Хижина

Люпин лег на живот и сложил руки под щекой. — Может быть, ты и прав, Бродяга, но знаешь... — Ему понадобилась секундная пауза, чтобы сглотнуть вставший поперек горла комок. — Иногда мне кажется, что у меня нет сил даже на то, чтобы утром с кровати встать. И я уже не могу понять, физическая это усталость или это все только в моей голове. И все чаще мне кажется, что я схожу с ума — от этого вообще паралич наступает. И в мыслях, и в мышцах. — Он поморщился как от боли и попросил: — Не рассказывай о нашем разговоре никому. Как друга прошу. Сириус понимающе кивнул. — Не расскажу. Ты же знаешь, я — могила. — И, поразмыслив, добавил: — Прости меня... Ремус удивленно приподнял брови: — Ты что? То есть я хотел сказать — за что? Отодвинувшись на край кровати, Блэк медленно сел. Сделал глубокий вдох. Прикрыл глаза на секунду-другую. И наконец выдохнул: — Это по моей наводке Снейп пролез сюда. Люпин сполз с кровати, подошел к столу и сделал пару глотков давно остывшего и оттого еще более горького отвара. Повертел в руках кружку, чуть не выплеснув на стол остатки темно-коричневой жидкости, потом поставил ее рядом со своей сумкой и вернулся к кровати. Он сел перед Блэком на корточки, оперся локтями о колени друга и спокойным голосом спросил: — И даже можешь объяснить зачем? Не зачем он сюда полез, а зачем ты его... навел? Сириус понурился и тяжело вздохнул, но когда он заговорил, собравшись с духом, в его голосе не прозвучало ни единой извиняющейся нотки. — Рано или поздно его нужно было проучить, чтобы раз и навсегда отбить охоту совать свой длинный сопливый нос в чужие дела, — он вновь поднял голову и открыто посмотрел Люпину в лицо. — Мы не смогли прийти к тебе, Лунатик, потому что он весь день ошивался возле Ивы, а вечером, уже после того как ты ушел из больничного крыла, принялся шпионить за нами. Ребята пошли в спальню, а я не выдержал — поймал его в коридоре и припер к стенке. Тогда он признался, что давно уже все про тебя понял и дело за малым — получить доказательства: засвидетельствовать твое превращение. "Вы четверо будете у меня по струнке ходить, как шелковые, иначе — конец вам". Клянусь Мерлином, так и сказал! Чуть наклоняясь вперед, Блэк уперся в матрас обеими руками, сжал кулаки, сминая тонкое покрывало. — А я ему на это: раз ты такой бесстрашный — иди и посмотри, во что ты ввязался. И объяснил, как попасть в тоннель под Ивой. И дал пинка под зад — для пущей скорости. К нашим вернулся злой, как мантикора. Рассказал, что произошло. Джеймс подорвался как ошпаренный, а Пити Пет расканючился: а что, мол, если и вправду Лунатик Снейпа загрызет?.. И знаешь что? Я был уверен: Сопливус к тебе не полезет, кишка тонка. Но в глубине души я надеялся, что мы больше его не увидим. Никогда. Люпин поднялся на ноги и сел рядом с Блэком, неосознанно повторив его позу почти до малейших деталей. — Похоже, сейчас в этой комнате два идиота, а не один, как я думал до сих пор, — усмехнулся он.— Можно попросить тебя об одном одолжении, Бродяга? Не пытайся больше использовать моего трижды проклятого зверя как... инструмент. — Помолчал и уточнил: — По крайней мере без моего ведома и согласия. Мне вовсе не безразлично, что будет потом с твоей совестью... друг. Ремус накрыл ладонью руку Сириуса. — Давай будем считать это все предостережением... Хотя бы для нас двоих, — Он толкнул Блэка плечом. — Я не сержусь. На тебя — не могу. Последние слова он произнес почти беззвучно, одними губами, в слабой надежде, что Сириус их не расслышит. Тот кивнул, охотно соглашаясь со сказанным, но чувствуя при этом, что снова заводится. — При всем желании не могу отрицать, что я идиот. Но, Рем, у меня и в мыслях не было использовать тебя. Это просто выше моих сил — оставаться спокойным, когда моим друзьям угрожают. И главное — кто! Сопля на палочке. Не змея даже, нет. Гнусный скользкий жалкий червяк! Пусть только сунется к нам еще раз — я его сам убью. А уж со своей совестью потом как-нибудь разберусь. Может быть, я и выгляжу милым в анимагической форме, но человек я отнюдь не добрый. В отличие от тебя. Ремус был благодарен Сириусу за его порыв. Он с силой сжал пальцы Блэка и сказал, стараясь придать своему голосу увещевательный тон: — Снейп не вселенское зло, чтобы уделять ему столько внимания. Слишком много чести. Не связывайся с ним, Бродяга. Сам же говоришь, что он ничтожество. И не такой уж я добряк. Надо будет — я сам за друзей кому хочешь глотку порву, даже без зверя. Сириус просиял. Он широко улыбнулся другу и шутливо толкнул его головой в плечо. — Слово старосты для меня закон. В ответ Ремус так же шутливо отвесил Сириусу легкий подзатыльник. — Я с тобой сейчас не как староста говорю, Бродяга. Смиренно приняв воздаяние, не поднимая головы, Сириус крепко обнял Рема. На секунду представил себе, что было бы, если бы тот ушел... и не в силах выразить возникшее чувство, прижал его к себе еще крепче. Ремус ответил другу таким же крепким объятием, похлопал его по спине и предложил: — Пошли к нашим, а? А за сумкой я завтра вернусь, пока все на матче будут. Я тебе обещаю, что не уйду из Школы.