Семь звеньев

Приказ: «Не умирать!». Риза уверенна, много выдающихся полководцев отдавали такой приказ. Ради победы над врагом, ради жизни своих солдат. Скорее всего, они были такими же мечтателями и эгоистами, как Рой. Эгоистами, которые не отпускают от себя тех, к кому привязались душой. — Лейтенант! Всегда по званию. Как по уставу даже в личной жизни после того дня, после той просьбы. Риза наконец сломала оковы на своей спине, оставленные отцом, но раскрыть крылья так и не смогла. Теперь она прикована к нему: Риза сама создала себе новые цепи. Итак, первое звено — благодарность. За поддержку как материальную, так и духовную. Как отца-учителя, так и её, юную и глупую. Не оставил, не бросил, укрыл своей защитой. И она не смогла жить без опеки. Риза нуждалась в нём и пошла за ним. За его мечтами и идеалами. Второе звено — доверие. Никто из них не мог предположить, что так скоро кардинально изменятся, так быстро повзрослеют. Что у них в этом кровавом мире будут только они сами. Между ними была самая прочная и нерушимая связь. Полное доверие друг к другу. Риза особенно сильно осознала это, когда жизнь висела на кончике пальца у спускового крючка. Не у её крючка. Её жизнь зависела от пули, что уже вылетела из дула. Но она не долетела — сгорела. Тогда Риза познакомилась с его безумием, с его эгоизмом. Она уже не принадлежала себе. Она была с ним. Была лишь его. И, также как раньше, под огненным защитным куполом. Только теперь она стала той единственной, что укротила его безумное пламя. Тогда-то и появилась первая клятва друг другу: «Убей меня, если я сойду с пути». Клятва, что отдавалась гулким звоном в ушах, шепотом в ночных кошмарах. Третье звено — боль. Риза сдалась. Сдалась той звенящей боли, тому увиденному безумию, что зовется войной. И поклялась разорвать связь с алхимией навсегда. Но тем самым привязала к себе ещё туже одного из алхимиков. Риза понимала, что Рой никогда не простит себя за ожоги на её спине. Никогда. Неважно, что это был её выбор. Неважно, что это её спина. Важно только то, что он не смог защитить её от саморазрушения. Четвертое звено — зависимость. Они стали наркотиком друг для друга. Нездоровая зависимость видеть друг друга каждый день. Защищать до потемнения рассудка. И ложь самому себе, что их отношения лишь по вине неразумно данной на поле брани клятвы. Сладкая, пьянящая ложь. Пятое звено — ревность. Скрытая ревность огромной силы. Их зависимость не давала им спокойно разлучаться, не давала спокойно дышать. Заглушать это чувство помогала работа. Помогали эти чертовы звания, которые просто приелись, надежно спрятали их подлинную сущность и чувства от других. Но прежде всего, от самих себя. Шестое звено — нежность. Она захлестывала их во время, когда смертельная опасность оставалась позади. Когда побитые, в крови, но живые. То ли работал приказ, то ли взгляд, наполненный болью, страхом и страданием. Но что-то не позволяло оторвать свои глаза, заставляя дышать. Если бы их видели близкие друзья, то быстро бы вычислили. Как это однажды сделал Хьюз. Но пока для всех они: начальник и подчиненный, друзья детства. Кто угодно, но не возлюбленные. — Лейтенант, — позвал её слепой полковник. — Я тут вспомнил один занимательный разговор с одной отвратительной личностью. Неужели вы хотите, чтобы я называл вас наедине просто по имени? Он улыбался, смотря на неё своими поблекшими глазами. Улыбался искренне, ободряюще и нежно. Она же, глотая слёзы, пыталась что-то сказать, но лишь кивнула. — Что-то мне подсказывает, что вы кивнули, лейтенант. — Вы правы, полковник. Но по имени вы можете назвать меня только после того, как станете фюрером, — наконец поборов свои эмоции, вновь став солдатом, ответила Риза. — Я не против ещё одной клятвы. Седьмое звено — любовь. Седьмое звено — последнее для её оков. Самое крепкое. Нерушимое. До самой смерти. Она потеряла свою фамилию, столь похоже звучащую на её прозвище в войне. Но обрела наконец крылья, превратившись в хищную птицу, стерегущую своё гнездо. Третья и последняя клятва была «Любить друг друга вечно».