Ночной кошмар

- Давно не виделись, Леон… - Аду держала на ногах только самурайская выдержка. – Извини, что я опять без приглашения… На неё нельзя было смотреть без слёз: длинная резаная, хорошо, хоть неглубокая рана на левом предплечье, синяк во всю правую щёку, десятки ссадин, порезов и царапин по всему телу, и перелом, как минимум, трёх рёбер. Ещё и осколки стекла, в которое она врезалась, когда убегала, сильно посекли всю левую сторону, оставшись торчать в плече, боку и бедре. Она не раз за последний год говорила себе, что пора уходить, Рик ее, в конечном счете, убьет, оставив в решающий миг без прикрытия. Так в недавней миссии и случилось: вертолет ушел без Ады, и шпионке самой пришлось спасаться от погони, что устроила за ней приятельница Леона Анжела Миллер. Бывшая напарница Кеннеди орала и в рацию, и просто так, чтобы Карлу Радамес брали непременно живой. Не обязательно целой, но она должна была остаться в живых. Где, кстати, Анжела этих костоломов набрала, Вонг не понимала, но отлично осознала, что её подчиненным нравится причинять боль в момент задержания. Ей даже права не зачитали, сразу начали избивать, швыряя её от одного полицая к другому, хотя Ада и не собиралась оказывать сопротивление. Действовать шпионка была вынуждена жестко: пара ослепляющих гранат, за ними последовали дротики с ядом. Ничего серьезного, но веселая ночка на толчке местным «стражам порядка» гарантирована. Анжелу Вонг вырубила коронным правым хуком. Хотела ей и зубы выбить, пока Миллер валялась в отключке, но пожалела того несчастного стоматолога, к которому этот «Достоевский, от слова «достала» позже пойдет лечиться. Оставила федералов стенать на полу, и сбежала, найдя убежище у Леона. Кеннеди, как и следовало ожидать, ни слова ей не сказал. Помог уйти в ванную, ножницами срезал всю одежду, вынул из ран кусочки стекла, помог принять душ, перевязал, и осторожно проводил в спальню. Он не знал, чего ему хочется больше: прижать эту дурищу к себе или от души, так, чтобы она месяц сидеть не смогла, отлупить по заднице ремнем. - Спасибо… - сквозь зубы процедила шпионка, опускаясь на подушки. – Чёрт… Леон ввёл ей в вену мощный обезболивающий препарат, и до подбородка укрыл одеялом: - Не двигайся, поняла? В сон она провалилась мгновенно, и проснулась, когда Леон уже ушел. На прикроватной тумбочке Ада нашла записку, в которой Кеннеди сообщал, что бульон и куриное филе в холодильнике, там же малиновое варенье, а в микроволновке рис. Также попросил без необходимости не вставать. Ноутбук уже стоял на столе, рядом лежали три внешних жестких диска. До половины десятого Ада тихо лежала, затем решила все-таки позавтракать. Сидя на кухне, спрашивала себя, почему Леон не разбудил её, когда уходил, и с какой стати он ночевал на диване в кабинете, хотя раньше всегда ложился с ней. Злится? Или ему уже надоело? Похоже на то. В конце концов, пятнадцать лет прошло, тут, у кого угодно терпение лопнет. Вонг не забыла, как однажды застала Леона и Анжелу в кафе. Парочка непринужденно болтала, причем Миллер то и дело касалась пальцев напарника. Кеннеди ладонь не убирал. И в тот день он Аду не заметил, хотя стояла она на самом видном месте. Закончив ланч, Леон и Анжела вышли, держась за руки. Шпионка тогда сказала себе, что эта встреча ничего не значит для Кеннеди, ведь он любил и любит только одну женщину. Её. А агент Миллер для него так и осталась напарницей. Уроженка Гарвардвилля, правда, считала иначе, как сердито сообщала Аде Шерри. Анжела вообразила себя девушкой Леона, в упор не видя, что её приёмного отца она может только раздражать. Телефонный звонок заставил Аду вздрогнуть. Брать трубку она, разумеется, не стала, потому через пять гудков сработал автоответчик. После звукового сигнала раздался радостный голос Анжелы: - Привет, Леон, это я. Опять пропадаешь на службе? А я с понедельника в отпуске. Предлагаю провести наш отдых вдвоем. Впрочем, я к тебе вечерком ещё забегу, обсудим. Целую. Пока. Целую?! Вот скотина… Ада не хотела признаваться даже самой себе в том, что иногда начинала немного ревновать Леона к его гарвардвилльской напарнице. Вонг понимала, что Анжела может дать Кеннеди всё, чего он лишен, оставаясь со своей любимой шпионкой: стабильный брак, детей, ухоженный дом, удачную карьеру. Карьера, конечно, Леона волновала мало, а вот от первых трёх благ он бы не отказался. Жаль, что Ада, при всём её желании, вряд ли могла осуществить некоторые мечты любимого мужчины. От этих мыслей вернулась боль вместе с сильным головокружением, вынудив шпионку лечь. Ада закрыла глаза в надежде, что состояние нормализуется, и она к приходу Леона уже не будет представлять собой романтичную утопленницу с дивной сине – зелено - серой кожей и темными кругами под глазами. Ещё больше ей хотелось встретить любимого человека если не легким ужином (стоять у плиты она пока не могла), то горячим чаем и ласковой улыбкой. Её грустные размышления были прерваны сигналом входящего смс – сообщения. Леон спрашивал, как она себя чувствует. Ада соврала, будто лучше всех. «Ну да, конечно», - гласил саркастичный ответ. Ещё Леон просил её беречь себя, и без крайней необходимости не проявлять прыти, обещав вернуться раньше обычного. Но явился около полуночи, и не один, а в компании Анжелы. Чтобы не столкнуться с ней, Ада ушла на второй уровень пентхауса. - Немыслимо, Леон, ты слышишь? – кричала верная напарница. – Просто возмутительно! - Возмутительно тут только твое поведение, моя дорогая напарница, - возразил Кеннеди. – И действия Тэлбота. Старый козёл, извини, конечно, за выражение, должен быть благодарен за то, что она решила не подавать на него в суд за беспочвенное взыскание. Виновата – то здесь ты, Анжела. - Да как ты посмел?! И понеслась… Анжела орала, что «эта курица» была в курсе и могла всех предупредить, Леон холодно возражал, напоминая приятельнице об её должностных обязанностях. С тем, что Доменик – мерзкая сволочь и ублюдок, Кеннеди согласился, от себя добавив эпитет «мразь». - Тогда почему ты не хочешь поддержать меня? – завизжала Анжела. Потому, что Леон терпеть не мог, когда из-за чужих косяков страдали невинные люди. Та ассистентка не имела никакого отношения к сорванному субботнему семинару, отвечала за мероприятие Анжела, и именно она должна была понести то взыскание. - Тэлбот же не зря Джулию запугивал, принуждая молчать, - от тона Кеннеди веяло холодом. Затем прозвучали слова о снятии взыскания менее чем через месяц после вынесения, что тоже кое о чём говорит. - Просто пожалел идиотку! – от этого крика чуть не повылетали стекла. - Она не идиотка! – возмутился Леон. – Знаешь, напарница. … Иди домой. Хватит уже. Хватит. Крик тут поднялся, … Анжела орала, что Кеннеди променял её, свою подругу, на Влада и его шмару, что такое предательство не прощается. - Что ты называешь предательством? Моё нежелание одобрять мелкую подлость твоего патрона? – Леон говорил спокойно. – Знаешь, дорогая, иди домой, и выпей валерьянки. У меня уже голова болит от твоих криков. - Да я к тебе никогда больше не приду, ясно? – заорала Анжела. - Напугала ёжика… - судя по тону, Леона достали до печенок. – Так, давай – ка без мордобоя, подруга! Двигай домой, и закинься валерьянкой. Говорят, помогает. Анжела, не прекращая обвинять Леона в предательстве, застучала каблуками к двери. На прощание поставила Кеннеди перед дилеммой – она или Цепеш со своей «профурсеткой»: - Решай прямо сейчас, Леон, с кем ты сохранишь дружбу. Либо я, либо те двое. Мне уже надоело. - Мне тоже, Анжела. Я выбираю Влада. Всего хорошего. Ада слышала, как дважды хлопнула парадная дверь, выпуская сначала Анжелу, а чуть позже – Леона. Выйдя в прихожую, увидела на тумбе записку. Леон просил не ждать его сегодня. Но выражал надежду на её благоразумие. Обещал прийти утром, если планы не поменяются. Ей стало совсем плохо. Похоже, она доигралась. На ватных ногах добралась до спальни, скинула теплый халат, легла поверх одеяла, закрыла глаза… - Давно не виделись, Леон… - промурлыкала она, опуская пистолет. - Ада? – он убрал ствол в кобуру, скрытую под черным смокингом. – Ты что здесь делаешь так поздно? Разве вам, миссис Кеннеди, не положено сейчас отдыхать? – его глаза сияли от радости, хотя