Сметая невозможное

*** -Нет! Ферхат, не надо! — прозвучал в моих ушах голос Аслы, когда я, не контролируя свои запутанные чувства гнева вперемешку со страхом, вытянул свою руку с пистолетом, направленным на молодого парнишку. «Да как он смеет угрожать моей жене? Маленький щенок, что посмел поставить её на колени, будет умолять меня пощадить его жалкую жизнь!» Казалось, вот - эта секунда, когда привычным нажатием на курок я решу очередную проблему, вставшую на моем пути. Мои навыки никогда не подводили меня, стрелял я безупречно. Но стоило только перевести взгляд на Аслы, как моё сердце неожиданно замерло. Внутри тут же что-то резко оборвалось, будто именно в эту секунду моя жизнь остановилась на чёртовом распутье. И не успел я вдохнуть, как в голове тут же стали возникать давно прошедшие воспоминания рокового дня. Дня, когда я впервые почувствовал что-то. Когда поймал себя на мысли, что не хочу убивать эту напуганную девушку-доктора с заплаканными глазами, умоляющую не убивать ее. Когда её дрожащая рука прижала мою к своей груди, откуда я скорее почувствовал, чем услышал - гулкие и частые удары её сердца. Этот незамысловатый и банальный жест, почему-то вывел меня из себя, и тогда, не понимая своего раздражения, я отпихнул её от себя, устанавливая между нам удобное для выстрела расстояние. Почему эта хрупкая девушка вдруг произвела на меня такое сильное впечатление? Убивать для меня всегда было чем-то простым, дядя хорошо постарался: все его приказы и проблемы решались мной без единой толики сомнения. «Машина для убийств» — пожалуй, лучшее сравнение. Мне всегда льстило, как мной восхищались девушки, как со мной считались родные, и в то же время боялись. Это было удобно. Никто не лез в мою жизнь, а мне никто не был интересен. Пока я не встретил свою будущую жену. И вот она снова перед моими глазами, испуганная, но стойкая. Глаза её полны печали, раскаяния, страха и... облегчения? Нет, нет, мне не показалось: женщина, которую я пытался оттолкнуть, не жалея криков и колких фраз, любыми способами желая вызвать ко мне прежнюю ненависть, и в конце концов прогнал — смотрела на меня слишком… «Твою ж мать!» в который раз я чертыхнулся, успокаивая своё сердцебиение. Я сделал ещё несколько предупредительных шагов в сторону своей будущей жертвы, сверля его своим холодным пронзительным взглядом, от которого его глаза забегали, а рука заметно дрогнула. Теперь я был уверен, что он не сможет завершить задуманное. -Не делай глупостей, если хочешь остаться в живых, — довольно холодно процедил я. -Она должна поплатиться за свои ошибки! — срывающимся голосом ответил мне парень. И, будто чувствуя свою уязвимость, резко поднял на ноги девушку, тем самым закрывая себя от моих будущих пуль. Аслы от неожиданности вскрикнула, от чего внутри у меня запылал неконтролируемый гнев. -Ааа! — вырвалось из моей груди, и два предупредительных выстрела в воздух были лучшим подтверждением того, что любые манипуляции со мной не позволительны. "Этот растяпа даже не представляет, какую ошибку он совершил, спрятавшись за спиной моей жены," - усмиряя свой гнев и прикрыв свои глаза, тяжело выдохнул я. А открыв, тут же понял, что Аслы так и не оторвала от меня своего взгляда, и даже не шелохнулась, что ввело меня ещё в одно недоумение. Сколько раз ещё она будет меня удивлять? -Отпусти девушку, парень! — потребовал я, приближаясь еще ближе. Слёзы на глазах моей любимой горячим воском капали на моё сердце, причиняя мне невыносимую боль. Смогу ли я когда-нибудь простить себе эту чудовищную ошибку, отправляя её от себя подальше? Смогу ли я искупить вину перед этой девушкой, испытавшей столько боли и лишений из-за меня? -Ферхат…- едва слышно прошептала Аслы, умоляя меня о чем-то. Почему она так смотрела на меня? Она хотела смерти? Почему не пытается бороться? «Что же ты натворила, малышка?» Пистолет парня переместился на висок девушки, тем самым лишая меня возможности здраво мыслить. -Брось оружие! — услышал я голос парня как будто во сне, и моя рука, не подчиняясь мне, начала медленно опускаться. Мои