Доброе имя

Хайд не спал, слушая дождь, стучащий в окна, рокочущий по подоконникам тяжёлыми холодными каплями. Юная любовница прибывала в царстве Морфея, раскинувшись на кровати, доверчиво подставив обнажённое тело. Казавшийся бесконечным день, наконец, подошёл к концу, но отчего-то не принёс убийце облегчения. После долгожданной, едва ли не выстраданной мучительными неделями целомудрия, близости, вопреки ожиданиям, чувство пресыщенности не пришло, наоборот, мужчине казалось, что он получил гораздо меньше, чем должен. Виной тому, он полагал, был ненавистный Джекилл, отобравший возможность сполна насладиться полным обладанием оказавшейся такой положительно любопытной Элизабет. Доктор вырвался из-под гнёта сознания Хайда как раз, когда тем завладело удовольствие. Отвратительнее всего для убийцы было то, что Генри не собирался смиренно удалиться в глубины разума, чтобы придаться самобичеванию, нет, Джекилл яростно сражался с монстром, бился с отчаянным безумием, вне себя от бессилия и отвращения к себе. Если бы только доктор мог понять какое это наслаждение – быть тем, кто из неопытной девушки делает женщину, способную дарить удовольствие. Но, доктор, со свойственной ему косностью, не признавал добровольности выбора мисс Эллис. Не могла же та, действительно, возжелать монстра, желающего лишь разрушать и губить. Хайд дёрнул головой, загоняя Джекилла как можно глубже в сознании, вытесняя его личность прочь. Ему было, чем заняться. Мужчина протянул руку и, едва касаясь, провёл пальцем по горлу крепко спящей Элизабет, воображая, что в руке у него нож. Тонкую шею без всякого труда можно было перерезать, расчертив от одного маленького ушка до другого, подарив мисс Эллис прощальный подарок – кровавое ожерелье, смотревшееся бы на бледной коже богаче всех рубинов. Это слишком худое на вкус светского общества тело могло бы стать прекрасным дополнением к его списку жертв. Богатая аристократка с «двойным дном», чем не достойная преемница леди Бэконсфилд? Мужчина отнял пальцы от шеи «тюремщицы», новоиспечённая женщина во сне поморщилась недовольно, но так и не проснулась, искривив приятно припухшие губы. Хайд отвернулся, заложив руки за голову. Нет, убивать малышку Бетти ему абсолютно не хотелось – она весьма неплохо справилась с «оплатой» своей части договора и, если продолжит подобным образом, он, возможно и согласиться заключить временное перемирие с Джекиллом, раз уж мисс Эллис так хочется видеть коллегу. Пожалуй, это окажется даже забавным – после всего случившегося позволить доктору увидеть «дело рук своих». Хайд негромко рассмеялся, довольный текущим положением дел и прикрыл глаза. Элизабет улыбнулась во сне, вертикальная складка напряжения, пролегшая между бровей разгладилась. Уже засыпая, убийца ощутил, как любовница подкатилась к нему под бок, согревая дыханием. Просыпаться с ощущением чужого присутствия в постели Элизабет не привыкла. Даже в раннем детстве, которое девушка, конечно, ещё могла помнить, она засыпала в собственной кровати. В лучшем случае, няня оставалась с ней, пока маленькая мисс Эллис не заснёт, а потом уходила к себе, чтобы утром собрать девочку к завтраку. Воспоминания о детстве вызвали у Элизабет мягкую улыбку. События прошедшего дня будоражили кровь, заставляя сердце биться несколько быстрее при мысли о любопытнейших экспериментах, проведённых на этой постели, а до этого в ванной. Пожалуй, мисс Эллис могла согласиться, что опыт был крайне увлекательным и волнующим. Открыв по пробуждению глаза, Элизабет чуть было не потянулась за револьвером, желая пристрелить негодяя, посягнувшего на её честь, но вовремя опомнилась и странно улыбнулась углами рта. Убийца спал, по-хозяйски разметавшись на кровати и сбив подушку к самому изголовью, отчего тёмно-рыжие длинные пряди свернулись в крупные, спутанный на концах, кольца. Элизабет замерла, прислушиваясь к дыханию, глубокому и равномерному. Свет, лившийся из тонкой щели у края задёрнутых штор, падал значительно дальше кровати, позволяя не опасаться внезапного пробуждения Хайда. Мисс Эллис медленно выдохнула, скользя взглядом по обнажённой, мерно вздымающейся груди. Думать это, вопреки