***
Едва Маринетт исчезла из поля зрения, Габриэль закрыл дверь и, обернувшись, внимательно посмотрел на свой стол. — Я думал, ты успел все съесть, пока меня не было, Нурру, — обратился мужчина в пустоту. Послышался скрип ящика, а затем в воздухе появился квами-мотылек. — Не успел. Мадемуазель оказалась в кабинете сразу после вас, и мне пришлось спрятаться, — принялся оправдываться он. — В следующий раз будь расторопнее. Как видишь, не ты один любитель мармелада. — Ничего страшного, — улыбнулся Нурру, подлетая к вазочке для сладостей, — мне не жалко поделиться, особенно с такой чудесной девушкой. — Чудесной, говоришь? — удивился мужчина. — Хозяин даже не представляет, насколько, — заверил его квами, хватая лапками лакомство и приступая к еде. Слова Нурру прозвучали как откровенный намек, и на мгновение Агрест даже задумался над ними. Но быстро отмел их в сторону. Даже если не брать в расчет внешнее сходство… Не могла же ЛедиБаг вот так запросто разгуливать у него под носом? Уж он бы точно узнал ее и давным-давно бы уже расправился с этой надоедливой девчонкой. Да и вряд ли бы супергероиня позволила постороннему мужчине вот так запросто вторгнуться в свое личное пространство... Нет, Маринетт определенно не имеет ничего общего с ЛедиБаг. К слову, Габриэль и сам не знал, зачем поцеловал девушку. Он хотел лишь немного припугнуть ее, но она так мило робела перед ним, что мужчина не мог не поддаться такому искушению. А сопротивление Дюпен-Чен только раззадорило его. Возможно, он был несколько груб, даже нахален в своих действиях, и вполне готов был схлопотать по лицу. Но Маринетт вскоре сдалась его напору, позволяя целовать себя столько, сколько Габриэлю хотелось… Он вновь посмотрел на квами, с аппетитом поедающего мармелад, а после прислонился спиной к двери и мечтательно прикрыл глаза. Ну и пусть. Ради такого поцелуя не жалко поделиться сладостями.Часть 1
12 марта 2018 г. в 10:52
— Где же эта чертова коробка?! — негодовала Маринетт Дюпен-Чен, перетряхивая содержимое ящиков рабочего стола. — Я точно помню, что оставляла ее здесь!
Как любой человек, занятый умственным трудом, девушка не гнушалась перекусами на рабочем месте. А поскольку ее профессия — ассистент модельера — подразумевала еще и творческий подход, стимуляция мозговой деятельности была столь же необходимой, как сон или дыхание. Вот только принесенная утром коробка с шоколадным печеньем вдруг как сквозь землю провалилась. Можно было бы заподозрить в краже кого-то из коллег, если бы не одна неувязка — у Маринетт был хоть и небольшой, но свой собственный кабинет, который она запирала на ключ. Поэтому проникновение извне исключалось.
— Ты, случайно, не про нее? — неожиданно поинтересовалась Тикки.
Дюпен-Чен подняла взгляд и увидела искомый предмет в лапках квами.
— Спасибо, — сказала она и, взяв коробку в руки, удивилась ее легкости. — Тикки… она что, ПУСТАЯ?!
— Прости. Ты забыла взять для меня угощение, а мне надо было восстановить силы после битвы.
— И ты зараз умяла целую коробку печенья?! Все сорок восемь штук?!!
— Прости, они были такие вкусные. Я просто не могла остановиться.
Девушка едва сдерживала раздражение. Как же ей теперь быть? Обеденный перерыв закончился, а работы еще много. Она просто не дотянет до вечера. Эх, надо было брать две упаковки, все равно печенье продавалось со скидкой…
В этот момент зазвонил рабочий телефон. Маринетт сдавленно чертыхнулась и нажала кнопку громкой связи.
— Маринетт, зайди к месье Габриэлю и забери у него эскизы на доработку, — сухо оповестила Натали и повесила трубку.
Дюпен-Чен разозлилась еще больше. Ну почему все так не вовремя?! Кое-как успокоившись, она поправила свой сиреневый костюм в стиле Шанель и вышла из кабинета. Всю дорогу до приемной девушка пребывала в растрепанных чувствах. Без должной подпитки ее мозг напрочь отказывался работать. Вряд ли бы она смогла сделать с эскизами что-то толковое. Неужели ей придется брать их с собой на дом?