густые брови были сердито насуплены. – Кому – то, похоже, пора освежить память относительно регламента, мадам. - Работаю за дополнительную неделю к отпуску, Леон, - лениво откликнулась она. – Эта задница Бишоп не хочет платить частным охранным агентствам, вот и запряг нас. У старика Тэлбота от злости поднялось давление. Что сказал его заместитель, я повторять не буду. Игриво покачивая бёдрами, медленно пошла к нему: - Вы сегодня вечером чертовски хороши собой, мистер Кеннеди… Обняла за шею, взъерошила его густые светлые волосы, и прильнула к теплым губам, борясь с желанием повалить Леона на ближайшую оттоманку (в конце концов, надо же хотя бы попытаться начать благополучно сорванный командировками медовый месяц). Его руки мгновенно легли на её талию, крепко, и в то же время бережно прижимая её к тренированному торсу: - Ада… Закончить им не дала Анжела, без стука влетевшая в помещение: - Вы что себе позволяете, агент Кеннеди?! Мы на работе! Быстро в зал! Или я пишу докладную! - Пиши хоть в ООН, - огрызнулась Ада. – Ты уже достала. Извини, Леон. После трёх суток на ногах трудно делать вид, будто мне легко в обществе этой «мечты клипмейкера». Кстати… Выходные мы проводим в узком семейном кругу, имейте в виду, агент Миллер. Она еще раз поцеловала Леона, а когда уходила, не забыла показать Анжеле своё красивое обручальное кольцо. Миллер судорожно всхлипнула, и чуть не споткнулась о порог, оставляя Кеннеди одного. Ада чудом удержала при себе угрозу спустить напарницу мужа с лестницы, если та надумает испоганить им отдых своей физиономией. Вонг сносила её присутствие только ради Леона, понимая, что скоро сорвётся. Ей ещё до свадьбы надоело сидеть с приклеенной улыбкой, и вежливо слушать доставшую до нервного тика гостью. Анжела, кстати, отлично знала, как её визиты злят молодую хозяйку. И страшно обижалась, спрашивая, чем же она всех друзей Леона так прогневила, если её появление вызывает у них раздражение. Что она плохого сделала, какую обиду причинила? Эти страдальческие вопросы бесили Аду больше всех других её глупостей, взятых вместе. Она давно хотела попросить Анжелу вообще к ним не приходить, но останавливали мысли о Леоне. В конце концов, эта женщина была его давней подругой, и не Аде тут принадлежал решающий голос. Усилием воли она затолкала злые мысли как можно глубже, и в зал пришла с самым довольным видом. Вечеринка по высшему разряду продолжалась, часть гостей успела уехать по домам, ещё треть удалилась наверх в поисках более интимных развлечений. Привычно проверив этажи, Вонг возвратилась в банкетный зал. - Часа через два пойдем домой, миссис Кеннеди, - шепнул ей в ухо Леон. – Не извольте беспокоиться, ваша крутая напарница получила «добро». Ада, - он влёт просёк смысл её вроде незлой улыбки, - она с нами не поедет. И насчёт выходных я ей своё мнение высказал. Прямо попросил больше не ходить к нам. Обиделась. Да ради Бога, хотела фыркнуть Ада. Оставила слова при себе из уважения к мужу. - Предлагаю уехать из города, только ты и… - шепнула она. Откуда – то сверху донесся пронзительный женский вопль. Ада и Леон, не сговариваясь, рванули на крики. Следом, уже держа наготове пистолет, бежала Анжела. - Барни, не надо! – визжала женщина. – Не… - Заткнись, сука! От кого ты рожала, тварь? Звук удара, оглушительный звон… В небольшой чайный зал, где разыгрался скандал, Ада, Леон и Анжела ворвались одновременно. - Помогите! – зарыдала с пола шикарная блондинка в голубом сверкающем вечернем платье. – Барни, не надо! Вышепоименованный Барни, наследник крупного состояния и головная боль всей полиции штата, ударил её ногой в живот: - Захлопни ебало, сука… Стоять! – заорал он на агентов, вскидывая штурмовой дробовик. Ада и Леон послушно замерли, понимая, что лучше не спорить, а чуть – чуть подождать. Единственный сын министра здравоохранения отличался тем, что в пьяном виде становился крайне агрессивен, но быстро остывал, и часто засыпал там же, где закатывал дебоши. Надо было подождать минуты три от силы, после чего нести «ребеночка» в спальню. Или везти в клинику, где парня приводили в чувство. Пил он, кстати, не часто, срываясь дважды в год: весной и осенью. Он и кодировался, и в церкви зарок давал, и капсулы себе вшивал – всё без толку. Один раз в шесть месяцев Барни становился монстром. Он по полгода копил в себе недовольство жизнью, подавляя злость даже тогда, когда её стоило выразить, затем слетал с катушек. Поводом могло стать нежелание коллеги уступить или простой смешок в спину. В офисе и на улице Барни вел себя прилично, дома же… - А ну немедленно бросил оружие! – грозно скомандовала Анжела. – На пол, и руки за голову, скот! Барни спустил курок. Но стрелял он не в эту идиотку, а… в Леона. Время для неё точно остановилось. Всадив Барни пулю в плечо, Ада предоставила алкоголика заботам Анжелы, а сама метнулась к мужу. Ничего, ничего, самое страшное – пара ребер сломана, неделя – другая дома, и Леон… Нет. НЕТ!!! Только не… - Леон… - она села рядом с ним, отказываясь верить собственным глазам. Он лежал на спине, а из угла рта обильно текла темная, почти черная кровь. Рванув на нём смокинг, Ада застонала в голос: бронежилета на Кеннеди в тот вечер не было, и крупнокалиберная пуля пробила левое легкое. - Потерпи, - Ада бережно приподняла его так, чтобы Леону было легче дышать. – Потерпи, прошу тебя, не уходи… «Скорая» уже в пути… Леон? – позвала, гладя его по лицу. Он прижался щекой к её ладони: - Прости… - поцеловал холмик большого пальца. – Ада… - улыбнулся, глядя ей в глаза. Вздрогнул в её объятиях раз, другой – и затих. - Леон? – Ада переместила руку с его лица на шею. – Леон! Нет! Черта с два ты у меня тут умрешь! Да я сама тебя сейчас пристрелю, Леон Скотт Кеннеди! Нет! Только не ты! Леон!!! НЕТ!!!!! - Бесполезно, Ада, - Крис оттащил её от тела. – Его больше нет, - внешне Рэдфилд был спокоен, но в карих глазах плескалась боль. Боковым зрением она видела, как врачи хлопочут вокруг бьющейся в истерике Анжелы, и оказывают первую помощь Барни. Взяв пистолет, подошла к сынку министра, чтобы разрядить всю обойму, последовательно превращая в крошево все суставы на руках ублюдка, застрелившего Леона. Последней пулей она превратила эту пьяную мразь в кастрата: - Мой горячий привет папочке, сволочь… В морге она до рассвета стояла возле его тела, ласково перебирая начинавшие седеть густые светлые волосы. Как оказалась дома, кто её туда вернул — этих подробностей Ада вспомнить не смогла. Хоронили Леона в семейном склепе, категорически отказавшись от места на Арлингтонгском национальном кладбище. - Ни к чему превращать смерть нашего сына в способ поднять рейтинг, господин президент, - ответил Грэхему отец Леона. - Пафосное прощание оставьте тем, кому оно нравится. Анжелу на похороны семья тоже не пустила. Инициатором тут была не Ада, а Шерри, которая на правах приемной дочери и выставила Миллер вон. Приятельница Леона возмутилась, заявляя, будто она агенту Кеннеди не чужая, за что немедленно отхватила от Биркин по физиономии, и ею же была выставлена за порог. - Убирайся, и чтобы духу твоего у нас больше не было! - заорала Шерри. - Это ты виновата в смерти Леона, ты! Если бы не твой идиотский героизм, Леон сейчас был бы жив! Пошла вон! Анжела ей гневно возразила, что решающее слово за вдовой. Как распорядится Ада, так и будет. - Вам и без похорон есть чем занять время, агент Миллер, - Вонг плохо воспринимала происходящее, и только усилием воли вынуждала себя вникать в то, что говорили ей окружающие. Получив отказ уже от Ады, Анжела устроила такую же невменяемую истерику, какая случилась с ней в ночь, когда погиб Леон. Ада с напарницей покойного мужа церемониться не стала: надавав оплеух, за волосы выволокла из пентхауса, велев убираться вон. Домой вернулась, чувствуя что угодно, кроме угрызений совести. Ей нечего было стыдиться. После похорон она сразу же уехала в Вашингтон: боялась, что не выдержит, и даст волю эмоциям, бушевавшим в её душе. Анжела, едва увидев Аду на пороге офиса, «понимающе» скривилась, и вроде как в пустоту высказала свое мнение о безутешных вдовах. Ада мерзкий выпад проигнорировала, а вот Влад «Достаевскую» заткнул так, что шпионке захотелось Цепеша