Тихо, спокойно и вместе

Рей нужен шарф. На горизонте зреет пыльная буря – она чувствует ее приближение каждой клеточкой своего тела. Предчувствует вой ветра, песок, летящий в лицо, забивающийся в рот, в нос, в глаза. Рей нужен шарф, чтобы укрыться, и она видит идеальный шарф на шее местной жительницы. Алый шарф. Почему-то Рей любит алое. Цвет заката, крови, сейбера. Яркий алый напоминает ей о чем-то смутно знакомом, прошлом, но поворотном. О чем-то важном, но почему-то никак не желающем всплывать в памяти. Рей хмурится. Кончики пальцев неприятно покалывает – тревожным ожиданием бури и никак не желающим отпускать желанием получить именно этот шарф. Ведь это так просто – протянуть руку, шевельнуть пальцами, приказать. Рей знает – внушение всегда работает безотказно. Теплая ладонь ложится на ее плечо. – Не надо, – голос Бена звучит мягко, но непреклонно. Не надо, не стоит. Злость на мгновение вспыхивает внутри, но гаснет, когда он привлекает ее к себе, обнимает. В его объятиях привычно-уютно и спокойно – можно нащупать рукой его горячие пальцы, сжать. Ощутить покой, гармонию, свет. – Мой свет – это ты, – шепчет Бен, напоминая. Рей верит. Оборачивается, чтобы взглянуть ему в лицо – родное, любимое. Убедиться, что узкая полоса старого шрама почти совсем поблекла. Когда-то они почти ненавидели друг друга. Глупые. – Будет буря, – говорит Рей, хотя знает, что и Бен ее чувствует. Быть может, Бен чувствует бурю даже острее, чем она. Песок, жар, пыльные бури – Рей сознает, что он так и не привык к ним полностью. И вновь напоминает себе, что хотела поговорить о том, не пора ли искать новый дом. В галактике много других тихих уголков, где никто не станет их искать. Где они просто смогут жить – тихо, спокойно и вместе. Именно жить – потому что Рей не любит слово «скрываться». От слова «скрываться» веет тревогой, а за тревогой всегда приходит то неприятное, неправильное желание обезопасить себя. Пусть даже так, как не стоит – Силой. Внушением. Убийством. Бен касается ее подбородка, вынуждая посмотреть ему в глаза. – Не уходи туда, – просит он. – Не надо. Оставайся со мной. Рей выдыхает, отгоняя тревогу и темные мысли. Иногда это сложно – быть его светом. Иногда тьма внутри вновь поднимает голову, угрожая разрушить ее внутренний баланс. Их внутренний баланс. Тьма подбрасывает страшные картинки из прошлого – смерти, разрушения, взрывы. Мертвые корабли, разбившиеся на выжженной земле, зловещий свет сейбера, рассекающий мрак. Шепотки, пророчащие ей лишь боль и одиночество. – Ты не одна, – голос Бена возвращает ее на затихшую в преддверье бури узкую улочку. Рей тянется к его губам, и он наклоняется, чтобы ответить на поцелуй. – Ты никогда не одна. – И ты не один, – шепчет Рей, отчаянно цепляясь за его пальцы. Где-то на горизонте глухо рокочет гром, и ветер набирает силу. Они должны успеть до бури – укрыться, убежать, исчезнуть. Скрыться. Рей знает, что Бен накинет ей на плечи свой плащ, а она прижмется к нему плотнее. Потому что с ним ей ничего не страшно – ни бури, ни тягуче-липкое притяжение тьмы. В их будущем только покой, равновесие, счастье. В их ускользающем, рассыпающемся будущем. Рей хочется кричать, когда разрывается их связь с Беном, когда Люк Скайуокер с искаженным лицом срывает крышу ее домика. Слишком больно снова оказаться одной – под этим ледяным дождем, посреди бури, которой она только что могла не бояться. Рей задыхается – и ловит на мгновение такой же растерянный и полный боли взгляд Кайло Рена – Бена Соло. Он тоже это чувствовал. Он видел их будущее. Их общее будущее. И Рей знает, что должна сделать.