Хижина

Дождь шел второй день. Не было смысла пережидать — до ночи он не закончится, а появиться в Школе нужно обязательно. Завтра будет матч, при любой погоде будет. Весь факультет соберется там — Гриффиндор против Слизерина. Вопрос факультетской чести. Именно этот матч никто не пропустит, поэтому на трибунах — и в воздухе над игровым полем — будут все. Кроме него. Он воспользуется моментом и заберет те свои вещи, которые нельзя забрать сейчас, потому что заметят. Потому что будут спрашивать. Потому что начнут отговаривать. Ремус запечатал последнее из трех писем. Да какие там письма — короткие записки. Короткие не потому, что ему нечего им сказать, а потому что слишком много всего. Поэтому коротко, в двух-трех фразах. Каждому. Он спрятал письма в нагрудный карман рубашки и огляделся. Вряд ли у какого даже самого буйного сумасшедшего есть такая комфортная... нет, не комната — смирительная рубашка. Слишком комфортная. Слишком хорошая, чтобы быть настоящей. Он любил этот дом, но в промежутках между полнолуниями ему хотелось выть, глядя на него, как в те ночи звериного беспамятства или полузабытья хотелось выть на луну. Может быть, завтра ему так же сильно захочется выть, оглядываясь через плечо на Хогвартс. Все было слишком хорошо, чтобы продолжаться долго. Ремус снял со стола свою полупустую сумку, собираясь запихать ее в шкаф, и замер, услышав знакомый шорох со стороны тайного хода. Черт, только не сейчас! ***** Из ворот Хогвартса Сириус вышел на своих двоих. Дальше, вниз по сырому склону, мчался уже со всех ног. Так надежнее. Так быстрее. Так проще увернуться от бесноватых ивовых веток, скользнуть с разбегу прямо под корень, в нору, в тоннель, в укрытие. Он был уверен, что Ремус здесь. Где же еще ему быть? Если не с Питером в библиотеке, и не с Джеймсом на стадионе, и не у фонтана, и не у темной лестницы... Пока Сириус размышлял над тем, что придуманную ими карту имеет смысл нарисовать хотя бы ради таких случаев, Бродяга взял след. Прямо на ходу он отряхнулся, толкая дверь в комнату, распрямился, фыркая, откинул промокшую челку со лба. И с облегчением вздохнул, увидев того, кого искал. — Рем, ты бы хоть предупреждал, куда... Блэк вопросительно поднял брови, заметив в руках у Люпина сумку. — Ты не должен был прийти, — с неохотой ответил тот. Интересно, только ему показалось, что эти слова прозвучали как попытка оправдаться? Ремус посмотрел поверх плеча Сириуса: — Ты один? Перехватив взгляд Люпина, Блэк машинально обернулся. — Да. Как видишь... А ты кого-то другого ждал?.. Ремус пожал плечами. — Я вообще никого не ждал, — и нарочито бодрым голосом добавил: — А ты здесь зачем? Случилось чего? На факультете? «Да-да, Ремус Люпин, по тебе так и видно, что больше всего тебя сейчас беспокоят обязанности старосты». — Случилось, — Сириус облокотился на косяк, — то, что староста факультета толком еще не оправился от болезни, а уже разгуливает под дождем вместо того, чтобы сидеть у камина и распивать горячий чай в свое удовольствие. — Кивнул на сумку. — Что ты затеял? Ремус разжал пальцы, и сумка с легким стуком упала на пол. Он не готов был посвятить Сириуса в свои планы, а врать просто не умел, поэтому попытался проигнорировать вопрос друга. — Я уже достаточно хорошо себя чувствую, чтобы оторваться от факультетского камина, — чтобы продемонстрировать свою физическую форму, он оперся руками о край столешницы, легко подпрыгнул и сел на стол, одновременно пнув треклятую сумку под стол. — А чай можно и здесь попить. — Мотнул головой в сторону кружки с недопитым травяным отваром. — Хочешь? Вода в чайнике еще не остыла. — Нет, спасибо. Сириус прошел в комнату. Наклонился, достал сумку из-под стола, взвесил на руке, прикидывая, что там может быть. Наконец водрузил ее на стол. — Вот, ты уронил. Блэк улыбнулся Люпину и уселся рядом. Покачал ногой. Огляделся по сторонам, как будто видел Хижину впервые. — Ты, правда, не в обиде на нас за то, что той ночью мы оставили тебя здесь одного?.. Ремус покачал головой, но вслух ничего не сказал. Какое-то время он молча разглядывал забрызганный осенней грязью ботинок Блэка, потом произнес бесцветным голосом: — Я видел Снейпа, — поднял глаза и посмотрел на Сириуса, — той ночью, еще до того как... — На секунду обнажил зубы в почти зверином оскале и добавил, мотнув головой в сторону двери: — Там.