общественному мнению не мешало, наоборот, помогало сосредоточиться, как созерцание картины или античной скульптуры, с одной лишь разницей, что убийца не был оскоплён и мог похвастаться близостью размеров к варварским. От весьма фривольного хода своих мыслей, мисс Эллис сдавленно сцедила смешок в кулак и для верности, прикрыла ненадолго глаза, возвращая сбившееся дыхание к границам нормы. Бесспорно, Хайд был красив, более того, умел быть весьма терпеливым и внимательным любовником, пылкой нежности юноши от него, бесспорно, было напрасно ожидать, но то, что он дал Элизабет, по её мнению, было много ценнее. Убедившись, что сможет без смущения смотреть на мужчину, исследовательница открыла глаза и вернулась к созерцанию черт убийцы. Как она заметила раньше глубокий сон несколько преображал безумца, возвращая ему сходство с создателем. Скользнув обратно под одеяло и зябко поведя плечами, мисс Эллис задумалась, отведя взгляд к потолку. Тем для размышления у юной аристократки было более, чем достаточно и большая их часть явственно могла означиться словом «проблема». Доктора Джекилла надо было возвращать в мир, при этом делать это предстояло максимально аккуратно и ненавязчиво, чтобы не вспугнуть ни одну из личностей гения. С некоторой досадой, мисс Эллис признавала, то в Генри она была заинтересована исключительно как в специалисте и гаранте спокойствия, в то время как к Хайду, вне всякого сомнения, питала странные чувства, дать названия которым не решалась до сих пор, боясь неверно оценить. Помимо морально-этической стороны вопроса была и иная, куда более материалистичная – Элизабет просто не знала, как подступиться к сознанию убийцы и выудить из него вторую личность, не нарушая их и без того хрупкого баланса. На глаза исследовательнице попался том, который вечером терзал убийца, томясь от скуки. Книгой оказался один из подарков доктора Форда – трактат о психических процессах и самых основах гипнотического воздействия. Опасливо покосившись на спящего мужчину, Элизабет всё-таки зажгла газовый рожок чтобы, наконец, погрузиться в чтение. Спустя несколько страниц, молодая женщина потёрла лоб и, выбравшись из-под руки крепко спящего Хайда, скользнула к своему дневнику и захватив карандаш вернулась в постель, подобрав под себя ноги, вновь углубившись в хитросплетения техник проникновения в чужой разум. Хайд не любил ранние пробуждения, искренне полагая, что его лучшее время – ночь, а потому отсыпался, наслаждаясь возможностью впервые за долгое время растянуться на постели во весь рост и не опасаться ни разоблачения, ни удара. Какое-то потустороннее, первобытное чутьё говорило ему о том, что там, где он сейчас находился ему было абсолютно безопасно. Сны не тревожили измученного разума, позволяя тонуть в чёрном омуте небытия без вмешательства настырного голоса и образа доктора Джекилла. Убийца терпеть не мог моменты пробуждения, они и раньше, до «скоропостижной кончины», приносили ему немало неприятных моментов, а после воскрешения из мёртвых и вовсе стали почти невыносимы, казалось, что за время его отсутствия тело переставало подчиняться, желая вернуть прежнего хозяина, а потому каждый раз мужчина вырывался из липкого плена рывком, как из топкого болота. С сдавленным сиплым вздохом Хайд открыл глаза, резко сев на кровати, произошло это ничуть не раньше половины десятого утра, если судить по отствету взошедшего солнца. - Вы даже не представляете, насколько Вы уникальны, мистер Хайд, – восторженно произнесла Элизабет, не отрываясь от книги и, продолжая читать, сделала очередную короткую заметку в тетради. Вспомнив о том, что даже в этом доме у стен могут быть весьма опасные уши, а оговорки весьма опасны, она поправилась, – мистер Маккуин, конечно. Как спалось? - Отвратительно, – оскалился в однобокой ухмылке убийца и запустил ладонь в спутанные волосы, желая взбодриться и вырвать из памяти неприятные воспоминания о моменте пробуждения. - Да? Я бы не сказала, что Вас что-то беспокоило, разве что тот факт, что определённую часть времени Вы провели пригвоздив меня к постели своей рукой, – тонко улыбнулась мисс Эллис, подняв глаза на ночного любовника. – Должно