расцеловать: - Ты бы завалила ебало, детка, не тебе тут ротик разевать. Леона убили по твоей вине, это твой героический кретинизм привёл к тому выстрелу, так что заткнись, и не отсвечивай. И к Аде не лезь, иначе спизданёшь на историческую родину. Жопку в горстку соберешь и свалишь к хуям подальше! И если раньше Анжела, услышав мат, громко возмущалась, то теперь она лишь зажала себе рот. - Вот и правильно, сиди, молчи, дура набитая, - поблагодарила Ада. После смерти Леона смыслом существования бывшей шпионки стала работа. Дома Вонг почти не появлялась, мотаясь по стране в безуспешных попытках по уши зарыться в дела. Днём помогало, она не думала об утрате, вечером же и ночью... Ада теперь боялась засыпать, потому что он был с ней, в её снах. Приходил, ложился рядом, обнимал, прижимаясь к ней всем телом... - Ада! При звуке его голоса она резко села: - Леон?! Так. Ну, всё. Она окончательно сошла с ума. - Ада, - Леон осторожно, чтобы не причинить боль, привлёк женщину к себе, привёл другой рукой по её волосам в попытке успокоить, - Ада, всё хорошо, всё хорошо, ты дома, ты в безопасности. Тшшш... Только теперь она осознала, что ей привиделся кошмар. - Извини, Леон, - крепко обняла. - Плохой сон. Всего лишь плохой сон... Кстати, что за геошторм тут недавно бушевал? Почему твоя обожаемая Анжела... - Ада... - Леона явно разозлила невинная (вроде бы) подначка любимой женщины, - не надо. Моя так называемая дружба — чемодан без ручки. Была. Хвала Мерлину, как любят говорить поттероманы, но больше мечта клипмейкера со мной вообще не будет разговаривать. - Свежо предание, как однажды выразился поэт, - Ада, всё ещё дрожавшая после жуткого сна, прижалась щекой к щеке Леона. - Уже завтра твоя подруга придёт мириться. Не в первый же раз вы ссоритесь. Верно. Не в первый. Но этот вечер был последним, когда Кеннеди пустил напарницу к себе домой. И вообще как бы то ни было с неё контактировал. - Извини, милая, но даже моему понимаю на пару с терпением приходит конец, - мужчина погладил Аду по спине. - Что твоя кузина Катастрофия напорола, раз ты так сердишься на неё? - Аде было известно и второе прозвище, которым Биркин наградила Анжелу. Из-за её косяка серьёзно наказали младшую коллегу. Директор ФБР, задница такая, вкатил Джулии выговор, лишил бедную ассистентку годовой премии, и отлучил от Рождественского приёма, хотя в срыве важного для Бюро международного семинара была виновата Анжела. - У неё из головы вылетело это мероприятие, - сердито объяснил Аде Леон. Которое, ко всему прочему, должно было состояться в субботу, и категория семинара не позволяла ни одному из офисных служащих на нём присутствовать. Этот запрет, кстати, многие сотрудники воспринимали как оскорбление. Ассистентка, секретарь, офис — менеджер — они что, люди второго сорта, так надо понимать? Министр юстиции специально выступил с извинениями перед возмущёнными работниками, и объяснил, что на таких «закрытых» собраниях ведут речь о незавершенных расследованиях. Сказал, что при помощи секретности агенты заботятся о безопасности младших по званию коллег. - Эту формулировку офисный народ также назвал оскорбительной, - Леон провел рукой по щеке шпионки. Директор ещё раз попросил прощения, но сказал, что такие запреты останутся в силе. Обижаться на них не надо. Никто не считает офисных служащих людьми второго сорта. А если кто и унижает своих коллег, так это он трус и подлец, а вовсе не они дурачки. Отметил, что только благодаря стараниям и усердию офисных работников агенты могут спокойно выполнять свои обязанности. Что он ценит и уважает всех служащих Бюро. - И доказал, как он «ценит» офисный народ, сволочь старая... - Леон свирепо выдохнул. Короче, год с лишним назад Анжела забыла о том, что в субботу, с половины восьмого утра должен состояться важный международный семинар. Само собой, за иностранцами никто не приехал, ни один агент, обязанный явиться, в офис не пришёл. Полный провал. - Моей Кузине Катастрофии за такой прокол выговор светил, и престижная поездка накрылась бы, не прими эта жопа Тэлбот экстренных мер, - злился Леон. Директор ФБР спросил Анжелу, кто ещё был в курсе, что надо встретить португальцев, и предупредить офицеров. Миллер назвала имя младшей ассистентки, подготавливавшей ряд не очень секретных материалов. - То есть, она знала о мероприятии, но никому не напомнила? - спросил у Анжелы главный босс. Кузина Катастрофия сердито кивнула, и не преминула пожаловаться на поведение «девчонки», сказав, что от Джулии никакой помощи, по выходным, если звонить с просьбами, опальная топ — модель бросает трубку, а Влад, их непосредственный шеф, стоит на стороне этой наглой курицы. Требует, чтобы Анжела уважала право коллеги на отдых. И этот мерзавец уже дважды угрожал дисциплинарным взысканием, если агент Миллер не прекратит донимать особу, которую и на работу — то приняли в виде великой милости. - Выслушав Кузину, директор вызвал Джулию, чтобы предъявить ей обвинение в провале семинара, - щёки Леона чуть покраснели от злости. Ассистентка, разумеется, возмутилась, заявив, что она за мероприятие ответственности не несет. Да, она о нём знала, но не она обязана была встречать зарубежных гостей, и ставить в известность коллег. - Не моя компетентность, директор, - отбивалась Джулия. - А что является твоей компетентностью — каждый день новый маникюр и улыбочки Владу? - заорала на неё Анжела. - У тебя вообще вся работа — излом да вывих, всё за тобой люди переделывают, на тебя одни жалобы! Ту её истерику с переходом на оскорбления и выпады в адрес личности ассистентки директор ФБР не остановил. Он слишком хорошо знал «дочку», знал, что ей жизненно необходимо так вот проораться, в ином случае она не сможет успокоиться и мыслить здраво. - Ты хочешь мне сказать, что эта старая блевотина сидела и молчала, когда твоя... напарница хамила ни в чём неповинной коллеге? - Ада уже прикидывала, каким способом она будет скидывать с трона мистера Тэлбота. - Ада, если ты не высказала по душу Кузины бранное слово, лучше выругайся, не надо щадить мои чувства, - Леон положил руку ей на лоб, проверяя, снизилась ли температура. Вонг намеревалась не обругать Анжелу, а легонько уколоть Леона. Как бы она ни уговаривала себя, но ей было больно видеть конкретную женщину так близко от любимого мужчины. Ада прекрасно понимала, что если бы Кеннеди женился на Анжеле, чего хотел даже покойный ныне президент Бенфорд, его карьера сложилась бы куда более успешно. Вонг не забыла, как Мартин Шёллер, шеф ЦРУ, предложил ей подумать о смене работодателя. Шпионку тепло приняли бы и в разведке, и в ФБР. Тогда же человек, заказавший образцы паразита Лас — Плагас (ничего криминального, существо могло помочь в терапии посттравматических параличей), вроде бы пошутил, сказав, что мистер президент всерьез намерен женить одного из своих лучших агентов. На её презрительное фырканье пожал плечами: мол, решайте сами, мисс Вонг. Но Леона, вот ведь странность, видят в обществе Анжелы Миллер всё чаще. А час спустя Ада застала обоих в том самом кафе. - Я видела тебя с Анжелой, стояла на открытом месте, но ты... - шпионка прикусила язык, крепко выругав себя за несдержанность. - Я тебя заметил, - Леон виновато улыбнулся. - Но при ней афишировать не стал. Я вовсе не стыжусь тебя, если ты о своём криминальном досье и официальном статусе самой дорогой гейши в доме госпожи Каяко, драгоценная моя Марико, - отлично понял он её холодный взгляд. Он в тот день увёл Анжелу, чтобы как можно быстрее избавиться от подруги. - И меня, если ты ещё не забыла, кое — кто застал у себя в номере тем же вечером, - сжал пальцы Ады Леон. - Ладно, ладно, мистер Кеннеди, я же вас просто дразню, - обняла его Ада. - Кстати, у меня на родине ремесло гейш уважают. Что потом старый козел сделал с Джулией? Он хоть извинился перед ней за вопли его протеже? Какое там «извинился», жопа старая! Выговор, сукин сын, объявил, отобрал годовую премию, и, словно этих подлостей было мало, лишил права пойти на Рождественский бал. Обозвал ленивой идиоткой, которую не увольняют из жалости, да в память об её заслугах перед БСАА. - Впрочем, не считай его такой уж ублюдочной сволочью, родная, - Леон верно истолковал сосредоточенно — свирепый взгляд любимой женщины, прикидывая, какие кары она обрушит на лысину директора ФБР. Старый козёл снял взыскание через две недели после вынесения, а итоговую премию дал в январский аванс. Личных встреч с обиженной служащей избегал, а если и попадался ей на пути, виновато прятал глаза. - Год прошел спокойно, и вот на той неделе Доменик, ну, ты его знаешь, совершил тот же прокол, что и Анжела, проворонив важную учёбу, - Леон опять поцеловал пальцы шпионки. Само собой, огрёб. Выговор на пару с депремированием. Неделю ходил злобствовал, а когда директор на общем собрании закончил говорить, попросил слова. Тэлбот дал. Доменик вышел, и пустился с места в галоп: - Я хотел бы знать, на каком основании вы, шеф, вынесли мне выговор и лишили меня премиальных выплат. Как вы посмели наказать меня? Тэлбот прокашлялся: - Из-за вас, Доменик, из-за вашего скверного отношения к своим обязанностям, не состоялась важная для ФБР учеба. Вы отвечали за организацию мероприятия, но отнеслись к работе не так внимательно, как должны были. Потому я вас и наказал. Кстати, взыскание можно снять, если пересмотреть свои приоритеты. Агент, больше пяти лет проживший в образе элитного жиголо, язвительно ухмыльнулся: - Тогда почему в случае с Анжелой Миллер кару понесла не она, а младшая ассистентка Джулия? Если взять сорванные якобы мной лекции, то мисс Джулия отлично знала о них, и могла всем напомнить. Директор, я требую, чтобы вы поступили, как и в прошлый раз. И эта ублюдочная мразь в штанах потребовала, чтобы Тэлбот снял взыскание, ведь виновата тут ассистентка. Анжеле же шеф Бюро преподнес такой подарок, чем же хуже он, Доменик? - Наказывайте эту офисную крыску, а не меня, я в случае выговора больше теряю! Дайте мне все то, что даете вашей протеже! К чести всех остальных агентов, закончить фразу они альфонсу не дали, дружно и яростно освистав его. Некоторые кричали «Позор!». А когда Доменика заткнули, на трибуну вышел Влад. - И вот тут старый козёл понял, что зря он год назад свою девочку от дисциплинарки отмазал, подведя под удар Джулию, - Леон положил руку на лоб Ады. Влад спокойно попросил директора объяснить, что имеет в виду... коллега. На Доменика боевой офицер Цепеш смотрел с нескрываемым омерзением, глубоко презирая этого красавца, которого ни один военный не держал за мужчину. - Что ты тут не понимаешь? - встрял жиголо, видя, что директор подавленно молчит. - Я тебе скажу, крутой ты мой солдат, ненавидящий тех, кто бабки хером зашибает. Наш драгоценный шеф, чтобы спасти свою любимую сосочку Анжелу, за тот проваленный семинар наказал не агента Миллер, а офисную деточку Джулию. Типа она виновата. И срать три кучи, что работа вообще не её, и у неё в ту субботу был законный выходной. Да у кадровичек личное дело этой дуры посмотри, там всё есть. И выговор, и приказ о снятии взыскания. Так что я тут требую свое. Я требую, что бы директор дал мне всё то, чем он год назад одарил свою соску. Ничего особенного. Я хочу, чтобы не было двойных стандартов. Что соске босса, то и мне. Он спокойно заявил, что Джулия потеряет куда меньше, чем он. У него, Доменика, престижная поездка через пару недель, и Доменик не хочет её лишиться. - Вы лишитесь не только поездки, но и работы, если сейчас же не замолчите, агент Страйкер, - выпал из астрала Тэлбот. Он не стал отрицать, что однажды поступил подло, и повторять свой мерзкий поступок не будет. - Вы сами понесёте своё наказание, Доменик, и кончено, - заявил главный босс. - У Джулии я могу лишь просить прощения, и надеяться, что когда — нибудь она меня простит. Топ — модель, потерявшая все контракты после публичной речи в защиту доведенного до самоубийства режиссёра, и резкой критики геев, виновных в том суициде, ответила, что тут Бог прощает, ей оно не нужно. Словом, директор, не хуже младшего Цепеша знавшего, какие последствия могут быть у лишённого законных причин взыскания, решил из старого мудачинки стать настоящим мужиком, и заявил, что с этого дня каждый сам будет нести ответственность за свои проступки. Да, было дело, поступил дурно, но ошибку свою он признал, и обязуется более не повторять ошибок. Доменик завопил, что соску — то спасли, Анжела ничего не утратила. И на бал пошла, и премию получила, и поездку отличную. - Она так хорошо вам отсасывала?! - визжал он уже в невменяемом состоянии. - Я тоже могу! Не один год сосал у всех, кто хотел! Дайте мне всё то, что подарили вашей шлюшке! Он публично бросил Анжеле обвинение в занятии проституцией на рабочем месте. Не зря она так часто уединяется со старым мудаком, ох, не зря. Сосёт там, зарабатывая пухлым ротиком на плюшки, в то время как честные агенты, денно и нощно рискующие собой, остаются в тени. - Сволочь! Сука, паскуда, шлюха! - Доменику было плевать на возможное увольнение. Анжела робко оправдывалась, уверяя, что она — честная женщина, и интимных услуг никому не оказывала. - Между собой разбирайтесь, - Влада Цепеша от происходящего уже тошнило. - Кто тут у кого сосёт, мне не интересно, у нас рабочий день кончился. Хотелось бы уйти домой. Кстати, директор... - зло сощурил ледяные серые глаза, - министр юстиции обо всём узнает. Я сегодня же вышлю рапорт, и попрошу о расследовании. Тэлбот, грустно усмехнувшись, ответил, что Влад опоздал. Надо было раньше думать. С момента взыскания прошел целый год, все сроки пролетели. А обвинения, выдвинутые Домеником, никто не сумеет доказать. - Скандал случился в пятницу, а с понедельника Кузине устроили веселую жизнь, - Леон был сильно расстроен. То есть мощную коллективную травлю под лозунгом «Мы не хотим работать в обществе директорской шлюхи!». Дошло до вмешательства министра юстиции, который дал добрый совет убрать Анжелу из Штаб Квартиры. И ей легче будет, и сослуживцам. Доменика трогать запретил. Как и Джулию. Сказал, что если этих двоих уволят, Тэлбот сам вылетит в далеко не почетную отставку. Один, пусть он и последний мерзавец, открыл правду, другая пострадала из-за чужой невнимательности. Старый козёл гарантировал безопасность как жиголо, так и модели, но Анжелу прогонять на периферию отказался. В конце концов, это он решил наказать невиновную сотрудницу, с него и спрос. Анжела тут не при делах. - Как именно травили твою Катастрофию, раз министр за ситуацию взялся? - недоумевала Ада. В глаза обзывали шлюхой, ехидно спрашивая, как долго надо сосать у босса, чтобы на повышение «заработать». Демонстративно уходили из кухни, стоило Анжеле туда войти. - Леон, этот Доменик — сволочь первостатейная, Владу хорошо известно, что собой представляет его «коллега», - закатила глаза шпионка. - Как он мог воспринять всерьёз те обвинения? Твоя драгоценная Катастрофия хоть и дура, но женщина она честная. Слова альфонса упали в благодатную почву, объяснил Леон. Директор с самых первых дней выделял Анжелу, шёл ей навстречу, и щедро награждал. Уже через месяц после окончания Академии стажер Миллер уехала в Бельгию на целую зиму. Командировку ту директор отобрал у Карен Стоун, агента, отдавшего ФБР полных десять лет. Агент Стоун, разумеется, страшно возмутилась, и пошла к шефу за объяснениями. Вернулась серая от бешенства, остаток рабочего дня молчала, только спустя три дня сумев рассказать другим агентам, за что её лишили шанса проявить себя. Анжела Миллер, видите ли, отлично работает, и заслужила право ехать за рубеж. Вы, агент Стоун, неплохая сотрудница, но вам надо быть более усердной. - Идиот, - сделала вывод Ада. - Сам же начал провоцировать, придурок... Дальше — серьезнее. Премии, ценные подарки, учёбы, командировки, право провести конференцию или семинар — всё доставалось Анжеле в награду за её каторжный труд. Если речь шла об её научных проектах, всегда находились и средства, и люди. Директор не тот чтобы давил, он был... настойчив. - Статистики на пару со всей экспертизой очень скоро поняли, что девушке из Гарвардвилля отказывать нельзя, шеф обидится, - Леон не уставал дивиться «мудрости» Тэлбота. - Переводчикам тоже «рекомендовали» вести себя с новенькой лояльно, не перечить. - Старый кретин, он сам её подставил, дубина, - Аде стало жаль Кузину Катастрофию. - Он же должен был понимать, что такой быстрый взлет вызовет зависть. За каким лешим он так резко