Меланхолия на втором этаже

— Что?! — протянули двое обладателей рыжих шевелюр, одна - растерянно, второй - озлобленно. *** — Улькиорра-сан, нельзя так говорить, вас могут неправильно понять. Девушка смущенно прижала руки к груди, несмело поднимая взгляд на одноклассника. — Куросаки-кун, он просто снимает у меня комнату. Прости за недоразумения. — Сосед значит. — Победоносная улыбка заиграла на губах. — Всего-то. — У тебя лицо треснет, если будешь так улыбаться. — за спиной Орихиме сверкнула пара зелёных глаз. — Не переживай за меня. — ответил Куросаки, стягивая с себя куртку и передавая её хозяйке дома. — Чего встал, чудище патлатое? Весь проход загородил. И вообще, иди к себе, мне с Иноуэ нужно кое о чем поговорить. — Ичиго говорил снисходительным тоном, явно наслаждаясь сложившейся обстановкой. — Поторопись. Атмосфера вокруг Шифера, безусловно, утратила все краски, он все думал, будет ли печалиться соседка, если снести этому парню голову. Да и в целом, какое место в её жизни он занимает? — Куросаки-кун, Улькиорра-сан, пожалуйста, не ругайтесь, проходите в гостиную, я сейчас принесу чай. Сказав это, девушка быстро умчалась на кухню, оставляя влажный след босых ног на полу. После недолгих раздумий, за ней последовал и Шиффер. Наблюдая, как Орихиме чиркает спичками над старой газовой плитой, он задумался и сказал: — Пора бы уже электрической обзавестись, ты не в состоянии пользоваться этой. — Он кинул в неё полотенце, которое успел захватить по пути — Вытри лицо и высуши волосы, я сам зажгу. — Мм, спасибо, Улькиорра-сан. Насчёт плиты… да, вы правы, она уже старенькая совсем, но служит мне верой и правдой. — Она глупо хихикнула, сжимая в руках полотенце, то и дело оглядываясь в сторону гостиной, где находился незваный гость. — Хотя у меня просто нет денег на новую. — Кто этот парень? — Иноуэ невольно вздрогнула, услышав упоминание о нем. — Он мой одноклассник. Куросаки Ичиго. — Имя слетело с губ старательно небрежно, как ненужная салфетка выброшенная в урну. Но это лишь благодаря её усилиям держать под контролем голос. Ну, а пальцы… пальцы беспорядочно хватаются друг за друга, пытаясь стереть полотенце в порошок. — Почему ты нервничаешь? — Что? — она подняла удивлённый взгляд на парня — Я? Я не нервничаю. Он многозначно хмыкнул и выдал: — Допустим, что я поверил. Впрочем, неважно. Мне стоит оставить вас одних? Чайник почти закипел, обволакиваясь тёплым дымом и девушка потянулась за чашками и сладостями. — Нет, посиди с нами, выпьешь чаю. — Хорошо Брюнет не выдал своей радости, но уступить тому парню и уйти, было выше его сил. Когда все расселись за маленьким журнальным столиком, рыжеволосый недовольно буравил глазами Улькиорру и, тихо чертыхнувшись, сказал: — Кажется, я просил тебя уйти. — Кажется, меня не волнуют твои просьбы. Разве только если ты не будешь просить милостыню, тут я равнодушным остаться не смогу. — Какой ты, однако, остроумный. — Чтож, можешь мне поаплодировать, я не против. — Ещё чего. — Ичиго выдохнул и посмотрел на Орихиме, которая, в свою очередь, потупила взгляд, теряясь в сахарном водовороте на дне чашки и стараясь не обращать внимания на враждебность двух парней. — Ну, раз Иноуэ не против, — он замолчал, все ещё ожидая её реакции, за тем выдохнул и продолжил: — тогда ладно. Ичиго на вытянутой руке протягивал ей два небольших пакета. — С Днём рождения, Иноуэ. Это тебе от Арисавы и от меня. Хотел отдать тебе в школе, но забыл подарки дома. Прости, если побеспокоил. — От Тацуки? Но она же уехала. У неё ведь соревнования. — Да, она просила передать. Знала, что не успеет на твоей день рождения. В общем, это от нас. Куросаки смущённо отвёл взгляд, уместив подарки на её коленях. — Спасибо, Куросаки-кун, но правда, не стоило. Лицо девушки немного поникло и уголки губ опустились вниз. — О чем ты говоришь, Иноуэ? Мы ведь друзья, так что не нужно так говорить. — Большое спасибо. Я очень рада получить от вас подарки. Садо, Исида-кун, Тацуки и ты… Вы не забыли. Спасибо. Я и вправду очень счастлива. Парень немного опешил, хмурая складка вновь улеглась меж бровей. А чай, минутой