Wrap Your Wings

Я стою за кулисами, наблюдаю за тем, как он сидит за фортепиано, водит пальцами по белым и чёрным клавишам, будто ласкает их, а они издают приятную для слуха мелодию, которая наполняет зал, пытается пролезть сквозь приоткрытые окна и вырваться наружу, чтобы стать частичкой тех, кто стоит там, под дождём. Сколько раз я уже слышала эту мелодию, сколько раз она проникала прямо в сердце, обволакивала, как в кокон, сколько заставляла меня дрожать, а ресницы трепетать от сопротивления слезам. Но каждый раз она звучит для меня по-новому, будто постоянно пытается рассказать мне новую историю. Я делаю несколько шагов и оказываюсь на сцене, украшенной в красно-чёрные цвета, стоят инструменты, на потолке прикреплена люстра, по центру стоит стойка с микрофоном, — всего за пару часов тут будет петь Тео, — чуть дальше стоит фортепиано, а за ним, одиноко сидит Адам. Он не видит меня, я всё ещё стою у него за спиной и наблюдаю за тем, как он сосредоточенно прикасается к клавишам и позволяет инструменту разговаривать. Я делаю еще один шаг к Адаму, ладонями касаюсь его широких плеч, он глубоко вдыхает, в последний раз касается белых клавиш и последний их звук зависает в воздухе, история прерывается. Мужчина слегка отклоняется назад и спиной прикасается ко мне, я чувствую, что он расслабился, знаю, что закрыл глаза и сейчас скажет «Привет» с улыбкой на лице, а потом повернётся ко мне лицом. — Привет. — Привет. Извини, если помешала тебе. — Я слышал, как ты вышла на сцену, — Адам поворачивается ко мне, ладонями касается моей талии, слегка притягивает к себе и лбом прикасается к животу, закрывая глаза. — Иногда мне кажется, что будь ты даже за тысячу километров от меня, я бы услышал тебя. — Андерсон, ты заболел. Эта болезнь называется любовью и лекарств от неё ещё не изобрели. — Я слышал, что от сильной любви рождаются красивые дети, — он губами касается слегка округлившигося живота, усаживает меня себе на колени и кладёт на него ладонь. — Для родителей их дети всегда красивые. — Ты, как всегда, права. Знаешь за что я полюбил тебя, миссис Андерсон? — Ума не приложу. Я вообще удивлена, как ты меня полюбил, я ведь вредная. — За это я тебя и люблю. Адам целует меня в шею, борода слегка щекочет кожу, потом он губами касается уха и, улыбаясь, напевает: — Say you’ll catch me when I fall — Wrap your wings around my body When I’m lost in the storm — And I’m calling — Почему ты никогда не поёшь, когда сидишь дома на диване с гитарой? — Потому что не умею, — с улыбкой произнес Адам, прижимаясь ко мне. — Пусть лучше Тео этим занимается, а я буду наслаждаться тем, что я делаю лучше всего — играю на гитаре и фортепиано. — Какой же ты упрямый. — Ты чертовски права, Ли, — раздался голос Хатчкрафта возле фортепиано. — Извиняюсь за то, что подслушал. Я лишь посмотрела на Тео, и тот зашелся смехом, будто ему рассказали очень смешной анекдот. Пожав плечами, я поцеловала Адам, встала с его колен, подошла к Тео и, ущипнув его за бок, подмигнула ему, и снова скрылась за кулисами. Я снова стояла и наблюдала за любимым мужем и его лучшим другом, который прошёл с ним огонь, воду и медные трубы. Я положила ладони на живот, вдохнула и улыбнулась, потому что я знала, что у ребёнка будет прекрасный отец и замечательный крёстный.

***

Музыка наполняла зал, разжигала всех, кто находился в этом небольшом помещении, толпа людей пела в унисон с Тео, заряжая всех музыкантов невероятной энергией, которой хватило бы, чтобы перевернуть горы. Наверное, в мире нет ничего более приятного, чем наблюдать за тем, как твои друзья и любимый человек наслаждаются тем, что они делают и понимать, что они делают это искренне, отдают частичку себя каждому, кто пришёл на концерт. В такие моменты я понимаю, что буду готова пожертвовать собой, своим счастьем ради того, чтобы всегда видеть его таким, каким вижу сейчас, готова поймать, если упадёт, готова скрыть в объятиях, как крыльями, если это понадобится, потому что знаю, он это заслуживает. Знаю, что он поступит так же: отдаст всего себя ради счастья других, поймает, если понадобится и окружит заботой.