быть, именно моя, как Вы изволили выразиться, костлявость помешала насладиться отдыхом. Хайд огрызнулся скорее машинально, нежели желая задеть бывшую надсмотрщицу и провёл ладонью по ноге мисс Эллис, от острого колена вверх по внутренней стороне бедра, вынуждая острячку замолчать и прикусить губу. Элизабет сжала карандаш, боясь потерять себя в ощущениях, слишком сильных для столь банального и, что таить, вульгарного жеста убийцы. Вопреки обыкновению она не отпрянула и не застыла, а чуть повернула облюбованную жадной рукой конечность, позволяя касаться себя куда более недвусмысленно. Безумец довольно оскалился и, без труда приподнявшись на постели, навис над той, которую теперь считал своей и шумно втянул носом воздух у самой груди исследовательницы, отбирая у неё бессмысленную, с его точки зрения, книгу. Мисс Эллис покорно откинулась назад, позволяя мужчине накрыть её своим телом, не отводя взгляда от зелёных глаз. Было в этой затянувшейся ночной игре что-то совершенно неправильное и дикое, показывающее истинную природу человека – дикую и совершенно звериную, не подвластную никаким моральным нормам под натиском инстинктов. - Мисс Эллис, с Вами всё в порядке? Мисс Эллис, неужели Вы всё ещё спите? – ручка входной двери дёрнулась, но замок с провёрнутым в скважине ключом держал крепко, не позволяя камеристке ни войти, ни подглядеть происходящее в спальне хозяйки. Хайд с чувством застонал и рывком поднявшись с кровати, скрылся в ванной, однако, вопреки боязливому ожиданию Элизабет, дверью хлопать не стал. Мисс Эллис, прижав к разгорячённому лицу ладони, выждала несколько мучительно долгих секунд, выравнивая отчего-то сбившееся дыхание, и поспешила заверить Люси, что с ней всё нормально, и она скоро позовёт её, но не раньше, чем проведёт утренние гигиенические процедуры. Если камеристка и удивилась столь резкому замечанию хозяйки, то не подала вида, сочтя за лучшее думать, что та не желает показываться на глаза из-за ужасных синяков, которые остались после вчерашней прогулки. Мисс Эллис убедившись, что никто не собирается вламываться к ней в спальню, выбралась из кокона одеяла и придирчиво оглядела пострадавшую лодыжку. Кровоподтёк выглядел уже не столь удручающе, как накануне, но всё же весьма неаппетитно, потемнев до такой степени, что кожа над ним напоминала бок зрелого чернослива. Ощупав его и убедившись, что большая часть опухоли спала под действием свинцового компресса, Элизабет, прихрамывая, добралась до комода и, перебрав содержимое нескольких ящиков, нашла мягкий и достаточно широкий пояс, чтобы им можно было туго забинтовать ногу. Из ванной продолжал слышаться плеск воды, явственно намекая на то, что беспардонный «сосед» мисс Эллис и не думал освобождать комнату. Толкнув незапертую дверь, Элизабет вошла с твёрдым намерением выдворить мужчину прочь и застала удивительно обыденную, а оттого комичную картину, заставившую её растерять весь боевой настрой и прислониться к стене в приступе беззвучного смеха. Дивиться, по здравому рассуждению, было нечему, но, после всего случившегося, мисс Эллис менее всего ожидала застать любовника перед зеркалом, вооружённым помазком и опасной бритвой. Хайд дёрнулся на звук и едва не отсёк себе мочку, мазнув лезвием в опасной близости от уха. Раздосадовано зашипев, мужчина скривился и коснулся крохотной ранки из которой тут же выкатилась крупная красная капля. - И Вы, мисс Эллис, смеете читать мне лекции о хороших манерах или сейчас в Лондоне считается верхом хорошего тона незамужней девушке вламываться к мужчине в ванную? – отвернувшись к зеркалу вскинул брови Хайд смывая розоватую пену с бритвы. Исследовательница тихо всхлипнула, опустившись по стене вниз и только когда обнажённой кожи коснулся холодный кафель плитки вспомнила о том, что совершенно не одета. Вскрикнув возмущённо, Элизабет скрылась в спальне, спешно накидывая на плечи халат. Вскоре убийца освободил ванную, оставив после себя мокрый от воды и пены пол и россыпь капель на зеркале. Мисс Эллис торопливо смыла с себя следы вчерашнего грехопадения и, остановившись ненадолго над раковиной, провела пальцами по лезвию забытой Хайдом бритвы, острая кромка