Войдя в приемную, Маринетт уже хотела поинтересоваться у Натали, где находятся злополучные наброски. Но та неопределенно махнула рукой в сторону кабинета Агреста и, спешно побросав какие-то бумаги в дипломат, почти бегом покинула помещение. Дюпен-Чен горестно вздохнула — мол, ничего не поделаешь — и уверенно направилась к кабинету. Она постучала, дабы соблюсти приличия, но ответом была тишина. Маринетт нажала на металлическую ручку, и дверь поддалась. Девушка осторожно заглянула в кабинет, но не обнаружила ни души. Зато на самом краю Т-образного стола лежала ярко-оранжевая папка. Именно в ней обычно приносили все задания. Распахнув пошире дверь, Маринетт вошла в помещение. Папка уже почти оказалась в ее руках, как вдруг раздался странный скрип. Дюпен-Чен вздрогнула и обернулась туда, откуда предположительно исходил звук.
С пару секунд побуравив взглядом рабочий стол Агреста и не найдя даже намека на то, что могло бы издать скрип, она невольно отметила про себя его содержимое. Вроде бы ничего необычного: обычный офисный органайзер, планшетка с листом дорогой бумаги для черчения, папки с какой-то документацией, смартфон, пустая кофейная чашка. Но ощущение присутствия хозяина кабинета было настолько ярким, что девушка воочию видела его сидящим за столом. Вот он правит от руки очередной эскиз, затем прерывается, чтобы прочитать оповещение в смартфоне, затем берет в руки чашку — несомненно, теплую, полную ароматного напитка. А после протягивает руку к вазочке, наполненной сладостями…
Маринетт неожиданно вынырнула из своих мыслей. Ее взгляд был устремлен на изящную синюю конфетницу из богемского стекла — украшенную золотой каймой и искусной цветочной росписью чашу на ножке. В конфетнице явно что-то лежало. Мгновение, и Дюпен-Чен уже стояла рядом с офисным креслом и, нервно сглатывая, смотрела на содержимое конфетницы. Мармелад. Если судить цвету — черносмородиновый, а по запаху — наисвежайший. У девушки засосало под ложечкой. К такому зрелищу она была не готова. Маринетт попыталась переключиться на что-то другое, но злополучное лакомство словно шептало: «Съешь меня».
Поддавшись соблазнительному уговору, она протянула руку к вазочке и уже почти взялась за сладость, но вовремя сумела себя остановить. Брать чужое нехорошо. Тем более без спроса. А что, если месье Агрест застанет ее за воровством мармелада? Работу терять не хотелось. Но организм усиленно требовал сладкого. Дюпен-Чен окинула взглядом пустой кабинет. Застать ее с поличным некому. Значит, нет ничего дурного в том, что она попробует один кусочек? Модельер хоть и славился своей привычкой к тотальному контролю, но вряд ли вел учет съеденных им сладостей. В итоге решив, что одна украденная долька мармелада двадцатью годами тюрьмы не наказывается, девушка спешно отправила лакомство в рот.
В тот момент она была свято уверена: ей не доводилось пробовать ничего подобного. Десерт оказался в меру сладким и невообразимо сочным, как будто Маринетт ела свежесобранную черную смородину. Ни с чем не сравнимое удовольствие… Очнулась она в тот момент, когда подносила к губам новую порцию лакомства. Стоп! Это уже четвертая долька! Пора остановиться. Вернув мармелад на место и облизав испачканные в сахарной посыпке пальцы, Дюпен-Чен почувствовала себя морально удовлетворенной. Вот теперь можно приступать к работе.
Обогнув рабочий стол, девушка направилась к своей оранжевой папке, но не успела взять ее в руки. Она резко вздрогнула, будто почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Маринетт обернулась и застыла в шоке. Габриэль Агрест, прислонившись плечом к дверному косяку и скрестив руки на груди, внимательно рассматривал свою ассистентку.
— Не знал, что вы такая ярая любительница мармелада.
— А-э-э-э… ммм… ну….
— Похоже, есть чужие сладости у вас получается лучше, чем оправдываться.
Дюпен-Чен беззвучно открыла и закрыла рот, а затем побледнела от страха. Он все видел.
— Простите, — еле выдавила из себя она.
В эту минуту она больше всего на свете мечтала провалиться сквозь землю. Или, на худой конец, просто сбежать из кабинета. Но путь отступления был только один, да еще и перегороженный Агрестом. Вот только трусить девушке было не к лицу. Какая из нее после этого ЛедиБаг?
Между мужчиной и дверным косяком оставался зазор, и Маринетт посчитала, что вполне сможет сбежать через него. С нервным «простите, я уже ухожу» она рванула вперед, напрочь забыв про папку с эскизами. Но когда до вожделенной свободы оставалось меньше полуметра, модельер неожиданно выставил руку вперед, преграждая Дюпен-Чен путь.
— И куда же вы собрались?
— К с-себе,— заикаясь, пролепетала она.
— Вот как? — удивился Агрест. — Странно. Я вас никуда не отпускал.