ранее обжигавший кончики пальцев, красиво переливающийся янтарным цветом в свете тусклой лампы, потерял всю привлекательность, словно сосуд с помутневшей водой. — Твое лицо говорит об обратном. Если бы я знал, что это тебя так расстроит, то ни за что бы не пришёл. Она изумлённо подняла глаза, заплывшие слезами и, часто глотая воздух, сказала: — Куросаки-кун, все в порядке. Я думала, что Тацуки-чан забыла о моем дне рождении и уехала, ничего не сказав. Мы всегда праздновали его вместе, и я знала, что она не могла забыть об этом, но все же… позволила себе так думать. Очень расстроилась, но старалась себя отвлечь другими мыслями. Я, я - ужасный человек и не заслуживаю быть в окружении таких замечательный людей. И ещё… я очень тронута, что ты сам пришёл, хоть мог принести подарки завтра. — её губ коснулась тёплая улыбка Она говорила отрывисто, то замолкая, чтобы собраться с мыслями, то ускоряясь, чтобы не потерять нить повествования, а местами заглатывая буквы и тихо шмыгая носом. Пальцы неуверенно мяли подол юбки, сжимаясь до бела и тут же разжимаясь. — Иноуэ… — слова тут же потеряли все краски. Парень ненадолго задумался, окинул взглядом Улькиорру, обыгрывая возможность продолжения разговора, и тяжело выдохнул. — Глупости. Иноуэ, все это глупости. Не нужно так говорить. Ты замечательная и очень нам всем дорога. Нам, мне. Тацуки никогда о тебе не забудет, так что не забивай себе голову. В случае чего, ты всегда можешь положиться на меня. Ичиго, как в прострации вытянул руку и хотел коснуться собеседницы, но, вовремя очнувшись, дёрнул плечом, запуская пятерню в свои взъерошенные волосы. Девушка не поднимала взора с замысловатого узора юбки и лишь тихо шептала слова благодарности. Неожиданно из рук Улькиорры выскользнула и опрокинулись чашка с чаем, аккурат стекая на светлые джинсы гостя. — Черт возьми! Улькиорра! — завопил Куросаки, резко выскочив из-за стола и хватаясь за салфетки. Орихиме тут же подбежала, пытаясь хоть как-то остановить все больше разрастающееся влажное пятно. — Какая трагедия. Рука дёрнулась — лениво и безучастно оповестил холодный голос, до селе молча наблюдавший за спектаклем. — Тебе лучше сходить и переодеться, а то выглядишь так, словно до уборной не добежал. — И чья это, по твоему, вина? — с жаром и неутихающей злостью в голосе прокричал временный шинигами. — Ты это специально сделал! — О чём ты? Это всего лишь глупое стечение обстоятельств. Я недавно поранил палец и не смог удержать кружку. — и в знак истинности своих слов, он оттопырил мизинец, обмотанный пластырем. — У тебя все так логично складывается, что даже подозрений не возникает в твоих намерениях. — Ичиго устало выдохнул, рукой прикрывая свои глаза. — Мизинец? Серьёзно, мизинец? — Ку-куросаки-кун, ты в порядке? Не обжегся? Девушка сидела на коленях, прямо у его ног, салфеткой пытаясь оттереть пятно и взволнованно спрашивая о его самочувствие. Ичиго молчал, наблюдая за Иноуэ, за тем, как она осторожно орудует салфеткой и усиленно дует на джинсы, за тем, как вздымается и колышется её грудь при малейшем движении. Как двигаются её тонкие ручки… — Куросаки-кун, ты слышишь меня? Тебе лучше снять одежду, я могу сходить к тебе домой и принести… или же Улькиорра может одолжить тебе что-нибудь из своего гардероба, или лучше сходить в магазин? Вся злость куда-то улетучилась, оставив после себя изъедающую неловкость и стыд за свои позорные мысли о прелестной однокласснице и «обоссанные штаны». — Всё в порядке, я пойду домой. — Но… — продолжила девушка, пока голос позади не перебил её. — Ты весь покраснел. — невзначай заметил Шиффер. — Так что ты говорил о моих намерениях? — Заткнись. — Огрызнулся Ичиго, в два шага выхватывая куртку и направляясь к двери. — Увидимся в школе, Иноуэ. Он даже не дал возможности попрощаться, пулей вылетая из дома. Лишь тихое « пока » ударилось об дверь. — Улькиорра-сан, вам не нравится Куросаки-кун? — Вздор. Я ведь уже сказал, что это было случайностью. — Он медленно надкусил шоколадную конфету, игриво перекатывая её языком во рту. — Ты не говорила, что у тебя день рождения. Почему? — Разве