выделял её? Хотел, как лучше. - И сейчас весь Запретный Лес знает Долорес Амбридж, - перефразировала русского политика Вонг. - Нельзя, Леон, нельзя так открыто тащить кого — то наверх в ущерб другим! Это не шеф ФБР, а руководятел какой — то! Он же абсолютно бездарный управленец, сам спровоцировавший войну в собственном офисе! - Попробуй не осуждать его, милая, - прилег рядом с ней Леон. - У него были причины. Анжела выросла в семье, где родители предъявляли крайне высокие и жесткие требования к учебе своих детей, и приобретению ими профессиональных навыков для самостоятельной жизни. Одновременно этих же детей воспитывали в условиях тотального контроля, подавляя любые попытки сделать что — то по собственной воле. Делай, как отец и мать велели. Делай, и покорно молчи. Тебе те, кто тебя на свет произвёл, будут указывать, как поступить в этот момент. - Её родители ждали, что трое их детей прославят Миллеров на весь мир, что имена станут греметь, а папочку с мамочкой вознесут до небес за таких талантливых родственников, - в голосе Леона звучал горький сарказм. Оценки — только отличные. Даже «хорошо» считалось несмываемым позором. Места на соревнования — исключительно первые. Если медали — золотые. Грамоты — лучшие. Поведение — идеальное. Внешний вид — безупречный. Помощь отцу, матери, и всем, на кого они укажут — в любое время суток. Личное время только у грязных проституток и маргиналов. Время детей — собственность их родителей. - Не проще было кукол купить, и ими играться? - Аде такая позиция была знакома. - Дети — то не роботы. И устают, и болеют. Ни того, ни другого у детей, по мнению отца и матери, по умолчанию быть не могло. Ребенок или подросток не может устать. Просто потому, что не может. Не положено, не принято. Болеть — тем паче. У детей и тинейджеров нет никаких болячек, кроме воспаления хитрости в компании обострения наглости. - Такая позиция родителей привела к раннему побегу старшей дочери, Алексис, - продолжал Леон. - Она удрала к тетке, и домой больше не вернулась. Быстро смылся и Кёртис. Этот, как его называла Анжела, предатель, солгал отцу, что поступит в выбранный отец университет, но сделал по — своему. Весь груз родительских ожиданий лёг на младшую дочь, Анжелу. Она обязана была и хозяйство идеально вести, и домашние приёмы подготавливать так, чтобы все ахнули от восхищения, и учиться на отличные оценки. Отец и мать требовали от неё золотую медаль, затем учёбу в престижном ВУЗе, и, разумеется, самую высокооплачиваемую должность в наиболее уважаемом учреждении. Узнав, что дочь интересуется юриспруденцией, тут же записали Анжелу на подготовительные курсы. - Ей тогда шестнадцать было, умудрялась совмещать школу с тем правовым циклом, - вспоминал Леон. - И там, и там, объявили конкурсы, победителям которых должна была достаться поездки за границу. Тоже учебы в течение трёх недель. И Анжела эти конкурсы провалила! Когда ей сказали, что обе учебы достались не ей, а другой девушке, Миллер пришла домой и... наглоталась транквилизаторов. - Она совсем дурная, Леон? - иных слов для оценки поступка Анжелы Ада найти не смогла. Дурная?! Слишком мягко сказано. Но дуракам — то как раз и везёт, ибо милая мамуля приятельницы Леона, благодаря отменённому из-за непогоды рейсу, вернулась домой, не обнаружила на столе достойного своей высокопоставленной персоны ужина, и поднялась к дочери, чтобы сделать жесткое внушение. - Откачали, к счастью, - Леона явно радовал этот факт. К счастью?! Таких вот экзальтированно — истерических дурищ, жрущих горстями таблетки после рядовой неудачи, вовсе не надо вытаскивать с того света. - Не думай, Ада, что её попытка суицида была шантажом, - на всякий случай предостерег Кеннеди. - Анжела не предполагала, что мать приедет из аэропорта. - Может быть... - с сомнением протянула Вонг. - Может быть... Скажи мне, кто, конкурентка твоей Кузины за границу вылетела, или всё-таки мисс Катастрофия? Родители Анжелы, прочитав предсмертную (как надеялась Миллер) записку дочери, тут же обвинили школу в предвзятости и ложной благотворительности. Почему, спросили старшие Миллеры, вы посылаете за границу эту Карен Стоун, если результаты у неё точно такие же, как у нашей девочки? Не может быть! Анжела — дочь уважаемых людей, девушка, воспитывающая в полной семье, Карен же родилась в паре, где мать, простите, в юности занималась проституцией (не надо говорить нам о том, что она просто сопровождала!), а отец страдал бредом ревности, и изводил жену. Сейчас этот отец не работает, живёт на пенсию, которую ему платит бывший работодатель, сильно пьёт, вследствие чего девушка, отнявшая у их дочери законный приз, не в состоянии полноценно учиться. - Подожди, Леон... - одно имя резануло Аде слух. - Карен Стоун. Не та её коллега случайно? Она самая. И тогда родители Анжелы обвинили её в списывании результатов у своей девочки. Потребовали провести ещё ряд тестирований, убедительно доказавших, что к Анжеле Миллер отнеслись с самой бессовестной предвзятостью, какая только может быть. У девушки из приличной семьи подло отобрали победу ради потерявшей всякий стыд юной маргиналки. Карен лишили шанса на медаль, конфисковали все ранее заработанные награды, а позже отлучили от выпускного бала. - У Карен, если взять дополнительные вопросы, шансов на успех не было, - эти сведения Леон почерпнул явно от самой Стоун. Поскольку вечно пьяный отец валялся в обнимку с бутылкой, да во всех бедах винил сбежавшую от его бредней жену, главная конкурентка Анжелы не могла купить нужную литературу. Провалилась, чудом не вылетев из элитной школы. Ей в виде великой милости разрешили учиться дальше, о чём девушке публично заявили родители Анжелы. Эти уважаемые в городе люди, собрав всю школу, объявили о том, что дочь проститутки и сумасшедшего Карен Стоун чуть не довела Анжелу до самоубийства, присвоив себе победу. Карен Стоун — воровка. Украла чужой результат, и только чудо помогло восстановить истину. - Школа — то элитная, но обстановка в ней... - Леон поморщился. Гадюшник, натуральный серпентарий, где процветали все виды травли. Жертвами моббинга были дети вроде Карен, те, кому добрые люди позволили получать образование возле своих, полноценных, детей. Дочери и сыновья алкоголиков, уборщиц, дворников, проституток и прочих люмпен — пролетариатов, как презрительно выразилась Карина Миллер, должны быть благодарны тем, кто явил им такую милость. И эти дети априори не могут быть сильнее, умнее и сообразительнее тех, кто растёт у порядочных людей. - Намёк преподаватели поняли, и более никому выигрывать не давали, если конкуренткой была Кузина, - Леон глянул на часы. - Пойдем — ка, милая, на кухню, ты без меня явно сидела на диете. Вот не надо только делать это страдальческое лицо, Ада! Помог встать, осторожно провел по коридору. Поставив чайник, вернулся к теме их разговора: - Тэлбот — давний друг родителей Кузины, и он знал об её попытке отравиться после серьезного провала, - Леон поставил на стол банку с малиновым вареньем. И испугался, вполне здраво предположив, что Анжела, «заработав» взыскание, не справится, и по второму кругу решит наложить на себя руки. - Вот сволочь... - Ада покачала головой. - А если бы Джулия покончила с собой? Или для него только твоя Кузина Катастрофия заслуживает жизни вместе с плюшками в ней, а остальные могут и подвинуться? Леон, у меня на эту гниду есть информация, и её хватит, чтобы его... тихо попросили. Как минимум. Знаешь, до того, как ты мне рассказал подробности, я ведь эту дуру жалела! А сейчас думаю, что прав был Доменик, выставив её перед всей Штаб Квартирой шлюхой. Шлюха она и есть, только трахает, извини, мозги. - Дура она, эта моя Кузина Катастрофия, - грустно возразил Леон. - Всю жизнь стремится к совершенству, карабкается наверх, но везде у неё обламывается. Ада фыркнула, что Кузина Катастрофия по своей сути — ночной кошмар и фильм ужасов в одной связке. Их разговор прервал требовательный звонок в дверь. - Я же говорила, что дольше суток твоя Кузина не вытерпит, прибежит мириться, - шпионка встала, чтобы уйти наверх. Леон, чертыхаясь, пошел открывать. Несколько минут тишины, затем Ада увидела, как в комнату влетает свето — шумовая граната. Закрыть глаза