***
— Мне позвонили из школы и сказали, что тебя не было сегодня на занятиях. Где ты ходила? — наседает отец за ужином. — Мне стало плохо, и я пошла домой, — убийственно косясь на близняшек, отвечаю я. Пусть только заикнутся о сегодняшней драке… Отец ничего не говорит, но видно, что он не верит моим словам. — В последнее время Василисе очень часто бывает плохо, — игнорируя мои предупреждающие взгляды, начинает Норт. Моя нога непроизвольно пинает его под столом. Норт вскрикивает и опрокидывает графин с водой на отца. Тот жестко смотрит то на меня, то на Норта. В итоге Нортон-старший выдает: — Так продолжаться больше не может. Вы помиритесь и не посмеете больше ссориться, — он наливает в стаканы сок и отдает их нам. Мы молча чокаемся. Далее ужин проходит без происшествий. Ну, пролитый на мои джинсы сок Норта не в счет. Привычно. Хоть бы новое что придумал. Актерище прям. Большой Театр по нему плачет. «Прости, я не специально!» Бла, бла, бла! Я прохожу в свою комнату и начинаю готовиться ко сну. В помещении нестерпимо душно. Открываю окно и без сил валюсь на кровать.***
Утро добрым не бывает. Аксиома. Будильник звенит как проклятый. Я встаю и иду в ванную. Включаю воду и утыкаюсь в зеркало. Это что за хрень?! Какому долбану пришла в голову мысль покрасить мои волосы в зеленый, а лицо измазать зеленкой?! Ну ясно какому! В нашей семье он один. — Но-о-о-о-орт!!! Я тебя убью!!! — забегаю к нему в комнату и вижу заправленную кровать. Сбежал, паршивец! Ну, ничего, сейчас я отмою эту дрянь с себя, и ему жизнь покажется не медом. Далеко нет. Я простояла под душем сорок минут и смогла добиться лишь того, что лицо стало помимо зеленого красным. Натерла мочалкой. А волосы напрочь отказались отмываться. Ну ничего, война, так война. Собираюсь в школу. Как всегда: кеды, куртка, рюкзак. Кое-как замазала лицо тоналкой. Ну хоть перестала на Халка походить. Ничего, сейчас у каждого пятого зеленые волосы. А вот Норту только и останется, что парик носить! Это уж я устрою… Надо после школы в салон заскочить, чтобы превратили меня из елки в нормального человека. Охранник опять не доволен. И что дальше? У меня тоже утро не задалось! Вбегаю в класс и тут же наскакиваю на недохудожника-недомаляра. — Ты в край охренел, братец, — с нажимом произношу. Он лишь делает непонимающий вид. — Огнева, ты ли это? Что, Халк покусал? Да, вроде, не полнолуние сегодня. Чего ты обратилась-то? — протягивает из-за последней парты Марк с красующимся на лице синяком. Сильно я его… — Ты вообще заткнись, — рявкаю на него. — Может, я чего-то не понимаю, но, кажется, со стенками целоваться не очень-то приятно. Не поделишься ощущениями, Маркуш? — от моих слов он противно морщится. — Огнева, это расплата. Забыла? За все в этой жизни нужно платить, — довольно щурясь, тянет пепельноволосый. — Круто я придумал, а, рыжая? Ой, пардон, не рыжая, а зеленая… Елку вы уже нарядили? Что-то я шариков и мишуры не вижу на тебе. А я Норта уговорил подсыпать в сок снотворное… — Да пошел ты, — в его манере хмыкаю я. — Ты тоже заплатишь, —успеваю сказать до того, как звенит звонок, и в класс входит учительница. Целые сорок пять минут я думала о мести. Набросала пару идей. Надо показать Захарре. После звонка иду в столовую — там договорились встретиться с Драгоций. Та уже сидит и что-то уминает. Я сажусь рядом. Девушка перестает жевать и удивленно косится на меня. — Месть? — задает один единственный вопрос она. — Ага, — киваю. — Подробности, — требует Захарра, запихивая остаток пирожка в рот. — Виагра в кексики, — с покерфэйсом отвечаю. — М-м-м, — задумчиво тянет она, жуя. — Одно «но»: ты не умеешь печь кексики. — Ты умеешь. После недолгого спора мы решили оставить эту идею до более удачного времени. Пока договорились пакостить по-мелкому. Пока что. — Захарра, ты, вроде говорила, что у твоего брата кот есть? — интересуюсь. — Да… — закрыв глаза, тем самым говоря «только не это», отвечает подруга. Мы выведали у Яриса, что Марк занимается