Tell Me Why?

Tell me why why why why We can't find the time to try Tell me why why why why 'Cause I can't win this fight Without you

- Прости, что? – невысокий парень, примерно лет двадцати на вид, был, казалось, поражён настолько сильно, что, так и застыв в дверях, не успев даже просто пройти в комнату, выронил из рук свою новенькую, купленную как раз таки для такого важного предстоящего им события, черную фетровую шляпу. - Я сказал, что никуда не пойду, Лухан, - медленно повторил сказанную минуту назад фразу второй раз, но уже чуть громче и отчётливее, делая акцент на каждом слове, сидящий у окна худощавый юноша. Он сидел, чуть сгорбившись, подпирая щёку кулаком, даже не пытаясь хотя бы просто взглядом удосужить вошедшего в его покои человека, словно бы пытался показать, насколько бредовой и совершенно бессмысленной кажется ему эта затея. Вздохнув глубоко, он замолчал и совсем незаинтересованным взглядом смотрел куда-то вдаль, где за рекой, за далёким горизонтом только-только начинало безмятежно подниматься раннее солнце. - То есть как это ты никуда не пойдёшь? – голос у Лухана непривычно дрожал. Слова Сехуна сорвались с его губ с такими неправильными и совершенно несвойственными ему – по крайней мере, так думал Лухан - черствостью и жесткостью, что старший юноша, всё ещё не сдвинувшись с места, словно бы он прирос к полу, и лишь глупо хлопая ресницами в непонимании, пришёл в самый настоящий шок. Глаза его, в мгновенье наполнившиеся смятением, страхом, а потом даже, кажется, и каким-то внезапно нахлынувшим гневом, раскрылись и расширились до таких размеров, что, казалось, ещё чуть-чуть, и они непременно выпрыгнут из орбит. Лухан обиженно поджал губы и сжал кулаки. Однако, Сехун, всё ещё безмятежно прижимавшийся щекой к холодному стеклу, не обратил на это ровно никакого внимания, продолжая наблюдать за разливающимися за окном солнечными лучами. - Вот так. Просто, без всяких шуток, - спустя несколько минут стягивающего и душащего молчания, наконец, отозвался Сехун, проводя пальцем по гладкой стеклянной поверхности, обводя контур расположенного напротив здания. – Глупая затея. Выкинь из головы и отправляйся домой. Так будет лучше, поверь. - Но… мы же… твердо решили. И ты сам… согласился…. Вспомни, на прошлой неделе, Сехун! – старший был настолько повержен, что все слова, кажется, давались ему с трудом и явно плохо вязались друг с другом. - Да, может, так оно и было, да только я подумал вчера, и решил… - Сехун, наконец, оторвал взгляд от лениво просыпающегося города, окутанного холодным и густым утренним молочным туманом, что бережно окутывал пока ещё спящие улицы, но на Лухана так и не посмотрел. – Что ни черта у нас не выйдет, Лухан. Ни черта. Лухан молчал. Ладони его ещё сильнее сжались в кулаки, отчего пальцы, кажется, даже побелели слегка. Он никак не хотел верить в то, что всё вот так закончится, здесь и сейчас, даже и не успев толком начаться. Сехун не мог такого сказать, нет, он бы не додумался. Кто-то опять надоумил его, определённо. Ах, если это опять этот чертов Чонин, несносный недоумок… Лухан уже сам не знает, что он с ним сделает. - Скажи мне, Сехун, - подходя чуть ближе и опустив голову, Лухан присел на холодный подоконник рядом с другом. – Скажи мне, почему? Почему нет? - Потому что это бессмысленно, парень! – воскликнул Сехун, смотря на Лухана какими-то безумными, нет, даже бешеными глазами, словно бы Лухан секунду назад воткнул ему нож в грудь. – Сам посуди, неглупый же вроде. Ни у кого не вышло сбежать из этого чертового города, мы все прикованы к нему, как псы на стальной цепи к собачьей будке! Ты же помнишь Мэри Скотт? Ой, только не говори, что не помнишь! Та девчонка, что нравилась тебе в младшей школе. Ну, где она? Ах, да, одержимая мечтой, она сбежала отсюда, надеясь обрести счастье на восточном побережье. Да только ничего у неё не вышло, спустя пару недель в местной газетёнке вполне отчетливо чёрным по белому написали о том, что бедная Мэри закончила свою жизнь под колёсами поезда. А Гарри Браун? Отправился на своём дряхлом драндулете прямиком в Вашингтон, лелея хрупкие и совершенно глупые надежды о поступлении в университет, и что? Машинку обнаружили в лесах за тысячи миль от столицы, а вот от самого Гарри ни слуху, ни духу вот уже два чертовых года. Никто не знает, что с ним, и жив ли он, хотя, думаю, вполне очевидно, что нет. Лили Форс, Джек Прауер, Уильям Форестер, Ленни Мид – все они, словно обезумевшие (прямо как ты сейчас), рискнули переступить белую черту и, так или иначе, уже никогда не смогут переступить вообще что-либо. А остальные…. Они все вернулись, все. Люди, родившиеся в этом поистине проклятом месте, они уже заранее, с момента рождения, обречены на несчастную жизнь. Мне продолжать, Лухан? Или тебе достаточно? С минуту комната снова погрузилась в