едва на взрезала ей кожу, но женщина будто бы и не заметила этого, внезапно настигнутая запоздалым осознанием происходящего. Сбросив с себя наваждение, Элизабет поспешила вернуться в спальню и позвать Люси, к завтраку требовалось одеться безупречно, чтобы даже цепкий взгляд леди Милли не нашёл ни малейшего намёка на произошедшие бесчинства. Более того, только сейчас, к своему стыду, мисс Эллис вспомнила о том, что обещала зайти сегодня к спасённой девушке и, наконец, осмотреть её. - Люси, ты случайно не знаешь, как состояние той девушки, что мы вчера нашли на болоте? – взволнованно спросила Элизабет, когда камеристка, наконец, перестав сокрушаться над больной ногой хозяйки занялась причёской. - Миссис Уильямс утром рассказала, что бедняжка всю ночь металась и её мучал жар, я говорила послать за Вами, мисс Эллис, но графиня запретила даже приближаться к Вам с подобными просьбами, а после дворецкий дал бедняжке каких-то капель и просидел с ней в комнате не меньше пятнадцати минут, – в возбуждённом голосе юной мисс Далтон звучало неодобрение и откровенный страх, стоило ей упомянуть о управляющем, – после этого она утихла. Стыд-то какой, бедная девушка. Боюсь предположить, что он делал с ней наедине всё это время. Я бы, наверное, удавилась после такого со стыда. - И напрасно, – нахмурилась Элизабет, Люси испуганно примолкла, надув негодующе губы, – Себастьян куда в большей степени джентльмен, чем иные лорды в Лондоне. Он весьма долго живёт с моей тётушкой, чтобы разбираться в лекарствах. Я загляну к ней сейчас же, до завтрака. Боюсь, что не смогу есть, пока не увижу, что с девушкой и правда всё в порядке. Лишь бы лихорадка носила нервный характер, а не была следствием воспаления лёгких или бронхита. Люси покачала головой, но спорить с молодой хозяйкой не посмела, помятую о всем известном упрямстве мисс Эллис, которая в этом вопросе была порой даже ещё более невыносима, чем собственный отец. Туго забинтованная нога увеличилась в размере и не позволяла даже помыслить о чём-то более изящном, чем домашние туфли, поэтому вопрос обуви решился сам собой, к великой досаде камеристки, которая души не чаяла в изящных башмачках со множеством крохотных перламутровых или бархатных пуговичек. - Доброе утро, мисс Эллис, мисс Далтон! – улыбнулся одной из самых сдержанных улыбок Хайд, появившись в смежной со спальнями гостиной. Запечатав в высшей степени целомудренный поцелуй на ладони Элизабет, мужчина ожёг любовницу взглядом из-под тёмных ресниц. – Надеюсь, Ваша ночь была так же спокойна, как и моя. - Вашими молитвами, мистер Маккуин, я спала как дитя, – ответно оскалилась в усмешке мисс Эллис. - Должно быть местный воздух располагает к отдыху. В Лондоне, мне кажется, нет ни малейшей возможности найти столь тихое и благостное место, как это. - Да, Вы, несомненно, правы, мисс Эллис. После всего пережитого Вам необходимы отдых, свежий воздух и неспешные прогулки, это я Вам говорю, как человек имеющий отношение к медицине, – ухмыльнулся убийца, пользуясь тем, что Люси, всё ещё обиженная на хозяйку, смотрит куда угодно, только не на мисс Эллис, огладил любовницу немногим ниже спины. Элизабет сбилась с шага и едва упала, сверкнув недовольным взглядом на смутьяна. Безумец участливо поддержал пошатнувшуюся аристократку за талию, не позволяя той украсить собой пол. – Я совсем забыл, как Ваша нога, мисс Эллис? Мне совершенно не нравится то, что Вы нагружаете себя сверх меры. - Благодарю, мистер Маккуин, мне намного лучше, – Элизабет попыталась высвободить руку из крепкого захвата, но добилась лишь того, что убийца придвинулся ещё ближе, разместив свободную ладонь на талии возмущённой «надсмотрщицы». - И всё же, я настаиваю, что ходить Вам сегодня, мисс Эллис, стоит как можно меньше, иначе, боюсь, отёк только усилится и к ночи Вы будете страдать от тяжких болей. Я не в праве допустить чтобы леди так мучилась из-за каких-то глупых предрассудков, – не слушая более протестов, Хайд подхватил молодую женщину на руки, и, оставив ошарашенную Люси посреди коридора, неспешно спустился по лестнице на первый этаж. - Я хотела бы заглянуть к спасённой вчера девушке, чтобы справиться