le verre

      Миша достал из пакета коньяк и довольно улыбнулся, смотря на семнадцать бутылок дорогого алкоголя, стоящих на столе. - Ну, думаю, этого хватит, - улыбка стала еще шире, а глаза жутко заблестели. - Учитывая то, что в прошлый раз нам не хватило двадцати бутылок бухлишка, придется потом бегать и докупать, - четко выговорил Дима, не отрываясь от экрана телефона. - Кстати, Лиза тоже придет. - Значит, будем пить чай. А на счет Лизы... отлично! На одного опенкейсера в этой квартире больше. Да, кстати, ты не замечал? - Что? - Малинов наконец-таки соизволил поднять глаза на друга, но телефон так и не отложил. Совергон на несколько секунд задумался, передвигая бутылки на кухонной тумбе ближе к стене - мало ли кто-то заденет. - Она странная какая-то в последнее время. - Лиза? - Ага. - Не знаю, не замечал как-то, - отстраненно проговорил светловолосый и вновь уткнулся в телефон. - Месячные может. - Может, - Миша улыбнулся и продолжил заниматься разборкой пакетов с едой. - О, тут еще есть, - парень достал еще одну бутылку и поставил рядом с другими. - Отвечаю, сегодня будет весело. Кстати, в коридоре еще один пакет стоит, Дим, принеси пожалуйста, - Миша сложил пустые пакеты и положил в ящик. Дима, пробурчав что-то недовольное под нос, блокирует телефон и встает из-за стола, направляясь в коридор и приятно удивляясь такой редкой чистоте в квартире - через пару часов будет туса, а значит, в доме должна быть идеальная чистота. По крайней мере, на тот случай, если квартиру разнесут, убираться придется меньше. Малинов улыбнулся своим мыслям, споткнулся о ковер, что был заботливо куплен вчера Совергоном в ближайшей Икее... вот пусть потом сам и отмывает его от бухла... и добрался наконец до пакета, что небрежно стоял у стены в прихожей, а рядом еще и лежали несколько вывалившихся продуктов. Дима поматерил Мишу про себя за его небрежность, но все равно сел на корточки, переложил продукты с пола в пакет и, взявшись за ручки, выпрямился, отмечая, что такими пакетами можно за неделю себе руки накачать. - Идешь? - кричит с кухни патлатый, Дима отвечает. Шаг, два, где-то в руке раздается неприятная режущая боль. Пакет падает на пол (и благо стеклянная бутылка колы в нем не разбивается при падении), продукты вновь вываливаются, разбрасываясь в радиусе полуметра на ковер. Дима кряхтит, хватает второй рукой за искалеченную и испуганно смотрит на резанную рану, что все растет и растет по длине. Парень падает на колени, громкое "блять" слетает с его уст, и в это же мгновение порез перестает расти. Он облегченно выдыхает, все еще жмурясь от легкой боли, и вскрикивает, когда рядом появляется такая же. - Что случилось? - Миха подбегает, садясь рядом, и взволнованно смотрит на друга, через секунды переводя взгляд на его руки. - Ебать, ты когда успел порезаться? - Оно само, - еле как выговорил Дима, вновь глубоко вдохнул и начал надеяться, что все прекратилось. - Само? Просто ни с того, ни с сего начали появляться? - Малинов положительно кивнул. - Эээ... мне мама рассказывала о родственных душах. Типа если твоя родственная душа как-то калечится, ну, ударилась там или начала себя резать, то это отражается на тебе точно в том же месте. И, бля, кажется твоя родственная душа самоубийца, - Миша слабо улыбнулся. - Возможно.

