Solar Drama

Halsey – Hold me Down Он знал все её слабые точки, знал, как она реагирует на все его прикосновения, слова и взгляды, знал, что она чувствует в момент их соития. Он знал её всю. То, как она таяла от еле ощутимых прикосновений кончиками пальцев к её лебединой шее. То как она подрагивала, когда он опалял горячим дыханием любую часть её тела. То как она сходила с ума от слишком влажных поцелуев в районе груди и отчасти ключиц. То как разрывала голосовые связки, громко выкрикивая его имя, как только он наполнял её и после недовольно хныкала от того что тот дразнил её внезапно выходя. Прекрасно знал, как быстро увлажняется её белье, когда брюнет облизывается или прикусывает губу. Стал замечать появление мурашек на её белоснежной коже при тихом и развратном шепоте. Давно уже видел, как блестят её глаза при их легком флирте и слишком нежных касаниях. Довольствовался её не скрываемой ревностью к собственной персоне. Нагло улыбался, понимая, что девушка принадлежит ему вся и без остатка, особенно когда видит, как она в очередной раз отшивает парня, что пытается обласкать её своими грязными руками. Но что чувствовал он сам!? Да ничего. Он не ощущал к ней ни одного теплого чувства, что уж говорить о симпатии или влюбленности. Он интересовался всего лишь её телом и градусом развратности, что превышал обычную норму. Он просто не мог позволить овладеть и взять верх чувствам над самим королем драмы. А хотел ли? Нет. Вся эта сопливая поебота не его. Он способен только грубо втрахивать в матрас, оставляя слишком болезненные и видные пятна, после чего уходить по-английски. Вот только с ней он немного задержался. Полтора месяца он спит с ней. Полтора месяца у него самый лучший секс в его жизни и…все. Она же не считает, что они просто трахаются, мешая практически каждую ночь соседям. Она считает, что они занимаются любовью, пусть грубо и болезненно, но ей нравится говорить именно так, а мысли и вовсе сводят с ума, заставляя изредка постанывать от всплывающих воспоминаний. И Шистаду, кажется, что он уже слишком заигрался, что пора заканчивать. Только вот он лежит и обводит взглядом её личико, которое час назад искажалось в удовольствие, проходиться по подрагивающим ресницам, заостряет внимание на приоткрытом ротике, усмехается, вспоминая, что он умеет творить. Кидает последний взгляд на ту самую лебединую шею, что в данную секунду наливалась багрянцем и, не разрешая себе прикоснуться к девушке напоследок, покидает теплую постель. Не спеша одевается, не боясь разбудить рыжеволосую, и оставляя на стуле, около кровати, чертову трофейную толстовку, покидает стены её дома, навсегда. И в груди даже не больно, ничего не давит и совесть не мучает. Потому что сердца там и не было, давить собственно не на что, а совесть на пару с первым никогда не появлялась. По дороге выкуривает пару сигарет, и уже издалека наблюдая около своего дома знакомую блондинистую головушку, ухмыляется. Девушка как верная собачонка стоит и ждет секс-идола Осло, в минусовую температуру, естественно в самом коротком и развратном наряде. А парень уже и забыл, что буквально минут тридцать назад разбил одно хрупкое и наивное сердечко, когда вжимал в стены своего дома новую и такую послушную куколку. И когда он проводил с той блондинкой секс-марафон, разбитая Мун сидела напротив зеркала в той самой толстовке с красной надписью Chris на спине и тихо чтобы не испортить ту тишину, оставленную им, рыдала, зажав ладонью рот. Она, конечно, не надеялась надолго и счастливо, но хотела оттянуть этот момент подольше, насладившись влюбленностью к нему полностью. А теперь она будет часто появляться в этой самой толстовке, теперь она запрет свою комнату и долго не будет открывать окно, дабы насладиться его запахом сполна. Так же будет продолжать отшивать парней надеясь, что он подойдет к ней со своей фирменной пошлой ухмылкой, и будет с наслаждением вжимать в стену, трахая её рот своим языком, после чего и её полностью, возможно и у той самой стены.