По велению её злобного сенсея

Я дождалась поздней ночи и вышла из своей комнаты по направлению к «новому экземпляру». Я пришла к выводу, что пока Генос находится в лаборатории, всем нам, в том числе и сенсею, угрожает серьезная опасность. Стоит Сайтаме найти убежище — как все мы пойдем на корм рыбкам. Но что еще хуже — выпускать его тоже нельзя: он может разнести все к чертям, даже без своего арсенала. Я глазела на пробирку с киборгом, думая, как отвести беду от моего «дома», как предмет несчастья открыл глаза и уставился на меня. В жидкости, что обволакивала его с ног до головы, находился сильнейший парализатор нервов. К сожалению, он не мог парализовать мои возбудившиеся нервы, когда я обнаружила, что Генос проснулся. Он и пальцем не мог пошевелить — мог только смотреть, но этого было достаточно, чтобы вывести меня из душевного равновесия. — Тогда вы хотели упрятать меня в тюрьму, но не успели, — я не была уверена, что он меня слышит, но я давно держала это в себе, тем более Генос, наверняка, мог читать по губам. — Подумать только, я вам доверяла, а вы со мной вот так… Но теперь все как должно быть: я на свободе, а ты в колбе. Надеюсь, ты поможешь сенсею в его исследованиях, я на тебя рассчитываю. Этой речью я буквально добила себя. Мне представлялось, что они найдут себе оправдание, что я просто сделала неправильные выводы, услышав всего часть разговора. Это так по-человечески: пытаться оправдать тех, кто были тебе хоть на сотую долю дороги. После всего сказанного я собиралась уйти, но застыла, пытаясь все-таки сдержать обиду. Я подошла к панели и нажала кнопку, высасывающую жидкость из стеклянного сосуда. Тело киборга все еще не могло самостоятельно двигаться, и я вытащила его, закинув руку на плечи. Первыми к жизни вернулись ноги, хотя и к очень вялой жизни. Но это давало возможность быстрее и тише продвигаться к выходу. Главный выход находился слишком далеко, да и не вариант было тащить киборга через всю лабораторию, а затем еще через жилой сектор. Для его спасения хватит и запасного аварийного выхода. Я сунула его в круглую капсулу, больше напоминающую пузырь, и собралась отправить его на сушу, как меня попытались остановить. Генос схватил меня за руку и невнятно выговорил: — Мы хотели тебя спасти. Учитель никогда бы не предал тебя. Вернемся вместе? Его слова уже не играли особой роли: я пошла против сенсея, а значит, предала все, что он для меня сделал. Я пошла против него, но, по крайней мере, я не пошла против самой себя. — И что это ты делаешь? В дверном проеме стоял Соник, скрестив руки на грудной клетке. Капсулу можно было запустить, как с основной системы управления (снаружи), так и изнутри, чем я и воспользовалась. Стоило мне нажать пару кнопок и выйти, как мотор заработал, и спасательный аппарат отчалил вместе с Геносом на поверхность. Соник только ухмыльнулся. Похоже он только ждал возможности на серьезных основаниях задать мне трепку, но он, вероятно, забыл, что драться со мной бесполезно. Ему не хватало ума понять, что его атаки всегда будут отражаться. — Я сделала это ради сенсея. За Геносом стоит кое-кто посерьезней: приди он сюда — и все мы трупы. Но Соник уже не вникал в мои слова, поглощенный желанием наказать предателя. Тогда я спокойным шагом, минуя его атаки, вернулась в лабораторию, точнее к пустой пробирке. Обычным способом остановить Соника не представлялось возможным, поэтому пришлось мыслить нестандартно. Я включила подачу жидкости в колбу, а затем отсоединила трубу и направила парализатор на злодея. Соника окатило как из шланга, и вскоре он уже слабо стоял на ногах. — В бою решает не сила, а ум. Что ты там говорил? Не убьешь — так изнасилуешь? Тебе помочь раздеться, Соник? Сам ты уже не