глаза все никак не могут просохнуть, а тело вздрагивает при частых всхлипах. – Просто пообещай, что чтобы не случилось, – заглянув в его глаза, произнесла я. – ты отпустишь меня и начнешь жить сначала. – он отрицательно замахал головой, с силой сжимая челюсть, тем самым показывая свою злость от сказанных мною слов. – Ты должен, Крис, должен будешь продолжить жить, а не начать убиваться по мне. – Я не собираюсь тебе ничего обещать, ясно!? – хрипло сказал Шистад, снова сжимая мою ладонь. – Это невозможно обещать Мун, когда ты мой чертов воздух, без которого я пропаду. – опустив голову говорил парень. – Ты бы жила после моей смерти!? Последним был не вопрос, это уже было гребаным утверждением, на который он и не ждал никакого ответа. Мы молча просидели с ним остаток дня, как и последующие три, лишь изредка даря друг другу долгие и чувственные поцелуи. А на четвертый день парень немного опоздал и, войдя в палату, он увидел не мой серый взгляд, а закрытые навечно глаза и разрывающий уши протяжный писк аппарата, что когда-то звучал в ритм моего сердца.