Что бы ни случилось, я с тобой

Перед Бездной в белых кимоно стояли близнецы семьи Тачибана, два черноволосых подростка. Достаточно было сделать несколько шагов, чтобы заглянуть в саму Преисподнюю, но цена поступка была слишком высока: мёртвые украли бы глаза. Потому братья стояли чуть поодаль, держась за руки. — Через год настанет наше время, — Митсуки говорил тихо и спокойно. Никто из них не хотел расставаться. Неизбежность грядущего вынуждала молчать, скрывать свои истинные чувства, которые, правда, и без того были ясны. Но произнеси их вслух — и боль разорвёт сердце. А пока братья просто стояли рядом, впитывая тепло друг друга. — Хочешь, я посмотрю вниз и скажу, что там? Митсуки глаза уже были не нужны. Зачем они мертвецу? А год он вполне и без них дожить сможет. — Ты что?! Не смей! — Разве тебя не мучает любопытство? Возможно, это наш единственный шанс. — Нет, — чётко решил Итсуки. Обняв брата со спины, он с опаской глянул на Бездну. Если бы её не было… Но она была, и ничего с этим нельзя было сделать. Они следующие. А если не справятся они, тогда пострадают ещё и Сае с Яе. Нельзя было этого допустить! Им с братом уже было не сбежать, но своей жертвой они могли защитить других. — Чтобы прошло всё идеально, давай попробуем сейчас, — предложил Митсуки. Митсуки никогда не думал, каково это — остаться одному. С детства он знал, что ему суждено исчезнуть, превратиться в алую бабочку и защищать деревню. Однако в последнее время он стал ловить себя на мысли, что не вынес бы жизни без брата. И совесть мучила от мысли, что ему будет гораздо проще, умерев, чем оставшемуся жить Итсуки. Хотелось что-то сделать, как-то помочь. Направить. Но всё, что он мог, подготовить Итсуки к расставанию. На холодный камень опустился Митсуки, утягивая за собой брата. Направил его руки к своей шее, заставил сомкнуть. Инстинктивно Итсуки начал душить. Их готовили к этому с детства. Митсуки не сопротивлялся. С любовью и заботой смотрел на брата, уверенный в себе и в нём, но… Итсуки самому стало тяжело дышать, а глаза защипали слёзы. Разжав руки, он упал брату на грудь, поневоле больно сжимая плечи, повторяя еле слышно: — Я не смогу! Я не смогу. — Всё хорошо, — успокаивал его Митсуки, гладя по гладким чёрным волосам. — Всё в порядке. — Ничего не хорошо, — приподнялся Итсуки, чтобы видеть лицо. — Если ритуал закончится провалом… — Ты знаешь, что делать, — остановил его Митсуки. — Но будет гораздо проще, если мы постараемся. Тебе просто нужно отвлечься, думать иначе. Сконцентрируйся на том, что мы станем едины. Мы будем вместе. Навсегда. Сев, он крепко обнял Итсуки, который всегда был сильнее него, сейчас же едва не дрожал от бессилия. Но его слова не послужили утешением. Итсуки не испытывал необходимости в возвращении части души. Он был целым. Как и его брат. Они оба имели право на существование. Они хотели быть вместе отдельно, а не став единым целым. Митсуки думал также. Но они уже решили… Им не оставили выбора. — Что бы ни случилось, помни, я всегда буду с тобой. «Что толку, если не буду видеть тебя? Слышать. Чувствовать». Закрыв глаза, Итсуки пытался запомнить ощущения, все мелочи до единой. Потому что сидели они так в последний раз. Глядя на брата, Митсуки думал, что, быть может, душа близнецов разделяется не просто так, не ради Бездны. Что, если таким образом она спасается от одиночества? Даёт возможность дожить до момента, когда будет готова отпустить вторую личность, начать самостоятельную жизнь. «Но если это так, то разве Итсуки выглядит готовым?» — Когда я стану бабочкой, — успокаивающе заговорил Митсуки, — я буду сидеть у тебя на плече. И также закрыв глаза, ты будешь чувствовать, что я рядом. Верь мне. Итсуки слабо кивнул. Но не смог заставить себя поверить. Его терзало единственное желание: схватить брата за руку и сбежать. Далеко-далеко. Не ждать помощи. Забыть про всех. Избавиться от ответственности. Если бы они только могли…