справишься… К сожалению, я не могла не съехидничать напоследок, особенно чувствуя свое превосходство. Теперь предстояло связать и спрятать тело Соника, оставить поясняющую записку сенсею и навсегда покинуть эти земли, скитаясь по неизведанным далям. Когда мой враг должен был полностью потерять контроль над телом, я выпустила из рук трубу с все еще брызгающей киселеподобной жидкостью. Я подошла связать Сонику руки, как он исчез из моего поля зрения. Когда я обернулась, на меня уже хлынул поток парализующей смеси, отчего я почти мгновенно утратила равновесие. Я лежала на мокром полу лицом в потолок и слушала шаги, которых никак не могло быть. — Что ты там говорила? — спародировал он меня. — Не нужно помогать мне раздеваться, а вот тебе эта помощь скоро понадобится. Удивлена, что я могу двигаться? Откуда тебе было знать, что у меня иммунитет к препаратам сенсея… Он встал надо мной с маниакальной улыбкой, вытаскивая катану из ножен так медленно, чтобы я успела дважды потерять всякую надежду. После всего, что было с нами, я бы не смогла его убить. Но он — вне всяких сомнений — сможет обезглавить меня, не сожалея об этом даже после. Он занес лезвие, и я молила себя закрыть глаза, но не могла отвести взгляд от убийцы. Он был последним, что видели мои живые глаза, и я жадно смотрела, пока еще могла. Но в момент удара мои глаза рефлекторно зажмурились. Я услышала, как катана разрезала ветер, но, благо, я не чувствовала, как на моем теле появляются раны. «Прощайте, сенсей» «Соник, Генос, Сайтама» «Праведный пинок надежды» В общем список был не очень большим, и я уложилась за несколько секунд и даже еще не успела умереть. Я не умерла и через пять секунд, и через минуту. Открыв глаза, надо мной все еще стоял Соник с опущенной катаной. Но зачем-то же он ею размахивал? «Ах, вот зачем» — осознала я, взглянув на ошметки моей одежды. Правда не вся одежда «погибла» от катаны: вероятно, самое интересное он планировал снять лично, чтобы насладиться моим позором или что там обычно испытывают жертвы, когда их насилуют. — Уж лучше убей меня, — еле выговорила я, борясь с параличом лицевых нервов. — Даже не думай отделаться так легко. Он засунул катану обратно в ножны и взял меня на руки, чему я могла сопротивляться разве что мысленно. Вспоминая, когда к Геносу вернулись его силы, я понимала, что он быстро восстановился, потому что он больше киборг, чем человек. Скорее всего я могла не рассчитывать, что очухаюсь прежде, чем с меня полетит нижнее белье. Ночь предстояла длинная, и утром я должна была проснуться уже женщиной, дай Бог еще чтобы не молодой матерью. Я не могла понять, почему дыхание сбилось, а сердце тревожно кольнуло. Он только взял меня на руки, а я уже начинала бить тревогу, не желая быть укрощенной таким образом. Здание пошатнулось от неведомой силы: будто в него угодила подводная ракета. Я подумала, что это мог вернуться Генос, но перед нами пробежал сверкающий лысиной Сайтама. Нет, он, конечно, вернулся, заметив нас краем глаза, но только за тем, чтобы спросить, не видели ли мы Геноса. — Он снаружи, — созвучно ответили мы. — А, ну я там пробоину сделал, простите. Соник улыбнулся и положил меня на мокрый пол, омываемый теперь не только парализатором, но еще и озерной водой. Времени на бой у них было не больше полу часа, пока помещение не заполнила вода. Но Сайтаме хватило пары минут, чтобы отправить Сверхзвукового Соника в сверхзвуковой полет за пределы лаборатории. Таким образом, появилась вторая пробоина. Сирена включилась с запозданием, а мое лицо почти полностью погрузилось в воду. Сайтама поднял меня со дна и, обернув в свой плащ, закинул на плечо. Но мне уже было все равно, так как герои снова отобрали у меня мою прежнюю жизнь.