глаза жадно всматривались в любимое лицо: ее глаза цвета изумруда под широкими бровями, острые скулы и пленительно пухлые губы сейчас захватили всю власть надо мной, заставляя погрузиться в мир грез…Кажется, именно в это мгновение я пробудил в себе самое страшное зло. И видит Бог, это меня совершенно не волновало. *** -Что ты сделал, Ферхат? Что ты сделал? — повторяла Аслы всю дорогу, пока мы ехали на машине домой. Я молчал. Ее голос впервые был лекарством для меня. Слушая его, я чувствовал, как сердце разливается приятным теплом от одного лишь голоса моей жены. Она жива. Она рядом. Что еще надо? — Зачем ты вернулся за мной? Почему спас меня? Что ты хочешь от меня? — поток нескончаемых вопросов снова свалился на мою голову, едва я закрыл за собой дверь нашей с ней комнаты. Аслы остановилась посреди комнаты, и по ее застывшей фигуре я понял, что она растеряна. -Снимай пальто — бросил я ей, пытаясь привести свои мысли в порядок. Что мне делать? Как объяснить то, что я не в силах даже принять? Надо разобраться с этим раз и навсегда! -Куда ты? — услышал я ее голос, но дверь уже хлопнула, а мои ноги несли меня в кабинет моего дяди. Ворвался я без церемоний, как делал достаточно часто. Дядя стоял возле своего стола, и будто даже не удивился моему приходу. Направив на него пистолет точно в лоб, я, еле сдерживая свою ярость, выпалил: -Я тебя предупреждал, дядя! Никто не смеет трогать тех, кого я люблю! -Так значит, ты ее все-таки любишь, сынок, — с раздражающим для меня спокойствием ответил мне дядя. Нервно выдохнув, я снял пистолет с предохранителя. -Это твоих рук дело! — игнорируя его слова, продолжил я, — Думал, я не узнаю? Что ты еще скрываешь, дядя? Мой крик, казалось, слышал весь дом, потому, что тут же послышался топот ног в нашу сторону. -Сынок, сынок, пожалуйста, успокойся! — вбежала в кабинет моя мать, защищая главу семейства. Но тем не менее, надо отдать ей должное, застыла в дверях. -Я предупреждал! Слышите! Она моя жена! -Твоя женушка не так чиста, как ты думаешь, сынок. У всех есть свое темное прошлое, не так ли? — продолжил говорить Намык, напрасно пытаясь убедить меня в том, что я не прав. Но он что-то знал, и это меня бесило. Как и вся эта ситуация в целом. Я больше не чувствовал контроля. И, как назло, не прошло и пары минут, как в кабинет подтянулась еще половина семейства, до чертиков напуганные, и до тошноты - раздражающе ошеломленные. -Пошли все прочь! — крикнул я на них, не желая объяснять причину своего странного поступка. -Брат! Брат! Оставь! -У тебя нет никаких доказательств, сынок, — в который раз резанул меня по больному дядя. -Я тебе не сынок! — взбесился я, — наш разговор с тобой не окончен, дядя! — делая акцент на последнем слове, процедил я. И возвращая предохранитель на место под облегчённые выдохи родных, спрятал пушку обратно за спину, понимая, что дальше оставаться здесь бессмысленно. Одним взглядом освободив себе дорогу, я стремительно покинул злосчастный кабинет. Аслы все так же стояла посреди комнаты, хотя пальто безвольно валялось на полу за ее спиной. На ней было длинное несуеразное (хотя, что я понимал в моде? ) оранжевое платье, которое нежно облегало ее худенькую фигурку. Она даже не обернулась, когда я вошел. -Кто этот парень? — спросил я ее, но ответа так и не последовало. — Отвечай! — крикнул я, не желая мириться с этой бессмысленной игрой в молчание. — Почему он хотел убить тебя? Что ты сделала? Кажется, она меня даже не слышала, уставившись в одну точку. Я медленно подошел к ней сзади, и, наклонившись к ее уху, тихо и вкрадчиво потребовал объяснения: -ДоктОр! Она вздрогнула от неожиданности, при этом спина ее напряглась, выгнувшись в мою сторону. В одно мгновение мои глаза вспыхнули огнем. Аслы тяжело выдохнула, на миг закрыв свои глаза. Ответа так и не последовало. Мой взгляд переместился на ее тонкую изящную шею. Но, неожиданно, почувствовав у себя учащенное сердцебиение, я тут же отошел от девушки на безопасное расстояние. «Опять! Опять ты попадаешь в ее чары! Приди в себя!» — в который раз я себя отчитывал, сетуя