Зимний лес, поцелуй, бенгальские огни...

Мари не спеша брела по аллее из высоких и разлапистых елей. И настроение было самое что ни на есть праздничное. Началось всё с дороги. Маринетт и Але посчастливилось занять места всего через проход с Адрианом и Нино. Уже от этого обстоятельства сердце начинало биться чаще. А уж когда Агрест поздоровался с девушкой, Маринетт почувствовала себя мороженым, тающим на жарком летнем солнце. Внутри стало так тепло-тепло, а ещё радостно и светло. Казалось, что Маринетт сама сейчас взлетит, как воздушный шарик... А потом Аля толкнула Мари локтем, но эйфория рассеялась не полностью. Да к тому же всему классу предстоит провести на базе ещё полтора дня, не считая того, что уже подходил к концу. И от этих мыслей Маринетт всё время хотелось улыбаться. Благо Али рядом не было – можно и помечтать, не опасаясь получить в бок чем-нибудь твёрдым. Рядом вообще никого не было. Аля и Нино пропали куда-то сразу же после ужина, Адриан тоже, а остальные рассеялись по огромному парку. Так что Мари рассеянно крутила в руках палочку бенгальского огня, неторопливо шагала по заснеженному лесу и мечтала. Пока не оказалась в сугробе. Кто-то, вихрем вылетев из-за деревьев, сбил девушку с ног, кубарем прокатился с ней по сугробу, а потом они и вовсе съехали в овраг. На несколько мгновений перед глазами мелькал снег и тёмно синее небо. Далее раздался резкий бум, потом чей-то сдавленный ох, и сверху, на спину Маринетт навалилось что-то тяжёлое. Над ухом кто-то громко прошептал: - Тихо! Умоляю, сейчас – ни звука! Голос показался смутно знакомым. Мари завозилась, пытаясь выбраться. Кто-то, лежащий у неё на спине, незамедлительно зашептал: - Пожалуйста, не шевелись! Я постораюсь тебя не придавить, но если нас заметит Хлоя... Вот уж, действенный аргумент. Мари замерла, а потом тихо ответила: - Не могу – за шиворот попало, холодно. - Сейчас. – кто-то просунул руку под капюшон, быстро и аккуратно выгреб оттуда горсть подтаявшего снега. - Спасибо... – припищала Маринетт. - Шшшш, они идут. Девушка послушно замерла, прислушиваясь. Снег, хрустящий под чьими-то шагами. Тишина. Резкий голос. - Адриан! Сабрина, куда же он мог деться? - Не з-знаю... - Хм... Наверняка он побежал к той поляне, на которой... Ну ты понимаешь – где салют будет. Пойдём! Опять скрип шагов. Слава всем богам, затихающий вдали. Кто-то завозился, встал, потог встать Маринетт. Девушка стала отряхиваться от снега. - Спасибо, не выдала. – и короткий смешок. А Маринетт подняла глаза и остолбенела. Рядом на снегу сидел... Адриан! Ааааа! Мари почувствовала, как щёки заливает краска. А Адриан тем временем продолжал. - Вот уж никогда не думал, что кроссы по пересечённой местности могут пригодиться. Ой, - Агрест заметил, как покраснела Маринетт, мгновенно вскочил на ноги и положил руки ей на плечи, - тебе больно? Прости! Пожалуйста, я не хотел, и сбил тебя случайно. Прости пожалуйста! - Да всё... всё в порядке! Полном! А как уж иначе! Эммм... – замялась Маринетт. В глазах мелькали искры, а ещё хотелось одновременно и взорваться фейерверком высоко в небе, и провалиться сквозь снег. И, не зная, куда спрятать глаза, отвернулась. И увидела широкую полосу смятого снега – путь, по которому они с Адрианом кувыркались в обнимку на дно оврага. В обнимку... Мари почувствовала, что опять краснеет, и плюхнулась в снег, оперевшись на ствол сосны. Вот кстати, и ответ на ещё одну загадку – пока катились, умудрились врезаться в ёлку. А сверху упала снежная шапка, ранее покоившаяся на мягких ветвях. И их, щедро посыпанных снегом, наверное, действительно было сложно разглядеть с дороги. Скрип и шелест – Адриан присел в снег рядом с Маринетт. Взял её пальцы в свои ладони. - Твои руки наверняка замёрзли. – и ослепительно улыбнулся. По-доброму. Светло так. Как тогда, когда он отдал ей зонт. – Сейчас поищу свои перчатки... - Не надо. – не узнавая свой голос, тихо проговорила Маринетт. И поняла, что тоже, кажется, расцветает улыбкой. Зелёные глаза оказались так близко... Маринетт замер. А Адриан немного проиблизился. И, словно какое-то колдовское наваждение... ...лёгкое касание к горячим губам... ... и лёгкий привкус белого шоколда... И какое-то волшебство, разлитое в воздухе... Мари почувствовала себя снежинкой, которая тает на чьих-то тёплых ладонях. Смущение и чувство полёта вместе – необъяснимая вещь. А потом вдруг сама осторожно приблизилась и поцеловала Адриана. Агрест смутился, и тоже покраснел. А у Маринетт перехватило дыхание – такой няшечка! А потом они взбирались по крутому склону, держась за руки. И, не размыкая рук, медленно пошли в сторону коттеджа – оба начерпали полные ботинки снега. Впрочем, волшебству это нисколько не мешало.