***

      Восемь вечера, все уже в сборе. На столе уже стоят закуски, по бокалам разлит крепкий алкоголь, а где-то в углу валяется Кашин и записывает стори в инстаграм, в перерывах разговаривая то с Дашей, то с Лерой. Да, туса и правда вышла веселой.       Дима в сотый раз косо посмотрел на раненную руку, нахмурился и оттянул рукава посильнее: еще чуть-чуть и ткань закрывала бы полностью кулаки. Его тревожило лишь одно - внимание друзей. Точнее, он просто-напросто не хотел, чтобы ребята заметили порезы, а то посчитают суицидником, и пару недель еще выслушивать либо шутки, либо расспросы и взволнованные просьбы пойти к психотерапевту (депрессия и желание убить себя это же так плохо, фу, фу). Несомненно, он чувствовал и легкую боль, но моральное состояние затмевало физическое, и эти покалывания в руке просто уходили на второй план. Парень откинулся на спинку удобного кресла и тяжело вздохнул. Хоть и в гостиной громко играла музыка, и неприятное лепетание элджея и подобных было хорошо слышно даже в самых дальних углах, а крики ребят отдавались звоном в ушах, голову все равно не покидали мысли о той самой родственной душе, которая, скорее всего бездумно, причиняет себе не только моральную боль, угнетая и надумывая, но и физическую, поощряя производство и продажу остро заточенных бритвенных лезвий. В любом случае, с такими ранениями свою душу легче найти, и количество кандидаток (или кандидатов) понижается с миллиардов на миллионы, но, кажется, это единственный плюс. Но волнение за нее (или него), увы, возрастает в геометрической прогрессии, а вот на поиски могут уйти года. Такова жизнь. - Эй, Дим, давай к нам. Там сейчас Света будет на спор пить пять шотов, пытаясь уложиться в десять секунд, - Малинов поворачивается на звук, сразу замечая патлатую голову Миши в щели между дверью и косяком, и сводит лопатки, надеясь услышать и почувствовать облегчающий жизнь щелчок суставов. - Да, иду, - Совергон, услышав положительный ответ, мигом исчезает в глубинах трехкомнатной квартиры, на данный момент забитой очень классными ребятами и относительно дорогим алкоголем, а Дима лишь устало встает, выключая монитор компьютера для меньшего потребления электроэнергии (неужели его волнуют эти десять копеек, учитывая, что компьютер все еще включен и работает на трети мощности).       В гостиной было невероятно красиво из-за двух-трех пятиметровых светодиодных лент, но, к прочему, достаточно душно, несмотря на открытые окна. Зато пахло смесью алкоголя, цитруса и духов женской части этого вечера, и это непременно означало, что вечеринка идет полным ходом, и не могло не радовать. Дима краем глаза замечает светловолосую (конечно же настоящий цвет волос не был виден из-за переливов RGB-лент, но кого это волнует) и сразу же направляется в ее сторону - надобности в общении с той же Дашей или тем же Кашиным не было, ибо он их встретил по приходу, а вот Лиза пришла во время его одиноких и до безумия скучных посиделок в комнате наедине с собой и, возможно, порнухой. Девушка, стоящая на кухне и отрезающая колбасу, ибо прошлая в виде закуски в красивых тарелках закончилась, заметив парня, улыбается и, откладывая нож, крепко обнимает, физически сообщая, что скучала. Малинов обнимает в ответ, и оба отстраняются - будто неписанное правило "не больше одного сжатия". - Как давно ты пришла? Я просто у себя сидел, - задает достаточно ожидаемый вопрос Дима и обходит подругу, опираясь поясницей и руками на тумбу, неподалеку от колбасы - вкусненькое всегда должно быть поблизости. - Полчаса назад, - Неред вновь мило улыбается, красиво раскладывает мясные кусочки по тарелке, отодвигая в сторону туповатый нож, и открывает холодильник, чтобы убрать остатки от большой трехсотрублевой палки из свинины (или бумаги). - Положи на верхнюю полку, там места больше и не такие часто используемые продукты лежат, - посоветовал Малина и переложил доску и нож со стола в раковину. Надо бы помыть, но пожалуй нет. - Окей-с, - коротко ответила она. К сожалению низкорослых людей, холодильник был высоким (скорее всего рассчитывали на Кашина), и, чтобы дотянуться до верхней полки, Лизе пришлось не только попусту напрягать руку, но и ноги, ведь, безусловно, вставание на носочки прибавляет пару метров к росту. И вот, кажется, наступает самый худший момент за день девушки (боже, конечно нет). Рукав теплой кофты предательски задирается, и взору Димы, что сосредоточенно залипал на Неред, предстает пара выделяющихся на фоне светлой кожи полосок отдаленного красного цвета. Парень мигом приходит в себя, очухиваясь от красоты лучшей подруги, и хватает ее за руку. Осторожно, так и до смерти напугать можно. - Это что? - достаточно громко спрашивает он и задирает кофту сильнее, оголяя очень ровные порезы. Лиза испуганно смотрит то на него, то на руку, безмолвно открывает рот и тяжело дышит. Как же сложно. - Окей, - Малинов закрывает самый, наверно, классный ящик в их квартире и уводит светловолосую в свою комнату, таща ее за собой за руку и игнорируя любые косые взгляды в их сторону. Кроме Мишиного, он был самым хитрым. Неужели глупо надеется, что они собираются наделать кучу детишек в этой небольшой скромной комнатке? - А теперь объясни мне, что это такое? - Дима хлопает дверью и переводит пронзительный взгляд на испуганную Лизу. Наконец-то эта приторная популярная музыка станет тише, и в голове парня не будет эхом отдаваться неприятно обработанный голос Бузовой. - Я порезалась... - тихо и неуверенно ответила она, отводя взгляд, ибо еще чуть-чуть и Малинов своими голубыми глазами просто уничтожит ее. - Собственноручно? Блять, все-таки надо было как-то отреагировать на такое красивое и блестящее лезвие, лежащее у тебя в ванной, - Неред наконец посмотрела на него, но такими глазами, будто он рассказал сейчас ее самый сокровенный секрет, о котором никто, по сути, знать не должен. - Откуда...? - Увы, милая, любой дурак заметит серый квадратик три на четыре на фоне белоснежной раковины. Да, кстати, - Дима закатывает рукав и показывает точно такие же порезы в том же самом месте. - Больновато, знаешь ли. - Ты.. ты мой... - К радости, или к не радости, но да. Ты о чем думала? - гнев мигом сменяется на боль в груди. - Ты же знаешь, что мои двери 24/7 открыты для тебя, что я поддержу тебя, что бы ты не сделала. И ты решаешь справиться с такой хуйней в одиночку? Глупая самоуверенность. - Дим, прости.. я... - Лиза опускает спасительный рукав и вытирает им же слезы. Как хорошо, что желание краситься у нее отбили еще в подростковом возрасте, и дешевая тушь лежит сейчас в магазине, а не на ее влажных ресницах. - ...Я...да, это было очень глупо, но проблемы насели на меня с такой силой, что я совсем позабыла, что у меня есть такой прекрасный человек, как ты... - Я всегда готов тебе помочь, Лизк, при любых обстоятельствах. Пожалуйста, не игнорируй это, - голос становится все тише, а руки сами обвивают хрупкое плачущее тельце. - И я всегда с тобой, где бы ты не находилась.

И правда.

      Через время Неред действительно становится лучше, и порезы на руках обоих быстро заживают. Он будет оберегать ее от того злого мира, что беспощадно пинает ее вновь и вновь, будет приносить сладости в темные дни. Но это, конечно же, лишь...

...до первой ссоры.