это важно? Мне не хотелось обременять вас этим. Иноуэ всё так же стояла, уперевшись лицом в прихожую и краям глаза наблюдая за соседом. Шиффер прочистил горло, скручивая фантик в маленький круглый шар. — Ты права, это не имеет абсолютно никакого значения. — Он шумно откинулся, впишись всем телом в кожаный диван, выжимая из него жалобные скрипы, а затем встал на ноги. — Бери кружки и иди за мной. — Подождите. Он не ответил, потерявшись в задворках коридора и уверенно направляясь на кухню. — Ты ведь хотела, чтобы я научил тебя готовить торт? Разве нет? — Доставая яйца и муку, спросил он. — Д-да, но… Орихиме выглядела очень подавлено. Грусть толстым слоем улеглась на глазах и мимике. Видимо, разговор с одноклассником и в целом сложившаяся ситуация выбили её из колеи. « Может, к чёрту всё это? Лучше пойти и отоспаться по человечески. Тацуки нет, Садо и Исида заняты. Куросаки обижен. Я ведь даже не успела попросить прощения за то что произошло. И…» — Не жуй слова, да-да, нет-нет. Решай быстрее. — Строгим и немного грубым голосом он вырвал её из собственных рассуждений. Испуганное «дa!» выскользнуло из искусанных медовых губ. Рука плавно и мягко прошлась по столешнице, прочерчивая пальцем незамысловатый узор. — Нож. Наверное, нужен нож. Правда? — Иноуэ обернулась в ожидании ответа. — И что ты будешь с ним делать? — Что делать? Резать торт конечно же. — Тот торт, который мы ещё не испекли? — Легкая улыбка коснулась его губ. — Я так понимаю, мне стоит позвать тебя только тогда, когда придётся резать торт? И кто же знал, что это приведёт к невероятным трансформациям? Девушка застыла, вполоборота рассматривая некое маленькое чудо, произошедшее у неё на глазах. — У вас… у вас очень красивая улыбка. Улькиорра удивлённо вскинул брови, в один шаг сокращая расстояния до недозволенного промежутка. Рука взметнулась вверх к шкафу над головой. — Это странно. — задумчиво вставил он, держась за ушко дверцы. — Что странно? — не поняла Орихимэ, стараясь смотреть куда угодно, только не на крепкую шею, оголённые ключицы и необычную татуировку. — То, что ты осыпаешь меня комплиментами. В прошлый раз тебе понравились мои глаза, теперь улыбка… — он выдержал паузу, пытаясь поймать взгляд своей собеседницы. — Я тебе нравлюсь? Щеки заалели. Девушка зарделась в смущении, и закрыла лицо руками. — З-зачем задавать такие вопросы? Я не имела ввиду ничего такого. Просто сказала вам, что думаю. — Знаешь… — холодные пальцы кольцом обвили тонкое женское запястье, отодвигая ладонь в сторону. — Если каждый будет озвучивать вслух свои мысли, это ничем хорошим не кончится. Улькиорра совсем рядом, слишком близко, его пряди волос щекочут, едва касаясь щеки. Дыхание опаляет кожу. Он шумно вдохнул и слегка севшим, хриплым голосом сказал: — Я думаю, что ты приятно пахнешь. И, словно ища подтверждения своим словам, он поглотил то маленькое расстояние между ними, уткнувшись в рыжую копну волос. Орихиме дёрнула рукой в попытке вновь прикрыть лицо, но цепкий захват не ослабился ни на секунду. — Да, так и есть. Вкусно пахнешь. Слова прошлись маленькими эклектическими волнами по всему телу. Орихиме засмущалась, её сердце забилось с невообразимой скоростью, и всё вокруг стало таким нереальным. Сейчас, наблюдая за движениями чужих губ, она толком не могла разобрать, что они говорят. Казалось, все звуки этого мира были поглощены стуком её собственного сердца.  — И ещё я думаю, тебе стоило надеть нижнее белье. — Шиффер невзначай коснулся пышной груди, тем самым вырвав негромкий девичий писк. Всматриваясь в совсем потерянный взгляд и алое, как помидор, лицо, он спросил:  — Я смутил тебя? Прости, но я этого и добивался. Извинения потонули в мягком, тягучем поцелуе, со вкусом сладкой карамели. Вторая рука парня мягко осела на затылке, пытаясь удержать вдруг обмякшее женское тело. — Что? Женщина, ты серьёзно?! О боже. ... Улькиорра человек, которого крайне трудно удивить, но реакция девушки его как минимум поразила, если только не доставила хлопот. Упасть в обморок от одного только поцелуя. Такое в его практике впервые. Быть может он перегнул палку?