она успела... - Только тронь её, слышишь?! Только тронь! - донесся до Вонг приглушенный голос Леона. - Удавлю, твари... И характерный такой звук удара: - Заткнись. Я предполагала, что ты можешь её скрывать, но подобной наглости от тебя не ожидала. Впрочем, больше спасибо. Анжела?! Шпионка шевельнула руками. Тихо выругалась, поняв, что крепко связана. Подняла голову: - Я требую адвоката. И вы обязаны дать мне... Сказать «телефон, чтобы сделать один звонок» она не успела: налысо бритый амбал по кивку бывшей напарницы Леона сдёрнул её со стула, и с такой злобой ударил кулаком в живот, а затем по ребрам, что Ада на мгновение отключилась. Её опять посадили, и шлепнули по щеке: - Приятно познакомиться, детка, - сально ухмыльнулся детина. - НЕ ТРОГАЙТЕ ЕЁ!!! - зарычал, дергаясь на полу, Леон. - АНЖЕЛА! - Кузина Катастрофия, агент Кеннеди, - глаза её горели гневом, болью и уничтоженной женской гордостью. - Так, если я не ошибаюсь, ты меня теперь зовешь в кругу своих друзей? Эта сука — международная преступница, и поступлю я с ней, как того велит закон. - Это мне Гуантанамо светит или Ваше Катастрофическое Величество придумают что — то более веселое? - съязвила Ада. - Не в Освенцим меня хотите отвезти? Хотя нет, вам — то, моя дорогая, должен быть по душе Дахау. Всё-таки ваш кровный родич там не последнюю роль играл. Не хотела она при Леоне, ох, не хотела, но сейчас ей нужен был союзник. - Что ты имеешь в виду? - удивился тот бритый мужик. Выдать ему тот убийственный компромат она не успела: в пентхаус ворвался уже Влад: - Слава Богу, успели... Ты совсем охренела, идиотка? - заорал он на Анжелу. - На своих вздумала руку поднимать? Она же из наших! Освободил от наручников Леона, и тот сразу метнулся к Аде: - Эти подонки избивали её, вызови «Скорую», может быть внутреннее кровотечение, - Кеннеди уложил шпионку на пол. Ада попыталась было сказать, что ей не надо в больницу, но резкая боль в месте травмированных ребер заставила стиснуть зубы и перестать геройствовать. Экстренное обследование исключило худшие последствия «знакомства» с лысым напарником Анжелы, однако выявило повреждения правого лёгкого отломками ребра. - Где твоя шестёрка? - спросил Леон у Анжелы, выйдя из палаты, где уже спала под действием болеутоляющего Ада. Вместо ответа бывшая напарница ударила его по лицу, круто развернулась и гордо удалилась, притворившись, будто не слышит брошенного ей в спину эпитета «сука». Леон нашел «шестерку» сам. Снял наручники, отступил на шаг: - Давай, вломи теперь мне... ЖИВО!!! Он всего лишь преподал этой бритоголовой сволочи урок, сломав противнику руку и выбив все передние зубы. Видя, как детина, час назад спокойно избивавший беспомощную женщину, скулит и корчится, баюкая правое запястье, ощутил резкий приступ тошноты. Вот ЭТО теперь называется мужчиной, и работает в ФБР?! ЭТО?! - На, - раздался откуда — то сбоку голос Цепеша, - и радуйся, что тебя всего — то вышибли к чертовой матери. На отъезд из города у тебя три часа. Время пошло. На полученные «бойцом» травмы Влад обращать внимание не стал, фыркнув, что пролечиться можно и в другом месте. Или тут, в Вашингтоне, сесть прочно и надолго. - Пошли, Леон, есть разговор, - Влад взглядом показал на здание клиники. Для начала Цепеш объяснил, как Ада вдруг из частной шпионки трансформировалась во внедренного агента ФБР. Фокус в том, что старик Кимура сам был федералом, и своих людей тоже сделал служителями Фемиды под прикрытием. Уже в палате Ады дал Леону копию досье: - Я посижу с вами, подожду, когда она проснется, сам хочу всё объяснить. - Я и так уже поняла, - пробурчала, открывая глаза, шпионка. - Кстати... Можно мне получить в напарницы Кузину Катастрофию? - Ада, - Леон положил руку женщина на лоб, - тебя же вроде били не по голове. - Смешно, Леон, смешно... - Вонг чуть поморщилась. - Я говорю серьёзно. И знаешь, на её месте я бы тоже страшно разозлилась. Очень ведь обидно, когда тот, кто тебе дорог, даёт тебе настолько противную кличку. Когда Кеннеди сказал, что идиотское прозвище Анжела своим поведением заслужила, Ада согласилась, но попросила дать своей потенциальной партнерше шанс исправить положение. - Анжела — экзальтированная идеалистка с ярким синдромом мазохизма, а вот Доменик — умная, холодная и расчетливая скотина, он умело отвел внимание от своего прокола, сведя все стрелки к Миллер, разве вы не заметили? - спросила Ада у Цепеша. - Не ошибусь, если скажу, что в ФБР все только Анжелу за распущенность ругают, забыв об ошибке Доменика. Ну, в целом правильно, неохотно согласился Влад. Но и бывалому альфонсу тоже несладко. Взыскание — то никто не отменил! - Кстати... - нахмурилась Вонг, - Доменик, надеюсь, не в вашем отделе работает? Хвала Создателю, нет. Доменик является одним из самых ценных кадров подразделения, занимающегося антиквариатом. - Его в высший свет внедрили для того, чтобы он проникал в частные коллекции, куда предметы искусства попадают не всегда законным путем, агент Токамура, - просветил Влад. - Соблазнял владельцев, добывая для нас информацию. Но пересекаться с этой мразью приходилось часто, и каждый раз боевого офицера Цепеша тошнило от отвращения. - Что вас так бесило? - не очень поняла Ада. - Он не мог притворяться проституткой, он должен был ложиться под всех, кого вы подозревали. Верно, но он быстро осознал, как выгодны ему те отношения, что возникают между жиголо и его клиентурой. Без обязательств и привязанности, но с большими деньгами для себя любимого. Года не прошло с момента внедрения, как из относительно неплохого человека Доменик превратился в натуральное дерьмо. Он бросил жену, когда её отец слёг после инсульта, спокойно оформив развод, и нашёл себе бабёнку на двадцать лет старше себя. После неё была ещё одна, и ещё. От всех он уходил, стоило женщине из дающей стороны в отношениях стать просящей. Доменик бесился, даже если любовница звонила ему, чтобы он забрал её из офиса домой. А уж если у дамы хватало сволочизма заболеть, расставание следовало незамедлительно. - С Анжелой у него связь была? - Ада хотела проверить внезапно возникшее у неё подозрение. Почти два года она и жиголо жили вместе, потом Миллер его выставила. - Не думайте, Ада, что ей надоело задницу ему вылизывать, - губы Влада скривила злая усмешка. Дражайшие папочка с мамочкой велели дочери выбирать: родители или любовник. Или всё внимание им, или Доменику. Третьего не дано. Если их дочь останется с сожителем (альфонс на Анжеле так и не женился), то ни отца, ни матери у неё больше нет. Нет и младшей сводной сестры. - Он мстит, и мстя его ужасна, - изрекла шпионка. - Мудак, но везде и всегда мудак. Подставил её по полной, сукин сын. Теперь Ада уже жалела о своих злых словах в адрес Анжелы. Она могла лишь догадываться о той боли, которую испытала Миллер, узнав, что любимый мужчина не воспринимает её как женщину, а видит в давней подруге бестолковую и обременительную родственницу, дав ей откровенно унизительное прозвище. Да будь она сама на месте Анжелы, не упустила бы случая вернуть «должок». - Я серьезно говорю — сделайте её моей напарницей, - еще раз попросила Ада. - Мне доводилось работать с такими мазохистками. Шанс у неё есть, но его нужно выгрести из-под кучи тех идиотских установок, что до сих пор отравляли ей жизнь. А главное, шеф, - она пристально посмотрела на младшего Цепеша, - проведите беседу с другими агентами, прекратите травлю. Ведь не было же никаких, простите за подробности, минетов ради карьеры. Конечно, Влад поговорит, но успех тут не гарантирован, ибо Кузина Катастрофия своим идеализмом успела задолбать весь отдел. - И чтобы больше Анжела ни от кого не слышала этой мерзкой клички, договорились? - шпионка с трудом села. - Даже мадам Достаевская, как её прозвала Шерри, не так обидно, как Кузина Катастрофия. - А вам Леон не рассказал, как ради этой сучки директор невиновную коллегу подвел под выговор с лишением премии? - брови Влада гневно сошлись на переносице. Говорил. Совсем недавно. И Ада даже злилась на дурацкое поведение Анжелы, так и не научившейся правильно реагировать на свои ошибки в работе. - Этот старый ублюдок мог ассистентку довести до петли, такие мелочи вас не волнуют? - окончательно завелся