на свою слабость перед ней. И чтобы как-то успокоить свой пыл, одним движением руки я сбросил всё с тумбочки на пол. Лампа первая недовольно пискнула и тут же потухла, вместе с остальными вещами, так безжалостно потревоженными своим хозяином. Аслы даже не шелохнулась. Ее отрешенный вид бесил меня, пугал и волновал. Она не плакала, она не кричала, не пыталась остановить меня. Это было очень странно, и так на неё не похоже. Я подошел к окну, открыв его. Чувствуя невыносимую духоту, жадно вздохнул свежего воздуха. Но легче не становилось. Прикрыв свои глаза, я попытался успокоить свои чувства, бушевавшие внутри меня. Простояв так несколько минут, я услышал ее тихий голос: -Почему ты спас меня? Я медленно повернул голову в сторону, нервно проведя своим пальцем по кончику носа. Даже не знаю, когда это у меня вошло в привычку. Задумчиво приоткрыв рот, я внимательно заглянул в её глаза. Она смотрела на меня исподлобья, явно стушевавшись под моим взором. Весь ее вид показывал некоторую неловкость от только что произнесенных слов. Похожая на маленького взъерошенного воробушка, Аслы стыдливо упустила глаза, не выдержав моего прямого пронизывающего взгляда. Развернувшись к ней всем телом, я шагнул в её сторону. -ДоктОр…-позвал я Аслы, мечтая снова потеряться в глубине её прекрасных глаз. Громко вдохнув, она вновь подняла на меня свои глаза-изумруды, заставляя тут же утонуть в них. Я видел, что Аслы на что-то решалась, поэтому выжидающе склонил немного голову, ясно давая понять, что я весь во внимании. Девушка неосознанно облизнула свои засохшие губы, при этом глубоко сглотнув, отчего мой взгляд тут же на них переместился. Её изумительный рот, приоткрывшиеся лишь на долю секунды, тут же напряженно сжался. Прищурившись, я дал ей понять, что всё еще жду от неё ответов на свои вопросы. -Так кто этот парень? Ты его знаешь? Она подняла свои глаза наверх, тяжело вздохнув, будто искала помощи извне, и, пробежав своими глазами по сторонам, наконец, остановилась на моих ботинках. Тихим, но довольно сильным голосом, Аслы произнесла, будто по слогам: -Что тебе от меня нужно? Я стоял как громом пораженный. Такой простой вопрос выбил меня из колеи. Она явно имела ввиду не мои вопросы, и даже не то, как быть с моей семьей. Она была моей женой, и понимала это. И хоть наш брак был ненастоящий, а проживание вместе — пыткой, нам обоим нужно было понять, как с этим дальше быть. Зачем она мне? Нужны ли мы друг другу? Отпустить её? Аслы снова решилась заглянуть мне в глаза, при этом судорожно выискивая ответ. А я не мог оторвать от неё взгляда. Она была удивительно прекрасна, красива и (чего таить?) божественно сексуальна. Эта девушка была способна видеть во мне хорошее, она смогла докопаться до самых глубин моей души, воскресая детские мечты и стремления. Теперь я был готов признать, что ближе нее, у меня никогда не было и вряд ли когда-нибудь будет. Я не смогу без нее. Аслы нужна мне. Сократив расстояние до минимума, я заглянул в её глаза, в которых отражался целый океан, неведомый и манящий. Её встревоженные омуты будто пытались спастись от моего взгляда, но в то же время, требующие ответа. Мои глаза невольно очерчили контур её лица, остановившись на её полных и таких манящих губах. И я вдруг совершенно ясно понял, что слова тут излишни. Нежно обхватив ее за шею, я стремительно потянулся за поцелуем, прикрыв свои глаза в томительном ожидании. Её губы встретили меня с неуступающим пылом, будто только и ждали моего шага, а рука Аслы так же обхватила меня за шею, привлекая меня к себе ещё ближе, отчего мой разум помутнел от выпустившейся, наконец, страсти наружу. Жадно целуя её губы, я впервые осознал, как отчаянно нуждался в этом. Нет, не в поцелуе, которых в моей жизни было довольно много, а в непередаваемом ощущении, что сумела вызвать эта девушка одним взглядом, одним словом, одним прикосновением. Она единственная, кому я позволил себя касаться и хотел этого больше всего… А вопросы? Они стали не нужны… Порой даже слова бессильны перед безмолвной силой души, запрятанной глубоко внутри.