тишину, нарушаемую лишь чуть сбившимся дыханием. С улицы слышались приглушённые звуки оживающих после холодной ночи машин. Внизу уже можно было завидеть ранних прохожих, снующих туда-сюда и спешащих на свою неизменную, повторяющуюся день изо дня, работу. Если подумать, это просто ужасно. Нет, вы только представьте себе! Лухан морщится только от одной мысли, что ему, как и всем, придётся угробить свою жизнь, работая не покладая рук на наскучившей уже в первый же месяц работёнке в какой-нибудь местной дряхлой конторке, фальшиво улыбаться, кланяться и подчиняться смазливому, с ужасной физиономией, начальнику. Но в этом городе все так живут, жили и будут жить. Отсюда, действительно, никто даже и не пытается уехать, слепо полагая, что проклятие – его не преодолеть. Это. Ужасно. Бесит. - Мне достаточно… - выдохнув, начал Лухан, и Сехун уже хотел, было, торжествующе хмыкнуть, задрав нос, но старший, проигнорировав его, продолжил. - … чтобы понять, что ты просто трус. Трус, да и только! Да-да, и не надо на меня так смотреть, - Лухан фыркнул, закинув ногу на ногу и водрузив на свою голову новенькую черную шляпу. – Сказки про то, что все жители привязаны к этому дряхлому городишке? Пффф, что за бред, друг мой? Люди, им свойственно выдумывать из ничего всякие глупые слухи, а потом, запудрив мозги остальным, самим же бояться всей этой чепухи, не стоящей и пыли дорожной за окном. Никто не хочет верить мне, но думаю, что я не из тех, кто так просто сдаётся, стоит только кому-то вроде Чонина пытаться втереть мне, что я обречён. Каждый день – это как подъём в гору, мы должны научиться меняться и оставлять прошлое позади. Но пытаться всё изменить совсем не просто. Что бы я ни делал, кажется, что этого не достаточно. Но я… нет, я ни за что не сдамся. Не опущу руки. Потому что сидеть здесь, протирать свою задницу, жалеть себя и обрекать на якобы проклятие – это просто до невозможности глупо! Я не вижу в этом смысла, просто ни малейшего! Лухан выдохнул, потому что все эти слова он, воодушевившись, проговорил на одном дыхании. Солнце уже поднялось высоко, и не осталось ни одной улочки, куда не проникли бы его светлые проворные лучики. Казалось бы, абсолютно умиротворённая атмосфера совершенной идиллии и невероятного спокойствия. Идеальный город? Из которого невозможно сбежать. - Знаешь, в чем просчитались Мэри, Гарри, Джек и остальные? – выуживая откуда-то сигару, тихо продолжал Лухан, а Сехун наблюдал за ним, затаив дыхание и боясь пошевелиться, потому что таким старшего он ещё никогда не видел. – Они все ушли в одиночку. Да, это странно, но факт остаётся фактом. Почему они так поступили? Я не знаю, и не знает никто. Но… Сехун, дорогой мой Сехун, скажи мне, почему? Почему мы не можем хотя бы просто попытаться? Что мешает нам сделать шаг? Разве ты хочешь повторить судьбы многих, кто слепо поддался чужому давлению и навсегда сгнил в этом забытом Богом месте? Я знаю, иногда кажется, что это слишком тяжело, но ты протяни руку, и мы обязательно сможем сделать это вместе. Потому что я не смогу победить в этом сражении… без тебя. Ты нужен мне, Сехун. А я нужен тебе. Просто признай это. И мы справимся. Непременно. Лухан соскочил с уже нагревшегося подоконника и потянулся, разминая затёкшие мышцы. - Лухан… - протянул Сехун, но старший перебил его: - Ответь мне только на один вопрос, Сехун, - Лухан поправил свой пиджак перед стоящим тут же рядом зеркалом и вопросительно поглядел на юношу. – Ты мне веришь? Сехун на минуту замешкался. Ведь, если честно, сейчас внутри него происходила страшная борьба, ну просто ужасные противостояния, поэтому ответ давался ему очень и очень нелегко. Но он явно был очевиден. Лухан умеет убеждать. - Да, - выдохнул Сехун, и старший расплылся в довольной и какой-то всё-таки победной улыбке. - Тогда будь уверен, - Лухан приблизился к лицу Сехуна настолько близко, что тот почувствовал противный запах сигары, которую он только что выкурил. Кончик его носа почти касался кончика носа Сехуна, отчего щёки последнего покрылись лёгким, но выдававшим его со всеми потрохами румянцем. – Будь уверен, дорогой мой Сехун, что я непременно схвачу за руку, если тебя вдруг случайно – да, совершенно нелепейшим образом – сильным ветром снесёт с перрона вниз на рельсы. – Лухан усмехнулся и выпрямился, поглядев на свои карманные часы, что всегда были при нём. - Жду тебя у своего дома через час. Последний поезд из Уинстрелла на восток уходит в девять, шестичасовой мы, благодаря твоим бредням, уже благополучно пропустили. Он развернулся на каблуках и, махнув рукой, скрылся, громко хлопнув дверью. А Сехун всё так же сидел на подоконнике, думая о том, как он ненавидит этот город, и о том, что Лухану он верит больше всех на этом свете. в фф были использованы слова песни Gorky Park – Tell Me Why с: спасибо за прочтение~