Он подался вперед и угрожающе навис над девушкой. От страха она была ни жива ни мертва. Перед глазами, прямо как в кино, мелькали картины воспоминаний, а в мыслях она уже писала заявление на увольнение и собирала вещи.
— Известно ли вам, что делали в средневековом Багдаде с вором, пойманным на горячем?
— Отрубали руку, — тихо пролепетала Маринетт, чувствуя, как мужская ладонь зачем-то скользнула по ее талии за спину. А затем девушку порывисто привлекло к Агресту.
— Похвально. Но сегодня у меня слишком хорошее настроение, чтобы наказывать вас столь сурово. Пожалуй, можно обойтись и «малой кровью».
Дюпен-Чен напряглась, зажмурившись от страха. Но в следующую же секунду почувствовала, как модельер приник к ее губам. Девушка опешила. Он, что, собрался устроить ей ТАКОЕ наказание?! Желание сопротивляться появилось автоматически. Маринетт уперлась руками в грудь мужчины и попыталась оттолкнуть от себя. Но он лишь крепче обнял ее, подавшись вперед и прижимая ассистентку к дверному косяку. Она попыталась отвернуться, но модельер неожиданно прикусил зубами ее нижнюю губу. Дюпен-Чен скривилась от боли и приоткрыла рот, чем мужчина тут же воспользовался, слегка углубив поцелуй.
Агрест чуть ослабил напор и нежно провел языком по прикушенной плоти. Девушка вздрогнула, тихо застонав в поцелуй, но не торопилась отвечать модельеру. Может, осознав ее бездействие, он сам остановится? Кажется, помогло. Не разрывая поцелуй, мужчина разжал объятья и слегка отстранился. Маринетт вновь попыталась оттолкнуть его. Но он ловко перехватил ее запястья и развел девичьи руки в стороны, удерживая их на весу. Дюпен-Чен подалась корпусом вперед, но вновь была прижата Агрестом к дверному косяку, для верности протиснувшего колено между ее ног.
Мужчина так уверенно ласкал девичьи губы, что Маринетт окончательно растерялась, не зная, как ей быть. Да что он вообще творит?! Многим сотрудникам за куда более мелкие проступки модельер всенепременно грозил увольнением, а тут… Пользуясь замешательством Дюпен-Чен, он прижался к ней еще теснее. Воздух из легких будто вышибло, и ей пришлось приоткрыть рот, чтобы сделать вдох, тем самым позволяя Агресту еще больше углубить поцелуй. Девушка интуитивно ответила мужчине, а когда сообразила, что сделала, было уже поздно. Почувствовав, что сопротивление слабеет, он передвинул ее руки, кладя их на свои плечи, и отпустив их, вновь заскользил ладонями по телу Маринетт. Ее сердце бешено заколотилось в груди, а ноги неожиданно подкосились, вот только остановиться уже было невозможно.
Дюпен-Чен обняла модельера за шею, в попытках сохранить равновесие, а он требовательно сминал пальцами ее юбку. Поцелуй стал более плавным, рождая в груди девушки особенный трепет. А черная смородина и крепкий кофе мешались на губах в единое целое, оставляя после себя восхитительную гамму послевкусия. Никакой сладости и никакой горечи. Идеальное сочетание…
Модельер отстранился первым, напоследок поцеловав Маринетт особенно нежно. Она обессилено уткнулась лбом в его плечо, силясь восстановить дыхание. Когда ей это удалось, она с трудом открыла глаза, и неожиданно для себя разглядела на шейном платке Агреста необычного вида брошь. В виде бабочки со стальными крыльями.
— Я надеюсь, мадемуазель, вы усвоили этот урок? — хрипло поинтересовался мужчина.
— Этого больше не повторится! — заверила Дюпен-Чен, поднимая голову и глядя ему прямо в глаза.
— Хороший ответ. Иначе, если вы снова опуститесь до такого, я вынужден буду вновь прибегнуть к подобному наказанию, — несмотря на строгость в голосе, взгляд модельера был весьма игривым. Даже любопытным. Словно он чего-то ожидал от неё. Но вот чего — девушка не могла понять.
— Могу я уйти? — робко спросила она.
— Не смею вас задерживать.
Мужчина нарочито медленно выпрямился и только потом разжал объятье. Маринетт тут же отстранилась и практически бегом покинула приемную. Придя в свой кабинет, она заперла дверь и неожиданно сползла по полотну вниз, усаживаясь на пол.
— Маринетт, что случилось? — тут же подлетела к ней обеспокоенная Тикки.
— Он… меня… поцеловал, — растерянно ответила Дюпен-Чен.
— Кто? — попыталась уточнить квами, но это было бесполезно. Для девушки связь с Землей на некоторое время была потеряна…