большим теннисом. Узнали адрес и время. Через сорок минут мы были на квартире у брата Захарры. Он студент и был в университете. Но не это главное. Суть в том, что у него была кошка. А значит был и лоток… Прождали около часа. Забрали то, что было нужно… Сейчас сидим на крыше здания, в котором Марк занимается теннисом. Бомбочки с отходами жизнедеятельности кошки готовы и будут использованы по назначению в индивидуальных целях. — Вижу объект. Обратный отсчет, — писклявым голосом говорит мой подельник. — Три, два, один, — досчитывает Захарра, и снаряды летят вниз. Раздается звук хлопка. Сначала стоит тишина, а потом слышится мат. Мы с Захаррой быстро смываемся. Остается Норт. Тогда счет будет два — один в мою пользу. Прощаемся с Захаррой, и я направляюсь в салон, чтобы перекраситься.***
Воет пожарная система. Молодец, Захарра, работает по плану: жжет газету в туалете. Дыма столько, что такое ощущение, будто и вправду что-то горит. Учительница литературы говорит, чтобы мы быстро строились и не брали вещей. Да, честно говоря, никому до вещей дела не было — все спасали собственную шкуру. Все, кроме меня. Одноклассники эвакуировались, а я прошла к парте Марка. Достала из рюкзака его телефон — вот дубина, так спешил, что забыл про него. Но это мне только на руку. Подсоединяю какой-то шнур. Захарра дала, сказав, что так я запущу вирус. Включаю громкость звонка на полную. Заматываю аппарат скотчем, так, чтобы динамик был свободен, а доступ к отключению звонка перекрыт. В результате этот ком совершенно не похож на телефон. Проделываю то же самое с телефоном Норта. Радостно отряхиваю руки.***
Урок геометрии. Наша учительница сильно бесится, когда на ее уроке звонят телефоны. Ха! Самое время позвонить Норту! Незаметно для Аллы Егоровны достаю телефон и набираю номер брата. Рингтон убивает класс. Я тоже немного в шоке. — Легче, проще. Уже не кажется Так бесконечно без тебя, — все тихо посмеиваются. Марк неприязненно косится на моего брата. Алла Егоровна безуспешно давит смешки. — Норт, ты что, слушаешь Бузову? — Ночи, хочешь? Мне наплевать, Чего теперь ты хочешь без меня, — Норт пытается отключить звонок. — В моей Вселенной ты был господин — И никого вокруг, только ты один, — Норт тщетно пытается отключить телефон, но скотч мешает. Я потрудилась на славу… — Но оказалось, что ты не незаменим; Я открываю мир других мужчин! Мало половин, мало, мало половин! Мало половин, мало, мало половин — Я открываю мир других мужчин! — Норт, выйдя из себя, встает, подходит к окну и выкидывает этот ком, выкрикивающий «мало, мало половин». Большая половина класса давится собственным смехом. Самое время позвонить Маркуше. Мне самой интересно, что заиграет у него… — Хочешь останься сегодня, хочешь останься со мной. Мы не уснем этой ночью, мы полетаем с тобой. Ты подойди поближе, будь смелей. Иди туда, где тише, где нет людей, — все просто сходят с ума. — Это не опасно, не сходи с ума. Мы взлетаем так, что кругом голова. Не узнает папа, где я до утра. Точно знаю я, — как и Норт, Марк пытается выключить звонок, но у него не выходит. Он отчаянно ругается и одновременно с этим краснеет. — Нам будет жарко. Нам будет жарко. Да-да-да жарко. До утра, до утра, до утра, — я обрываю звонок. Хватит со всех Бузовой. Продолжать урок геометрии после такого смысла не было. Поэтому учительница нас отпустила. — Это так мило, что вы вдвоем слушаете Бузову. Так прикольно, когда музыкальные вкусы совпадают, даже такие отвратительные. И встречаетесь вы очень часто. Даже ночью созваниваетесь. Я подумываю о статусе «голубки», но не от слова «голуби», а от названия цвета. Неба, к примеру… — будто невзначай бросаю я, покидая класс. Через какое-то время Марк нагоняет меня в коридоре и, прижав к стене и зло сверкая глазами, шепчет прямо в ухо: — Звонила ты. Расплата обойдется дороговато, соскочить не получится. Он уходит, а я впадаю в шок. Как можно было не додуматься позвонить не со своего номера?! Кажется, я влипла…