о её самочувствии, – наконец, собралась с мыслями мисс Эллис, с удивлением обнаруживая, что новый способ перемещения не доставляет ей особых неудобств, разве что лицо Хайда она видит значительно ближе, чем раньше и во всех подробностях может рассмотреть небольшой порез с запёкшейся тёмной корочкой на мочке правого уха. К счастью, со спасённой девушкой всё было весьма неплохо, во всяком случае, много лучше, чем могла бы себе представить Элизабет. Жертва болот уже в достаточной мере пришла в себя, чтобы назвать своё имя и отчасти подтвердить теорию Хайда о своём происхождении. Молли Грин, так представилась девушка, действительно, была дочерью обедневшего торговца, вместе с семьёй вынужденного перебраться из ближайшего крупного города в тихую деревушку, где о прежнем их положении никто не знал, кроме разве что тётки – вдовы фермера, у которой собственно и жили. Разорение мелких лавочников уже давно не являлось большой странностью, и мисс Эллис могла только посочувствовать беглянке, в одночасье потерявшей и былое положение, и уверенность в завтрашнем дне. Свой неумелый побег юная мисс Грин учинила, как и полагал убийца, из-за угрозы замужества. Оказавшись на грани разорения и лишившись привычного уклада жизни отец девушки, не без участия сестры, не желавшей кормить лишний рот, решил, как можно скорее выдать дочь замуж, получив при этом определённую сумму от потенциального жениха. - Вздор, нет никакого жениха, – со свойственной ему небрежностью отмахнулся Хайд, слушая лепет то и дело собирающейся зарыдать девушки. - Почему Вы не верите мне, сэр? Я сама видела его, девять дней назад, когда он приходил договариваться о сумме, что будет уплачена моему отцу в качестве подарка на свадьбу – всхлипнула мисс Грин, подняв на Хайда испуганные голубые глаза. Элизабет поджала губы, бросив короткий осуждающий взгляд на своего спутника. – Мисс, я не вру Вам, честное слово! Я ни за чтобы не стала просить помощи, если бы могла избежать этого! - Я верю Вам, мисс Грин. Вы очень напуганы и растеряны, много тяжёлых испытаний выпало на Вашу долю, – спокойный увещевательный тон давался мисс Эллис с большим трудом, всё-таки она не имела большого опыта в утешении и вовсе не считала себя знатоком человеческих душ. Юная мисс Грин пребывала в тяжёлом нервном потрясении, о чём красноречиво говорила мелкая дрожь, бившая девушку. Её пугало всё, начиная от перспективы вернуться к отцу и заканчивая тенью от ветки, что упала на её постель во время недолгого разговора, чем едва не довела беглянку до крика. – Я и леди Милдред Флетчер постараемся помочь Вам. Сейчас же необходимо, чтобы Вы поправились и постарались не думать ни о чём тревожащем. Если хотите, я принесу успокоительных капель, как только Вы позавтракаете и всё же я настоятельно рекомендовала бы Вам заснуть самостоятельно. - Я боюсь засыпать, – понизив голос до прерывистого шёпота призналась девушка, комкая в кулаке одеяло. Поглядев на продолжающего ухмыляться Хайда, мисс Грин нервно передёрнула плечами и, подавшись вперёд, ухватила Элизабет за руку, вынуждая нагнуться ближе. – Только не думайте, пожалуйста, что я сумасшедшая, но этой ночью по мою душу приходил вестник из Преисподней, чёрный как самая непроглядная ночь он возник перед моей кроватью и напоил меня горькой кровью, а после читал какие-то страшные заклятия, должно быть, призывая меня отречься от Господа. - Это просто дурной сон, мисс Грин. В этом доме Вам нечего бояться, – постаралась успокоить впечатлительную пациентку исследовательница. В голове у неё проскользнула какая-то странная, царапнувшая сознание мысль, что описанный гость из Ада кого-то ей отчаянно напоминает, но Элизабет откинула её прочь, решив, что от нервного истощения и высокой температуры бывшая пленница болота могла немного повредиться рассудком. Получив заверения в том, что пострадавшая никуда не сбежит и непременно поест, Элизабет покинула, наконец, комнату, поддерживаемая необычайно любезным Хайдом под локоть. Стоило двери в комнату мисс Грин закрыться, как убийца притянул надсмотрщицу к себе, позволяя себе огладить возмущённую подобной вульгарной фамильярностью мисс Эллис. - Что Вы себе