Часть 1
22 января 2018 г. в 21:20
Она приходила в двух случаях. Когда было слишком плохо и когда было слишком хорошо. Но после её ухода всегда было только хорошо.
Подумать об этом не хватало времени. Артур поначалу не до конца сознавал свой новый титул. Казалось, ничего по сути своей не изменилось: улицы Лондиниума выросли до размеров всей Англии. Вот только следить за такой территорией гораздо сложнее, и нужно больше доверенных людей, которые расскажут о творящемся в самых дальних уголках. По-прежнему необходимо собирать деньги. Но теперь он складывает их не в сундук, а в карманы пострадавших во время правления Вортигерна. Всё также есть те, кто пытается утаить, извлечь свою выгоду или попытаться пойти против за спиной. Однако сейчас нельзя просто врезать кулаком по лицу, обрезать бороду и всё в его стиле, нужен суд с толпой придворных и важных седобородых. О последнем Артур пообещал себе всерьёз задуматься, когда покончит со внешними договорами.
Примерно через три месяца осознание начало приходить. Медленно, тонкими полупрозрачными змейками заползая в мозг и впиваясь своими маленькими клыками с ядом. Никто не называл его плохим королём, не было пока что недовольных его правлением, но Артуру всё равно начало казаться, что что-то шло не так.
И тогда он впервые понял — это не грязные улицы гнилого города. Это королевство. И если он оступится в тёмном переулке Лондиниума, ему просто найдут замену, если он совершит ошибку сейчас, может произойти восстание, заговор, в ходе которого его убьют, страна вообще может оказаться под властью кого-то третьего.
Быть королём — это не только пить лучшее вино на мягкой подушке в окружении красивых служанок. Быть королём — это ответственность. Это то, от чего так долго отпирался Артур в логове бывших мятежников. Ему это было не нужно. А нужно ли сейчас?
Тот момент можно назвать первым «плохо». Круглый стол был доделан, рыцари собрались, Артур всё также по-простому общался со своими приближёнными и дерзко отвечал иностранным послам, обретая в потенциальном противнике союзника. Но его голова была занята тяжёлыми мыслями, не дававшими покоя.
— Тебя снова мучают кошмары?
Она стояла у широкого окна. Слуги всегда зашторивали его на ночь, а Артур методично отодвигал бардовую портьеру, в тёплые ночи ещё и открывая окно настежь.
Жаль, что не было какого-нибудь снадобья или отвара, чтобы избавиться от кошмаров. Хотя Артур и не спрашивал — его вполне устраивала альтернатива.
Сегодня же было скорее «хорошо». И она вновь пришла.
Тонкая, маленькая, хрупкая. У неё острые скулы, небольшие мешки под глазами и почти болезненно светлая кожа, на которой малиновые губы кажутся ещё ярче. Все кости слишком сильно выпирают. Её не назвать красавицей.
Но Артуру всё равно нравится в ней всё.
— Почему ты отказываешься?
— Люди не стали больше доверять нам после твоего восшествия на престол, — отвечает Маг.
— Но они знают, что вы были на стороне истинного короля в том сражении и что только благодаря твоей, — Артур делает акцент на этом слове, — помощи мы одержали победу.
— Да, слышала я эти легенды, — холодно отзывается Маг, высматривая очертания гор в распахнутом окне. — Одни говорят, что я старуха, другие, что у меня тёмная кожа и письмена по всему телу. Спасибо им, что придумали мне длинные волосы, а то страшно представить, что сделали бы с моим лицом. Некоторые успокоились на наш счёт, но бароны всё ещё скептичны.
— Да плевать я хотел на баронов и на всех людей этой страны. В чём смысл быть королём, если я не могу делать, что пожелаю? — Артур едва сдерживается, чтобы не ударить кулаком по стене. Раньше не стал бы заморачиваться по этому поводу, но новый титул учит самоконтролю.
— Ты самый несвободный человек этой страны, Артур Пендрагон, — шепчет Маг и едва ощутимо касается кончиками пальцев его щеки. — Королева-колдунья не лучшая идея. Запомни уже это, — она аккуратно ведёт пальцами вниз, по сонной артерии. Это не нежность. Нежность почему-то кажется неуместной и не устраивает обоих. Это касание говорит о чувствах, что так некстати вспыхнули между двоими.
Артур осторожно перехватывает тоненькое запястье и прижимается губами к тыльной стороне ладони. Неотрывно смотрит в зелёные глаза, в которых читается обречённость. Но есть в них что-то ещё, та искра, с которой обычно всё начинается. В зелёной радужке можно разглядеть тёмно-коричневые, почти чёрные вкрапления. Она сделала шаг вперёд. Его губы сами собой отстраняются от ладони и приближаются к её собственным, почти касаясь.
— Тогда почему приходишь?
— Я лишь служу своему королю, — выдыхает Маг в приоткрытые губы. Маленькая, тонкая, но непокорная и свободолюбивая, поэтому, когда она называет его вот так, признаёт чью-то власть над собой, это дико льстит. А ещё возбуждает.
Их секс всегда имеет две стадии. И первая, когда они едва касаются друг друга губами, дышат одним воздухом, невесомо водят руками по чужому телу, медленно начиная избавляться от одежды, эдакая прелюдия, обязательно сменяется второй, когда расстояние между губами сокращается за долю секунды, остатки льняного платья и штанов из дорогой ткани летят на пол, руки уже свободно изучают тело партнёра, не пропуская ни единого сантиметра.
Острая и угловатая. И принадлежащая только ему.
Она говорит, что у каждого короля должны быть любовницы, так что это в порядке вещей. Вот только у него это слово никогда не употребляется и не будет употребляться во множественном числе. Другая, даже законная, ему не нужна. Позже они обязательно решат эту проблему, и тогда магу наконец придётся сказать своё истинное имя.
А сейчас у них вся ночь впереди. И эта ночь принадлежит только им двоим.