начальник. - Джулия что, не человек? У нас только экзальтированные барышни имеют право на жизнь? - Разумеется, нет! - горячо возразила Ада. - Просто Анжела уже дорого поплатилась за свою невнимательность! И презирать её будут ещё долго, в отличие от Джулии. Так что тут закон бумеранга сработал на совесть. Не стоит усугублять. - Как вы намерены из этой Анны Ассуи, что хрен пойми, в какое время приняла мученичество, человека вытащить? - Влад, вот же странность, заговорил более спокойно. - Вы, главное, сделайте её моей напарницей, - загадочно ответила Вонг, неохотно ложась обратно на подушки. - Остальное — моя забота. Через шесть месяцев. Япония. Окрестности леса Аокигахара. - За каким дьяволом мы потащились сюда вдвоём? - специальный агент ФБР Анжела Миллер сердито оглянулась на Аду. - Почему Нобунага остался в отеле? Господи... - простонала она, осторожно переступая через какие — то непонятные корни, - ну, что за мужики пошли? Кинца насмотрятся, и потом дрожат, как мыши под веником! Не надо мне говорить о репутации этого леса, Ада! Стражи порядка, Боже мой... Вонг, слушая её бубнёж, тихо радовалась, глядя на результаты своих «уроков». Ещё годик — другой — и мадам Достаевская научится посылать в дальние, как любит выражаться Крис Рэдфилд, ебеня не только маменькиных сынков и потребителей вроде Доменика, но и папашу с мамашей, которые уже начали беспокоиться, глядя на изменения в поведении старшей дочери. Например, Анжела, хотя родители ей и приказали остаться в Вашингтоне, всё-таки уехала работать в Японию. Извинилась, само собой, но улетела, и на связь с рассерженными предками выходила редко. - Кого хоть ищем — то? - Анжела включила мощный фонарь. - Твоего бывшего, Доменика, - Ада вынула служебный планшет. Вводные ей прислали только сейчас, и поэтому женщинам пришлось остановиться. - Доменик твой, похоже, заигрался, и попал в переплёт, - Вонг отдала девайс напарнице. - Идиот... - Анжела, резко выдохнув, вернула планшет Аде. Идиот — сказано слишком мягко. Спустя пару недель после устроенного скандала Доменик уволился из ФБР, чтобы устроиться под крылышком стареющей баронессы Брюкнер. Прожил с «бабулей» меньше трёх недель, и свалил к юной дочке сенатора. Сказать, что влиятельная мама была в ужасе от новоявленного зятя, значило бы не издать ни звука. Она хотела сразу расторгнуть тот скоропалительный брак, что заключила её неразумная дочурка, но милейший новый родственничек показал выложенные в Интернет видеозаписи, сделанные на свадьбе. А поскольку мадам сенатор горячо отстаивала семейные ценности и святость брака, разрыв оного мог негативно, мягко говоря, отразиться на репутации семьи, в которую вошел бывший федерал. Тем более что дочушка уже была, как в старину выражались, «с кузовом», и внебрачная беременность девушки тоже могла нанести урон позициям женщины, претендовавшей на пост президента США. - Так... - задумчиво протянула Анжела, - дочка сенатора найдена мертвой в собственном доме... Вердикт врачей — выкидыш. Причем уже на довольно позднем сроке. Умерла от кровотечения. Беременность переносила очень хорошо, ребенка ждала, серьезно занимаясь на курсах будущих мамочек. Дочка сенатора даже на работу устроилась, чтобы удержаться от соблазнов Ибицы и прочих мест, откуда она раньше не вылезала. Взяли её, кстати, в... ФБР, на должность младшей секретарши. Зарекомендовала будущая мать себя, как исполнительная и старательная сотрудница. Со службы, если нужно было, отпрашивалась по всей форме, и не злоупотребляла походами к врачу. В коллективе её ценили, а потому тревогу подняли сразу, как поняли, что жена Доменика опоздала на работу. Нашли уже остывший труп в луже крови. Мужа ни дома не было, Доменик уехал за три дня до гибели супруги, не оставив координат. В процессе поисков выяснили, что бывшего федерала видели в аэропорту, где альфонс брал билет до Токио. Записи с камер видеонаблюдения позволили увидеть, что выглядит Доменик напуганным. И злым. В зале ожидания он наорал на служащего, в момент посадки грубо обругал мужчину, принимавшего у него билет. Так же по — свински он вёл себя и во время полета: нахамил стюардессе, и оскорбил мусульманку, летевшую с маленькой дочерью. Девочка сидела тихо, но Доменика всё-таки взбесили те тихие звуки, что издавал планшет, на котором ребенок учился грамоте. На повышенных тонах он приказал «заткнуться», в противном случае он разобьет прибор о голову малышки. Вмешательство пилота привело к её большему скандалу, и жиголо очень повезло, что у самолета не было возможности где — то сесть, вследствие чего мусульманку с ребенком переместили в первый класс, где летели более адекватные люди. По прибытии Доменика заставили платить крупный штраф, и внесли его в черный список, сказав, что домой он полетит рейсом другой авиакомпании. Бывший агент ФБР снял номер в дорогом отеле, и почти сразу уехал, как сказал администратору, по делам. Больше Доменика никто не видел. Последний раз его заметили, когда он входил в Лес самоубийц. - Я сильно сомневаюсь, что этот мудачинко мог покончить с собой, - Ада убрала планшет в сумку. - Убить жену, затем пуститься в бега — вот эта версия мне больше по душе. - И удрать ему удалось не так, чтобы очень далеко... - Анжела протянула руку, показывая Аде на странный предмет, свисавший с кривого дерева. - Лес Самоубийц, вы мне сказали, агент Токамура? Аокигахара, так он называется? Веселенький, однако, суицид совершил наш альфонс... - она вынула миниатюрную видеокамеру, чтобы приступить к работе. О том, что в «знаменитом» на всю страну Восходящего Солнца лесу произошло беспрецедентное по своему цинизму и жестокости убийство, стало известно минут через двадцать, и теперь над местом преступления кружили вертолеты десятков телекомпаний, а многочисленных зевак, набежавших сюда с телефонами и планшетами, полиция уже силой утаскивала к отелю. - Ладно, труп можете увозить, - распорядилась Ада, игнорируя гримасы и шипение Нобунаги. - Хватит изображать недовольную кобру, коллега, - с едва заметной насмешкой в голосе попросила отставная шпионка. - В конце концов, это мы, а не вы его нашли, так что и работу мы выполним. Нобунага, корча козьи морды, еле слышно обозвал её занудой, но приказу не воспротивился. Внешне спокойно подчинялся указаниям Ады, и всё с большим интересом поглядывал на её симпатичную напарницу. Анжела делала вид, будто не понимает, что происходит, однако отвечать ему старалась на японском, да и с матушкой Нобунаги уединялась чаще, чем могла себе позволить сослуживица... Став коллегой Кузины Катастрофии, как прозвал Анжелу уставший от её трагического героизма Леон, Ада поняла, что тут надо будет действовать предельно жестко. Вонг не стыдилась резко (и публично) одергивать напарницу, когда та лезла с глупыми замечаниями к младшему персоналу, спрашивая, отражается ли на качестве работы цвет лака на ногтях. С глазу на глаз же Ада вообще не выбирала выражений, объясняя Анжеле, как порой жалко, мелко, мерзко или отвратительно выглядят со стороны её слова и поступки. Да, можно хотеть, как лучше, знать, как лучше. Но в итоге получается то, о чём сказал тот политик. - Тебе не зря столько оскорбительных кличек дали, - говорила Вонг на ночных дежурствах. - Ты давно уже перешла все мыслимые границы, и терпение у тех, кто тебя знает, лопнуло. Тебя и при правлении твоего патрона Тэлбота травят по — чёрному, называя шлюхой. А что будет, когда его снимут с поста? Для тебя работа и так уже стала каторгой пополам с ночным кошмаром, а что дальше? Не лезь ты с своими ценными указаниями, не лезь! Слава Богу, худшего не произошло. Та история всё-таки отошла на задний план, стоило Анжеле прекратить цепляться к сослуживцам. Не надо думать, что мадам Достаевская теперь не видела провинностей в виде чрезмерно яркого маникюра или трёхминутного опоздания с перерыва на обед, но настроение людям она уже не портила. Ада не раз и не два повторяла, что к мелочам придирается только тот, кому на работе делать нечего. Анжела возмущалась, заявляя, что уж она — то всегда делом занята. - Занята — хорошо, - кивала шпионка. - Работай, и к людям не приставай. Цвет лака, как я тебе уже говорила, на качество службы не влияет. Анжела страшно злилась на партнершу, но