позволяете, мистер Маккуин? – процедила Элизабет сквозь зубы, едва сдерживаясь, чтобы не отвесить убийце звонкую оплеуху. Хайд самодовольно оскалился и, пользуясь замешательством жертвы, поднял её на руки. – Как понимать Ваши слова о том, что у мисс Грин нет жениха, Вы едва не довели бедную девушку до слёз! А ей ни в коем случае нельзя сейчас переживать она и без того, судя по всему, не в себе. - Это же просто, отец нашей общей бедняжки-утопленницы и не собирался её выдать замуж, либо он настолько болван, что решил сбыть дочурку за сутенёра в притон, – пошло хохотнул безумец, направляясь в сторону столовой. – Не понимаю, как Вы, мисс Эллис, будучи, как Вы выразились, знакомы с «жизнью трущоб», не знать столь простых истин. Сутенёры иногда совершают рейды по вот таким вот захудалым деревушкам в поисках новых девушек, когда хотят обновить товар или привлечь особых клиентов. Не стану даже утруждаться, чтобы посчитать, сколько может принести своему «благодетелю» невинная провинциалка. - Вы хотите сказать… – молодая аристократка болезненно скривилась озарённая догадкой. Внутренне содрогнувшись при мысли о том, что за участь могла ожидать новую знакомую, Элизабет прикрыла глаза. – Это же ужасно – продать своего ребёнка в подобное… заведение! - Перестаньте так кривиться, мисс Эллис, от этого появляются морщины и портится цвет лица, – ухмыльнулся Хайд, взглянув сверху вниз на свою ношу. – Если Вам это кажется столь ужасным, то я удивлён Вашей поражающей воображение невнимательностью – жить в Лондоне и не заметить того, что скрывает фасад. Элизабет ничего не ответила, пользуясь тем, что они оказались перед дверьми столовой. Завтрак прошёл в на удивление благодушной атмосфере, изумлённая поведением гостя леди Милли вскинула брови, поинтересовавшись в причине столь экстравагантного появления горячо любимой племянницы. Будто бы действительно смутившись, мужчина ненадолго отвёл взгляд и объяснил, что не мог смотреть как мисс Эллис страдает, к тому же его как человека, связавшего себя с врачеванием не могла не грызть совесть от осознания того, что молодая девушка истязает себя ходьбой на больной ноге. Графиня благосклонно кивнула и завела неспешную утреннюю беседу, изредка кидая на необыкновенно задумчивую Элизабет встревоженные взгляды. Горничные, убиравшие спальню мисс Эллис, заметили на белье кровь и не преминули обмыть косточки хозяйским гостям, впрочем, испорченную постель легко мог объяснить и ежемесячный женский недуг, но прислуге куда приятнее было бы думать, что пятна на простыне носили совершенно иной, куда более интересный, а главное порочный характер. До леди Милли эти сплетни, конечно же, добрались едва ли не раньше всех и она, не без помощи Себастьяна, пресекла все разговоры о моральном облике Элизабет, однако, укрепившись в своих подозрениях насчёт недальновидности своей внучатой племянницы. - Тётушка, Вы позволите мне и мистеру Маккуину занять на сегодня Вашу библиотеку, скажем, до половины третьего? – уже за чаем поинтересовалась мисс Эллис, решив, что откладывать попытку возвращения доктора Джекилла ещё на несколько дней не имеет смысла. – Видите ли, нам требуется подтвердить или опровергнуть одну теорию и мне бы не хотелось, чтобы кто-то невольно помешал. Боюсь, это может иметь весьма печальные последствия. - Конечно, Элизабет, библиотека в вашем полном распоряжении, о чём может быть речь. Только, прошу вас, не спалите её, боюсь, что потеря коллекции столь ценных книг станет для меня ударом, – улыбнулась леди Милли, пронзительно сощурившись на племянницу. - Мы будем предельно аккуратны, – заверил женщину Хайд, кривя губы в, казалось бы, совершенно чуждой его лицу мягкой улыбке. - Надеюсь на выше благоразумие, мистер Маккуин, Элизабет, – кивнула графиня и поднялась из-за стола. – Приятного вам дня. Я, наверное, прогуляюсь в сад, признаться, соскучилась по своему зверинцу. Отдав все необходимые по поводу мисс Грин распоряжения встреченной горничной, мисс Эллис сочла свой врачебный долг выполненным. Вернувшись ненадолго в спальню и захватив с собой книгу по гипнозу и собственные записи, Элизабет всё так же, на руках у Хайда, добралась до