Te quiero.

Ким Чонун для Кан Сыльги страшный. Страшнее атомной войны. Нелепый Чонун с его глупым Йесон. Серьёзно, он низкий, округлый, с тусклой кожей, с выемками на этой самой коже. И рот у него слишком большой — серьёзно, на спор он засунул себе в пасть кулак Ёнуна, а у того ручищи будь здоров. Резиновый рот у него что ли? Ах да, вишенкой на торте является дурацкое чонуново «O sole mio te quiero» — причём говорит она так почему-то лишь при одной Сыльги. И ладно, если бы она ещё знала, что это значит, так нет же, абсолютно непонятно. А вдруг он так обзывается? Тогда, не зря Сыльги бьёт его учеником по алгебре — тот толстый и тяжёлый, поэтому шишку ним поставить можно запросто. – O sole mio te quiero, - Чонун упирается руками в парту Сыльги, смотрит так пристально и улыбается хитро. – Ты надоел уже! - шипит Сыльги. – Достал! Не надоело ещё?! Неужели других девчонок не хватает, раз ты ко мне пристаешь?! Всё заладил со своим глупым «те киеро», терпеть тебя не могу. Отстань от меня, пожалуйста, отвали! Улыбка Чонуна гаснет. Но уже через мгновение он улыбается. Снова. Но уже не так ярко. Понимающе даже как-то. И уходит. А уже вечером в голове Сыльги вертится осуждающее ёнуново «Ты хотя бы переводчиком воспользовалась, чтобы понять, о чем он говорил». И клочок бумажки в кармане форменного пиджака как бы напоминает об этом. И Сыльги решает проверить. Знаете, в итальянском языке «O sole mio» означает «моё солнце», а с испанского «te quiero» — «я люблю тебя». Вот только судьба — карма, фортуна или ещё Бог знает что — явно не очень любила Кан Сыльги. Почему? Потому что на её запястье появляется аккуратный такой цветок подсолнуха. Смотрится это красиво, потому что тонкие линии чёрных чернил по бледной коже и едва заметным переплетениям вен. Вот только Сыльги улыбаться не хочется от слова совсем — хотя подруги радостно так улыбаются и поздравляют, ведь встретить своего соулмейта в возрасте шестнадцати лет очень круто. Потому что такой же цветок подсолнуха она видит возле уха Ким Чонуна. Ким Чонуна, который к Сыльги больше не подходит и не напевает свое «O sole mio te quiero». Смешно, да? Солнце. Подсолнух. Кан Сыльги самая большая неудачница. У Сыльги — сбой системы. У Сыльги — замыкание и начинающаяся шизофрения от сделанных ей самой же выводов. Если долго смотреть — а она смотрит — на Чонуна, он начинает казаться — и кажется — красивым. Что? Чонун красивый? — Уносите. Вызывайте санитаров с носилками и уносите подальше от Ким Чонуна. Куда угодно — на Аляску, в Адамтаун, в Оймякон — куда угодно, лишь бы подальше от Ким Чонуна. Вообще-то, скоро конец учебного года. Экзамены уже сданы, впереди — лишь неделя школы. И выпускной бал. Сыльги отказывает уже четвёртому парню. Ждёт, когда Чонун пригласит её. Не приглашает. Даже не подходит к ней. Но смотрит (вот только знать об этом Сыльги не надо). На балу Сыльги одна. Жмётся к стене в своём белом платье с чёрной лентой и неловко переступает с ноги на ногу. Чувствует себя побитым котенком из-за всех тех взглядов, что бросают на неё. Жалкая. Сыльги это раздражает, поэтому она переводит взгляд на сцену. И давится воздухом. Потому что на сцене Ким Чонун. Ким Чонун, у которого красивый хриплый голос. Тот самый Чонун, который поёт «O sole mio te quiero». Всё ещё. Всё ещё «O sole mio te quiero». Сыльги чувствует на щеках влажное. И подсолнух на запястье жжется. Перестаёт он жжечься только после бала, возле дверей дома Сыльги. – O sole mio te quiero, - с явной такой насмешкой шепчет Чонун, нехотя разрывая поцелуй. – Te amo, - с улыбкой шепчет ему в ответ Сыльги и снова целует