спустя несколько месяцев вынуждена была признать правоту Ады. Мадам Достаевской даже ту историю с несправедливым взысканием коллектив простил. Достаточно было перестать каждый день трепать нервы окружающим. Да и себе заодно. Анжела в глубине души уже испытывала благодарность за грубое с виду вмешательство, которое позволила себе Ада, когда они начали работать в паре. Единственное, что не восстановилось — это дружба Анжелы с Леоном. Миллер так обиделась на «Кузину Катастрофию», что вообще перестала общаться с Кеннеди. Чему Леон, кстати, был очень рад. - Пфффффф, просила же... - раздраженно сказала вдруг Анжела, вынимая из кармана смартфон. - Я не могу прямо сейчас сорваться за тобой в аэропорт, Маргарет! Я занята! Это просто ночной кошмар! - обратилась Миллер к понимающе хмыкнувшей Аде. - Что мне теперь с ней делать? Не заставлять же до утра сидеть в зале ожидания! Дражайшая сводная сестричка мисс Маргарет Бофорт не придумала ничего лучше, кроме как нагрянуть к Анжеле в гости. Само собой, без разрешения и предупреждения. Папенька с маменькой купили младшей девочке билет, не позаботившись о том, чтобы поставить в известность старшую дочь. - Именно, что заставить до самого утра торчать в зале ожидания, размышляя о своем поведении, - Ада пристально посмотрела напарнице в глаза. - Научи эту мелкую засранку считаться с тобой и твоими планами. Или забыла уже, о чём мы говорили? - Я всё равно поеду за ней, - упрямо покачала головой Анжела. - Надо её забрать. Она не знает ни город, ни людей в нём. На месте убийства, а затем в морге они провозились до трёх часов утра. Маргарет за это время оборвала сестре телефон, требуя сию же секунду приехать, и забрать их Высочество из аэропорта. - Долго мы с Джесси тут сидеть будем?! - истерила девчонка. - Да, я не одна! Со мной моя подруга! - орала на весь Токио мисс Бофорт. - Поднимай свою сисястую жопу, кретинка недоношенная, и немедленно тащи ленивую жалкую задницу в аэропорт! Я папе и маме всё скажу! Ада отняла у горе — соратницы телефон: - Слушай сюда, лярва малолетняя: ещё один вяк на сестру, и я тебе ебало расхуярю, когда приеду, дошло, подстилка мелкая? Удочерили тебя, выблядка, так сиди и не вопи, обсосок. Прижми жопу и жди нас. В трубке закашляли: - Что? Что?! - Хер через плечо! - в том же духе продолжила шпионка. - Завали ебало, я сказала, и сиди молча, сучка! И не зли меня! Вот как с ней надо, - отдала смартфон шокированной Анжеле. - А не твоё «сю — сю, му — сю». Дай хоть раз этой мерзавке понять, кто в семье родная дочь. А то она так и будет ездить на твоей шее. - Можно же было и без мата... - промямлила напарница, на чьи щеки медленно возвращался румянец. - От твоих выражений плохо стало бы даже Крису Рэдфилду. - А у кого я, по — твоему, ругаться научилась? - выгнула брови Ада. - Извини, но с твоей сводной сестрой иначе нельзя. Совсем она уже обнаглела. Куда её подружку девать?! - вытаращилась Вонг на озадаченную Анжелу. - К чертовой матери, дорогая моя, к чертовой матери! То есть билет в зубы, и назад к маме с папой! Эту Джесси никто не звал. И перестань, наконец, трястись от страха, твоя сучка Мэгги и слова родителям сказать не посмеет. Уж её молчание вместе с примерным поведением я тебе гарантирую. В аэропорт они сумели приехать только к восьми утра. Первым делом Ада хотела оттащить Маргарет в укромный уголок, и преподать засранке урок хороших манер, но один вид девчонки сказал азиатке, что случилась беда. - Ну, говори! - тем же хамским, что и по телефону, тоном, потребовала объяснений Ада. - В чём дело?! - схватила девчонку за плечи. - Что за истерика опять? Маргарет с воем уткнулась ей в плечо: - Джесси пропала... Ушла в буфет и... - Только телефон и кошелек с собой взяла, - рыдала мисс Бофорт. - Даже сумку с собой брать не стала, у меня оставила... Минут двадцать Маргарет сидела спокойно, потом, встревожившись, позвонила подружке, но та не ответила. Прихватив все вещи, мисс Бофорт пошла в буфет искать там Джесси, но туда дочка окружного прокурора, по словам персонала, не входила. - Я спросила у охраны, но они отказались со мной разговаривать, когда узнали, что мы не родственники, - тряслась Маргарет. - Куда Джесси могла уйти? - Выясним... - сквозь зубы процедила Ада, понимая, что со второй идиоткой, скорее всего, случилась беда. Проверка записей с камер наблюдения подтвердила худшие опасения шпионки: подружку Маргарет увёл высокий пожилой господин в дорогом бежевом пальто. И шла с ним Джесси явно не добровольно. Мужчина затолкал девицу в машину, и эксклюзивное авто спокойно покинуло территорию аэропорта. - Ты в курсе, кто это? - спросила Вонг у мисс Бофорт. Маргарет не знала, зато сообщила мать Джесси, которая понятия не имела об отъезде своей дочурки. Человек, забравший её дочь, приходился семье прокурора дальним родственником, шестнадцать лет назад просившим деньги в долг. У него похитили годовалую дочку, и требовали за неё сто тысяч долларов. Для матери Джесси такая сумма считалась мелочью на карманные расходы, но женщина, тем не менее, ответила жестким отказом. - Его дочь подбросили к порогу дома через четыре месяца, - рыдала по дипломатической линии мать исчезнувшей девчонки. - Мёртвой, конечно. Злоумышленники, не получив денег, разъярились и убили ребенка. Этих людей, кстати, найти не удалось, дело о похищении годовалой Марты Свон так и пылилось на полке среди других нераскрытых преступлений. - Разберемся, мадам, - попрощалась Ада. - Кстати, объясните мне, как ваша дочь, будучи несовершеннолетней, спокойно, без вашего на то ведома и разрешения, в компании подруги могла уехать за границу? Она вам хотя бы сказала? Ну, Америка же не отсталый Пакистан, и не Марокко, где женщина должна получать письменное разрешение покинуть страну. - Джесси давно хотела отдохнуть в Японии, а Маргарет как раз собиралась навестить Анжелу... - жена прокурора громко шмыгала носом в судорожных попытках успокоиться. Девочка, когда куда — то уезжала, просто оставляла записку в своей комнате. Мол, если я нужна, ищите меня в Далласе, я туда за покупками улетела, через пару дней вернусь. - Как я вам и говорила, записка о том, что Джесс вместе с Маргарет летит в Японию, лежала у дочки на столе, - мамаша юной путешественницы снова заплакала. - Найдите мою дочь, умоляю! Он убьет её! Убьет! Найдите её живой, прошу вас! Найду, найду, и попутно пришибу тебя, идиотка, за твое безответственное отношение к собственной дочери, зло думала Ада, глядя на пребывавшую в прострации Маргарет и напуганную Анжелу. Жена прокурора, мать её. Отпустить девчонку на пару с такой же безголовой курицей за границу?! - Только не вздумай себя винить в похищении девчонки! - прикрикнула она на серую от усталости и страха напарницу. - А ты, - рыкнула азиатка на мисс Бофорт, - ноги в руки и на кухню! Ужин для троих! Живо! Я тебя научу жить среди людей по — человечески. В течение следующих трёх месяцев Ада старательно играла роль злобного прапора из «Цельнометаллической оболочки», без устали гоняя Маргарет по дому. Видела, что эта мелкая зассыха до безобразия избалована как родителями (что кровными, что приемными), так и сестрой. Даже кровать за собой застилать не приучена. Ничего, справимся... В конце концов, зря, что ли, девочка погостить приехала? На кличку «Кошмар в ночи», которую дала ей Маргарет, Ада и не подумала обижаться. Дело, связанное с похищением Джесси Уэнрайт у Ады с Анжелой, разумеется, забрали, по нему несколько лет работала особая следственная бригада, состоявшая как из японцев, так и американцев. Миллер, которая спустя год стала из мисс Миллер миссис Нобунагой и осела в Японии, на пару с Вонг искали убийцу Доменика, попутно раскрывая и другие преступления, замаскированные под суициды. Того, кто расправился с бывшим федералом, вычислили довольно быстро, но мститель (к вящей радости шпионки), поквитавшийся с жиголо за прежние его «подвиги» на сексуальной почве, сбежал, и открыто жил в стране, не выдающей разыскиваемых ФБР личностей. А вот Джесси Уэнрайт так и не нашли. В последний раз её и того немолодого мужчину, который насильно увёз её из аэропорта, видели на опушке леса Аокигахара. Ни саму Джесси, ни её похитителя с того самого дня больше никто не видел...