библиотеки. В обители книг ничего не изменилось с тех самых пор, как юная исследовательница была здесь в последний раз, разве что к книжным стеллажам прибавились несколько витрин с милыми сердцу леди Милли предметами, привезёнными из путешествий. Графиня с годами стала несколько сентиментальнее, чем можно было ожидать. Хайд, поняв, к чему всё идёт, взволновался, как бы он не бравировал своей свободой и бессмертием, возвращения создателя он опасался. Даже мимолётные проблески сознания Джекилла будили в нём ненависть и внутренний протест, что говорить о том, чтобы добровольно отдать в его руки ставшее родным тело, когда он только заполучил всё, к чему стремился. Спокойствие Элизабет во многом тоже было наигранным, несмотря на кажущуюся холодность, «малышка Бетти» боялась, он чувствовал её волнение, наполняясь яростью с каждым вздохом. - Я обещаю, что мы только попробуем, – подняла глаза на убийцу мисс Эллис, когда мужчина в казалось бы, уже забытой нервозности дёрнулся на звук закрываемого окна. - Я передумал, Бетти! Оставим всё как есть, – Хайд рывком подобрался к надсмотрщице, нависнув над молодой женщиной, заставив опустится на подоконник, чтобы не упасть. Голос его упал до рычащего шёпота. Он протянул руку и провёл костяшками пальцев от подбородка замершей надсмотрщицы вниз по шее, к часто вздымающейся груди. – Подумай, что ты потеряешь, если вернётся этот зануда. Он не позволит нам развлекаться и будет читать бесконечные душеспасительные нотации… - Тише, – мисс Эллис накрыла ладонь Хайда своей, глядя в расширившиеся зрачки монстра, подивившись собственному жесту. – Мы уже договорились попробовать, если я пойму, что что-то не так, то тут же прекращу сеанс и подумаю, как быть дальше. Это всего пять минут. Согласитесь, контролировать трансформации намного лучше, чем если она настигнет Вас в дороге или на корабле? Я не хочу этого. - Пять минут, – процедил убийца и впился в губы надсмотрщицы властным поцелуем, полным отчаянной ярости. Отстранившись, безумец оскалился в совершенно шальной улыбке. – Чтобы ты, милая Бетти, не забыла, что можешь потерять. Элизабет закусила щёку изнутри, не позволяя себе поддаться внезапному жару, охватившему тело. Она должна попытаться вернуть Джекилла, ради своего же блага. После всего произошедшего, ей всё труднее давалось понимание того, что мужчина, с которым она делила постель, кровожадный убийца с весьма расшатанной психикой, способный в любой момент превратиться в дикого зверя. Хайд, повинуясь жесту мисс Эллис, устроился на низком диване, подложив под голову декоративную подушку. - Постарайтесь расслабиться и, не отвлекаясь, следить за этим маятником, – Элизабет села подле своего странного пациента на низкий пуф и сняла с шеи цепочку с кулоном. – Слушайте мой голос и следуйте за ним. Элизабет никогда бы не поверила, что Хайд может позволить ей так легко погрузить себя в сон, но тем не менее она наблюдала как веки его опустились, и убийца погрузился в гипнотический транс. Вздохнув чуть глубже обычного, мисс Эллис отняла маятник обратно и тихо, стараясь не нарушать общего тона своей речи позвала доктора Джекилла. - Доктор Джекилл, Вы здесь? – спросила Элизабет, нервно облизнув губы, когда черты лица мужчины, лежащего на диване сгладились. - Да, – веки пациента дрогнули и медленно, точно через силу приоткрылись, небесно-голубые глаза смотрели на юную исследовательницу со смесью укора и совершенно непонятного ей сочувствия. - Зачем Вы это делаете, мисс Эллис? Он заставил Вас… - У нас немного времени, доктор Джекилл, не более пяти минут, – Элизабет слабо улыбнулась, всё ещё не до конца веря в успех своего эксперимента, – поэтому, прошу Вас, будьте благоразумны и выслушайте меня. - Как Вы убедили его?.. – доктор попробовал приподняться, но тело, погружённое в транс отказалось подчиняться чье бы то ни было воли. Мужчина понятливо, но пронзительно печально улыбнулся. – Гипноз, полагаю. - Не тратьте время понапрасну, доктор Джекилл. Чтобы Вы не думали, мы с мистером Хайдом пришли к определённому соглашению, и он позволил мне ввести себя в состояние сна и говорить с Вами, – ответила мисс Эллис, потянувшись к губам, которые, как ей казалось, всё ещё хранили отпечаток поцелуя убийцы. - Мне жаль, что Вам пришлось пройти через всё это, – доктор Джекилл смутился, вспомнив обстоятельства, когда видел сидящую перед ним девушку, впрочем, уже женщину, в последний раз. – Это ужасно, то, что он сделал с Вами. Неужели не нашлось никого, кто мог бы заступиться за Вашу честь, мисс Эллис? Я не представляю, как Вы смогли пережить всё это… - Оставьте, доктор Джекилл, никакого насилия не было, – отчего-то смущение мужчины и его искреннее возмущение произошедшим в спальне Элизабет, вернуло ей казалось бы утраченную давно скромность и стыдливость. – Мы с мистером Хайдом заключили своего рода сделку, результатом которой и служит Ваше, доктор Джекилл, пребывание в этом мире. - Он заставил Вас, – утвердительно прикрыл веки мужчина, болезненно поморщившись, точно само упоминание о созданном им чудовище приносило ему страдания. – Мне стоило догадаться раньше и всё-таки довести дело до конца. - Прекратите немедленно, доктор Джекилл! – против воли воскликнула исследовательница и взяла в свои руки ладонь пациента, ни то желая поддержать, ни то убедить в своих намерениях. – И больше не будем об этом, мне жаль, что Вы стали свидетелем произошедшего, но я не думаю, что вопросы моей личной жизни стоят времени, которое можно потратить на куда более ценный для нас обоих разговор. Я, как уже говорила, хочу спасти Вас, доктор Джекилл, и отправить как можно дальше от берегов Британии, чтобы ни одна душа не могла даже случайно узнать Вас в толпе. Мне бы не хотелось, после всего, что я сделала для вашего с Хайдом спасения увидеть по утру в газете запись о том, что убийца пяти членов Совета Попечителей, таинственным образом воскресший, наконец, повешен. Мне кажется, это слишком глупая и бесславная кончина для такого ума, как Ваш, доктор Джекилл. Для того, чтобы всё это имело смысл, требуется объединить Вас, доктор, и Хайда, настолько, насколько это возможно. Поправьте меня, если я не права, однако, в Вас тоже были все те качества, что теперь демонстрирует он. Разница состояла лишь в том, что Вы подавляли в себе гнев, недовольство и распущенность. Все мы подвержены одним и тем же грехам. - Вы говорите, как философ, мисс Эллис, – тихо заметил доктор Джекилл, не сводя глаз с лица женщины. – Хайд ни за что не согласится на подобное, самой его природе противно любое подчинение и ограничение. Я много раз пытался. Он чудовище, убивающее ради своего удовольствия. - Значит Вы плохо убеждали, доктор Джекилл, – покачала головой Элизабет и отчего-то мягко улыбнулась, показавшись коллеге старше своих двадцати трёх лет. – Вчера он помог мне спасти девушку из болота, к тому же, полагаю, то, что я до сих пор жива, несмотря на то, что провела в обществе мистера Хайда ничуть не меньше месяца, говорит о том, что он не окончательно безумен и даже ему не чужды определённые… привязанности. - Вы оправдываете чудовище, мисс Эллис. Впрочем, быть может, из Вашей затеи выйдет больше пользы, – покорился судьбе мужчина, почувствовав себя необычайно уставшим ни то от разговора, ни то от осознания своей вины. – Прошу только об одном, не позволяйте ему взять верх над Вами, мисс Эллис. Вам не место в Аду. - Позвольте это решать мне, доктор Джекилл, – резче обычно отрезала исследовательница, отпустив ладонь мужчины, чья рука тут же безвольно свесилась с дивана. – Что до осторожности, то я всегда осторожна. Услышав последнюю фразу, доктор Джекилл повернул тяжёлую голову к Элизабет, ощущая, как в груди разливается жгучая боль сожаления. Эти слова он уже слышал не так давно от одной рыжеволосой танцовщицы из паба «Красная Крыса», а после, когда бедная мисс Харрис получила свой шанс на счастье, Хайд убил её, наказывая и неудавшуюся беглянку и ненавистного ему Джекилла. - Теперь, раз уж мы пришли к договорённости, я расскажу о своих планах по Вашему спасению, – собравшись с мыслями вновь заговорила мисс Эллис, ощущая себя чуть более воодушевлённой, чем в начале столь неприятного разговора. Да, пожалуй, Хайд был прав, с ним договориться было значительно проще, чем убедить доктора Джекилла в том, что он заслуживает права на «второй шанс».